Андреас Дорпален - Германия на заре фашизма

• Название: Германия на заре фашизма
• Автор: Андреас Дорпален
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9524-3783-8

Книга Андреаса Дорпалена посвящена драматической роли президента Германии Гинденбурга в приходе к власти и укреплении Гитлера во главе государства. Будучи политически неинициативным, но оказавшись втянутым в политику, Гинденбург вынужден был принимать решения, которые противоречили его взглядам. Детально рассмотрена роль президента Веймарской республики в те судьбоносные дни, когда Гитлер прокладывал себе путь наверх, вынашивая планы ликвидации республики. Канцлером Германии Гитлера назначил именно президент Гинденбург. Автор книги использует ранее не опубликованные материалы, а также интервью с коллегами и помощниками Гинденбурга.

---

Если такая мысль и приходила в голову Гинденбургу, то он никогда и ни с кем ею не делился. Он считал неприличным вступать в полемику лично с монархом относительно событий 9 ноября. Возможно, даже он в минуты откровенности признавался самому себе, что на месте Вильгельма повел бы себя так же. Ведь, стараясь переложить ответственность на его плечи, кайзер делает не то же самое, что и он сам делал в отношении Людендорфа, а потом Гренера?

Прошлое никак не отпускало маршала, но и настоящее нельзя было игнорировать. 19 января 1919 года были проведены выборы в Национальное собрание, которому следовало составить проект конституции новой республики. Результаты выборов были во многих отношениях неубедительными: большинство рабочих поддержали социалистов большинства. Эта партия получила 163 места. Придерживающиеся более радикальных взглядов независимые социалисты получили 22 места, а спартаковцы, переименованные в коммунистов, в выборах не участвовали. Имея 185 (из 421) мест, социалистические партии не обеспечили себе большинства в собрании. С другой стороны, буржуазия получила большинство – 236 мест, но она была расколота на четыре главные партии: левые демократы, католики партии «Центра», правая немецкая народная партия и реакционная немецкая национальная народная партия. Демократы и значительная часть партии «Центра» поддерживали республику, две правые группировки отдавали предпочтение реставрации монархии.

Сколь различными ни были предпочтения электората в других отношениях, большинство избирателей проголосовали за республику. Созданное в феврале 1919 года правительство состояло из коалиции социал – демократов, демократов и центристов. Его члены имели разные взгляды на социальную, культурную и экономическую политику, но все они верили в принципы политической демократии и были преисполнены решимости выполнить свою работу.

Насколько внимательно следил Гинденбург за развитием событий, сказать трудно. Однако представляется маловероятным, что он проявлял нечто большее, чем поверхностный интерес к веймарским делам. Это объяснялось его антипатией к политике и недоверием к парламентской деятельности. К тому же его постоянного внимания требовало затянувшееся обсуждение вопроса об отъезде кайзера в Голландию. В 1925 году он был выдвинут кандидатом в президенты, после чего изучил конституцию и откровенно признал, что ранее не был знаком с этим документом.

То, что он узнавал о деятельности Национального собрания в Веймаре, должно быть, внушало ему серьезные опасения. Очевидная поддержка большинством депутатов республиканской формы правления не сулила ничего хорошего процессу восстановления монархии. Требование большого числа депутатов принять цвета старого либерального движения и революции 1848 года (черный, красный и золотой) в качестве национальных цветов новой Германии (вместо имперского черного, белого и красного), без сомнения, потрясло маршала до глубины души. Кроме того, не обошлось без досадной критики старой армии и германского милитаризма, которая не могла его не задеть. С другой стороны, события, касающиеся лично его, складывались вполне благоприятно. Эберт был избран президентом новой республики на основе временной конституции, принятой на одной из первых сессий собрания. Носке стал министром обороны в новом правительстве, сменившем совет народных уполномоченных. Занимая такие посты, эти люди могли обеспечить сотрудничество между Верховным командованием и правительством. Сам Гинденбург был упомянут как возможный кандидат на пост президента, но реакция собрания была настолько ошеломляюще отрицательной, что идея сразу же отпала.

В конце февраля собрание приступило к обсуждению создания новой регулярной армии. Был поспешно принят закон о создании временного рейхсвера – кроме независимых социалистов, все согласились с тем, что в этом вопросе скорость играет немаловажную роль. Закон провозглашал создание армии «на демократической основе», но, поскольку последовавший за ним исполнительный декрет закрепил, как и прежде, право назначения, выдвижения, перевода и увольнения офицеров до чина полковника за военными властями, перспектива истинной демократии представлялась весьма сомнительной. Однако, кроме независимых, эта проблема никого не волновала. Специальные мероприятия касались Гинденбурга и сил, находящихся под его командованием: его штаб сохранил название (к тому времени ставшее анахронизмом) Верховного командования и должен был подчиняться непосредственно президенту рейха Эберту, при этом Носке выполнял функции посредника. Еще одним декретом Эберт передал Гинденбургу всю полноту власти над подразделениями, находящимися в его юрисдикции. Таким образом, джентльменское соглашение между Эбертом и Гренером сохранило силу, и Гинденбург был избавлен от позора, связанного с получением приказов от парламентского правительства. Такое положение дел было неконституционным, поскольку статья 8 временной конституции предусматривала подчинение Верховного командования правительству рейха. Но Гренер, как всегда старавшийся защитить маршала от отождествления с новым режимом, настаивал именно на таком решении и добился своего.

Ему пошли навстречу, поскольку республика все еще отчаянно нуждалась в Гинденбурге, его имени и поддержке. За всеми планами и надеждами на будущее маячил вопрос об условиях мирного урегулирования, которые Германия будет вынуждена принять. Правительство узнало из прессы и от своих агентов, что договор, проект которого составлялся в Париже, будет значительно тяжелее, чем можно было ожидать, опираясь на достигнутое в предшествующих переговорах соглашение принять за основу четырнадцать пунктов президента Вильсона. И здесь авторитет Гинденбурга мог облегчить потрясение нации от этого шока.

Условия, поставленные Германии в Версале 7 мая 1919 года, действительно явились сокрушающим ударом для большинства немцев, а тот факт, что они не подлежали обсуждению, явился дополнительным унижением. И если все условия были очень тяжелыми, самыми оскорбительными оказались так называемые Schmachparagraphen – позорные статьи. В них требовалась экстрадиция Вильгельма II и его военных советников для предания их суду международного трибунала как военных преступников, а также признавалась вина Германии за весь ущерб и потери, понесенные рядом стран вследствие войны, «навязанной им Германией и ее союзниками». Именно статья о вине Германии более чем любая другая превращала вопрос о принятии или непринятии договора в политический.

Первой реакцией немцев было отказаться подписывать договор, но затем здравый подход возобладал. Отказ имел бы смысл только при возможности военного сопротивления, поскольку мало кто был готов терпеть оккупацию союзниками всей территории Германии, которая неизбежно должна была последовать за неподписанием договора. Правительство обратилось за советом к Верховному командованию. Перспективы представлялись неблагоприятными: нация не могла продолжать сопротивление, ее материальные и моральные ресурсы были исчерпаны. Оружие и боеприпасы были сданы, как это предусматривалось соглашением о перемирии, а отсутствие материальной части и имущества исключало привлечение и оснащение любых других сил, помимо уже действующих. Опрос командиров, проведенный Гренером, подтвердил, что очень немногие солдаты готовы снова взяться за оружие. Только в восточных провинциях наблюдалась готовность сражаться с поляками. Но если военное сопротивление имело некоторые шансы на временный успех на востоке, на западе оно было исключено. Гренер был вынужден сделать вывод, что возобновление военных действий может привести только к уничтожению Германии как единого государства и ее распаду на отдельные территории. Этого он не желал допустить, поскольку такой распад навсегда закрыл бы дорогу к возрождению величия Германии.

Все это Гренер доложил Гинденбургу. «(Конечно, легче всего заявить, что офицер не должен идти на компромисс в вопросах, затрагивающих его воинскую и национальную честь. Но лично я убежден, что в жизни людей бывают моменты, когда непозволительно приносить себя в жертву соображениям чести, когда самосохранение становится главной исторической необходимостью. Я намерен действовать в соответствии с этим убеждением». Гренер собирался в Веймар на совещание с правительством и обратился к Гинденбургу, чтобы узнать его мнение.

Гинденбург знал, что значительная часть офицерского корпуса настаивает, именно из соображений чести, на защите с оружием в руках по крайней мере восточных территорий Германии. В то же время маршал понимал, что Гренер прав и возобновление военного противостояния является бессмысленным, не имеет надежды на успех и может привести только к распаду государства. Но что подумают его коллеги – офицеры и, главное, его величество император, если он согласится на подписание договора, требовавшего признания вины Германии в развязывании войны и выдачи монарха, как обычного преступника? В тот момент маршал снова пытался отвергнуть обвинения Шуленбурга, Плессена и иже с ними, утверждавших, что он не защитил честь армии в день отречения императора. Если он согласится с Гренером, не откроет ли это его для новых обвинений в непрусском поведении? Да и страна, как ему казалось, ожидала от него возобновления борьбы, о чем говорили тысячи писем и телеграмм, поступавших в его штаб.