Андреас Дорпален - Германия на заре фашизма

• Название: Германия на заре фашизма
• Автор: Андреас Дорпален
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9524-3783-8

Книга Андреаса Дорпалена посвящена драматической роли президента Германии Гинденбурга в приходе к власти и укреплении Гитлера во главе государства. Будучи политически неинициативным, но оказавшись втянутым в политику, Гинденбург вынужден был принимать решения, которые противоречили его взглядам. Детально рассмотрена роль президента Веймарской республики в те судьбоносные дни, когда Гитлер прокладывал себе путь наверх, вынашивая планы ликвидации республики. Канцлером Германии Гитлера назначил именно президент Гинденбург. Автор книги использует ранее не опубликованные материалы, а также интервью с коллегами и помощниками Гинденбурга.

---

Правда, иногда Гренеру все же требовалась помощь Гинденбурга. Одной из самых важных задач, стоявших перед армией, стало обеспечить контроль над Берлином со стороны умеренных социалистов большинства. Однако берлинские солдатские и рабочие советы настаивали, чтобы войска вошли в столицу без оружия. Эберт, желавший избежать столкновения между армией и советами, медлил. Но Гренер не мог ждать. Если его войскам предстояло восстановить в столице порядок, это следовало делать очень быстро, промедление было смерти подобно. Немедленные действия представлялись настолько важными, что он попросил Гинденбурга временно отказаться от его обычной позиции стороннего наблюдателя и лично обратиться к Эберту. Маршал согласился.

Проект письма, которое Гинденбург направил Эберту, был составлен Гренером с величайшей тщательностью и осторожностью. Учитывая антиреспубликанский настрой офицерского корпуса, найти верный тон этого документа оказалось большой проблемой.

Необходимо было получить согласие Эберта на ввод в Берлин полностью вооруженных дивизий, но одновременно текст письма должен быть составлен в таких выражениях, чтобы обезопасить маршала от возможных обвинений в заискивании перед лидером социалистов. Гренер справился с обеими задачами с обычной ловкостью. Вначале Гинденбург с явной снисходительностью мотивировал свое обращение к Эберту следующим образом: «Мне сказали, что вы тоже, будучи лояльным немцем, любите отечество превыше всего и готовы забыть все личные желания, как это сделал я, чтобы справиться с кризисной ситуацией. Поэтому я объединяю свои силы с вашими, чтобы спасти наш народ от угрожающей ему катастрофы». Офицерский корпус, следовало далее, предоставил себя в распоряжение нового правительства, чтобы надзирать за упорядоченным выводом и демобилизацией войск, но за свою преданную службу получил не благодарность и признание, а беспокойство и оскорбления. Декрет, которым правительство предоставило солдатским советам чисто совещательную роль, игнорируется. «Совершенно очевидно, что мы можем изменить эту обстановку, только если в распоряжении правительства будет некий орган принуждения, способный обеспечить выполнение указов. В создавшихся обстоятельствах эта задача по силам только армии – армии, основанной на твердой дисциплине». Поэтому правительству необходимо подтвердить новым декретом, что все командные функции остаются исключительно у военных властей. Солдатские советы должны быть распущены, хотя они могут назначить своих представителей для осуществления связи между офицерами и солдатами и выполнения информационных функций. Кроме того, необходимо принять меры, обеспечивающие офицерам должное уважение на службе и вне ее.

Выходя за рамки чисто военной сферы, Гинденбург (и Гренер) также призывал к созыву Национального собрания уже в декабре. Гренер ранее уже пытался добиться отзыва депутатов рейхстага в надежде, что его буржуазные элементы могут быть мобилизованы на сдерживание распространения влияния социалистов. Он потерпел неудачу, но теперь надеялся повернуть социалистическую волну вспять с помощью Национального собрания. Письмо Гинденбурга заканчивалось в том же снисходительном тоне, в каком и начиналось:

«<Судьба немецкого народа в ваших руках. От вашего решения зависит, вернет ли Германия себе былое величие. Я готов, а вместе со мной и вся армия, оказать вам неограниченную помощь. Мы все знаем, что после прискорбного окончания войны рейх должен быть построен на новом фундаменте и в новых формах. Мы стремимся не позволить задержать возрождение государства на поколение или даже больше, что непременно произойдет, если разрешить слепоте и глупости уничтожить все основы нашей социальной и экономической жизни.

Я знаю, что радикалы нападают на меня, голословно утверждая, что я вмешиваюсь в политику. Но я сердцем чувствую, что должен поднять в разговоре с вами эти вопросы. Желаю вам силы и уверенности в дальнейших действиях».

Ответ Эберта был весьма уклончив, когда же Гренер пригрозил, что будет действовать по своему усмотрению, было получено разрешение на ввод войск в столицу при полном вооружении. Однако сразу же возникли трудности. Через несколько дней после входа войск в Берлин там собрался Первый национальный съезд рабочих и солдатских советов. Основная часть делегатов принадлежала к умеренным социалистам большинства, независимые социалисты контролировали не более двадцати процентов голосов, а спартаковцев представляла лишь жалкая кучка делегатов. Не обошлось без бурных выступлений, но большинство делегатов, желая восстановить нормальные условия существования и законность, приняли решение провести выборы в Национальное Учредительное собрание в течение месяца. Избранный центральный совет был уполномочен осуществлять надзор за политикой правительства, не вмешиваясь при этом в ее осуществление.

Съезд проявил умеренность в политических вопросах, зато оппозиция взяла свое, когда дело дошло до вопросов военных. Прорвалась застарелая ненависть солдат к офицерскому корпусу, ожила горькая память об оскорблениях, унижениях, плохом обращении. Оппоненты в политических вопросах оказались едиными в общем недоверии к касте военных. Ораторы один за другим выражали свое недовольство сотрудничеством правительства с Верховным командованием. Это было отражением небезосновательного опасения того, что такое сотрудничество приведет к подавлению нового демократического государства силами военных. Съезд принял резолюцию, призывающую сместить Верховное командование. После этого была принята программа, состоявшая из восьми пунктов, направленная на охрану завоеваний новой республики. Правительство, оставаясь под надзором центрального совета, должно было взять на себя командование армией и военно – морским флотом; авторитет солдатских советов должны были признать все без исключения офицеры и солдаты, «чтобы обеспечить достижение целей социалистической революции». Упразднялись все знаки различия; солдатам, не занятым исполнением служебных обязанностей, запрещалось носить оружие. В заключение указывалось, что армию следует как можно быстрее заменить народной милицией. Эберт, оставшийся в очевидном меньшинстве, беспомощно наблюдал, как депутаты разрушают его ценное соглашение с Гренером.

Реакция Верховного командования была скорой и жесткой. Эберт был уведомлен, что ни Гинденбург, ни Гренер не признают резолюции съезда и намерены сражаться «<до последнего патрона». Если правительство отождествляет себя с политикой съезда, генералы немедленно подают в отставку. Гинденбург также уведомил все военные подразделения, что он не признает принятую съездом программу. Гарантируя длительную поддержку правительству Эберта, он требовал оградить военное командование от вмешательства советов. Вскоре после этого Гренер и один из его помощников, майор Курт фон Шлейхер, встретились с правительством и представителями советов. Угроза Гинденбурга уйти в отставку возымела действие. Гренер получил заверения в том, что резолюции не будут выполнены, и программа съезда была тихо положена под сукно.

Гренеру удалось добиться решающего успеха. Именно благодаря ему начался упадок советов и укрепление особого статуса армии. Но в тот момент победа казалась не слишком значимой. Спустя четыре дня после встречи с республиканскими лидерами Гренер, по просьбе Эберта, приказал войскам очистить Берлин от радикальных элементов, терроризирующих столицу. Попытка с позором провалилась. Из десяти дивизий, введенных в Берлин 11 декабря, основная масса «растаяла», 24 декабря командование сумело собрать лишь 800 человек для выполнения этой важнейшей задачи. После незначительного начального успеха они оказались в окружении враждебно настроенной толпы, оперативно собранной независимыми и спартаковцами. Полностью деморализованные солдаты сдались. Многие перешли на сторону оппозиции, а остальные побросали оружие и разбежались. Таким образом, в первой схватке с противоборствующими силами армия потерпела унизительное поражение.

К счастью и для военных, и для правительства, победители оказались не готовы развить успех. Раздираемые междоусобными противоречиями, они упустили момент, когда могли бы без особого труда захватить власть. Их пассивность помогла правительству и армии оправиться от неожиданного и столь досадного провала. Через несколько дней независимые сделали еще один шаг назад, выйдя из правительства в порядке протеста против решения Эберта привлечь армию к подавлению деятельности радикальных экстремистов. Социалисты большинства теперь полностью контролировали правительство, заполнив все вакансии своими единомышленниками.

Среди новых членов был Густав Носке, проверенный временем военный эксперт социалистов. Поставленный во главе национальной обороны, он был убежден, что для прекращения распространяющегося хаоса необходимы решительные меры, и был готов их применить. Именно он, а не Гинденбург и Гренер, в следующие недели спас правительство и нацию от сотрясающих страну беспорядков. Это ему удалось с помощью только что организованных добровольческих групп, входящих в так называемый фрайкор, свободный корпус, которые предоставили себя в его распоряжение и которые он вооружил и расширил.