Ирина Лобановская - Искушение

• Название: Искушение
• Автор: Ирина Лобановская
• Жанр: Современная проза

---

Катя присмотрелась. Неправдоподобно крупный, флегматичный, и по характеру - разнеженный тюфяк. Катя попыталась однажды взять его на руки. Тяжелый, килограммов десять, а то и больше. И тоже повел себя показательно: бурно отбиваться не стал, ластиться тоже не захотел, но принял такую ненавязчивую позу, при которой стало несподручно его держать. А на его мордочке отразилось тоже довольно типичное для оскопленных подушек выражение. Умильное, испуганное простодушие, прямо-таки губы надул, словно капризно говорил:

- Ну, поста-авь меня обра-а-атно, ну, заче-э-эм ты меня подня-а-ала?!.

- Для собак жизнь без случек куда страшнее, - поведал Платоша. - Один пинчер в брачный период подходил к хозяйке, клал ей томно лапы на колени, мордой прижимался и так готов был стоять часами. Приходилось на него холодной водой брызгать, чтобы отстал. А другой хозяин гулял с ньюфаундлендом, и тот попытался мужика изнасиловать. Прыгнул на него, свалил на землю... Или громадный волкодав, который все время под юбку хозяйке лез. Никак не могли отучить, озабоченный какой-то. Вообще на собаках кататься хорошо. У одной дамы дочь ездила по квартире на таксе, держа ее за уши. А если попытаться покататься верхом на волкодаве.... Он никак не прореагирует, голоса не подаст, сбросить или кусать не попытается, но катать не будет. Характер не тот. Всегда сохранит и миролюбие, и достоинство.

Но Господь наказал Штучку еще суровее, чем воздержанием. Она заболела, и очень сильно. Так, что с нее сошла половина шерсти и все тело воспалилось, поднялась температура, кожа из розовой стала ярко-красной. Неожиданно заглянувшая в гости Валя, вторая Катина подруга, увидела больную Штучку и едва не свалилась в обморок. Нечто без половины шерсти, цвета красного мяса и - ходит по квартире...

- Теть Валь, не пугайтесь! - закричал Платон. - Это Штучка болеет!

Он таскал Штучку к ветеринарам и вылечил. А попутно завел себе еще одну кошку - совершенную альбиноску - то бишь огромную редкость. А потом наслаждался реакцией гостей-зрителей.

У всех приходящих она была одна и та же.

- О-о! - говорили они в искреннем восторге. - Какое у вас интересное чучело! Будто сидит настоящая совершенно белая кошечка. Чудо!

После чего протягивали руки взять или потрогать "чудо". И "оно" тотчас возмущенно мяукало, спрыгивало со шкафа и царапалось. Довольный Платон хохотал.

Жила еще у них собака Визирь. Однажды подошла к Кате, села рядом и начала лизать ей пальцы. Катя потрогала пса за ухо, как делала всегда. И тот сразу так пригнул голову, что было видно: ему приятно. Стал снова лизать Кате пальцы. И тут она поняла: умный Визирь знает, что слюна у него заживляющая, как у всех собак, но сам себе полизать больное ухо не может. И таким образом просит хозяйку, чтобы она помогла.

Через некоторое время он снова подошел, опять сел рядом и вновь лизнул пальцы. Катя замешкалась, а он протянул лапу и мягко потрогал хозяйку: мол, помажь еще мне ухо, прошу...

Очень хорошая собака была - большая, верная, красивая, прямо-таки интеллигентная: умная, добрая, никогда не лаяла, ни во что не вмешивалась без надобности, но если надо - умела ласково и одновременно предельно скромно, непритязательно подойти к человеку и разрешить себя погладить.

Платон мечтал, чтобы Визирь получил медаль. Но ему никакие награды не светили. Человеческие любовь и память - это сколько угодно, но не медаль. Визиря подвела родословная: мать - немецкая овчарка, отец - колли. Ну, или наоборот. Катя точно не помнила. Только оказался пес нечистопородным. Метисом. Так что по части выставок - отпал навсегда по пункту номер один. Хотя в остальном - псина замечательная. Словно компенсация своего рода.

Иногда Катя думала: а может, его "интеллигентная" застенчивость - тоже от нечистопородности? Все понимает Визирь, знает, что кровями не вышел, что делать, эх... Стесняется такого обстоятельства и всеми силами стремится его замазать другими хорошими качествами. Впрочем, наверное, это красивая легенда - вряд ли собаки могут столько понимать. Хотя кто знает...

Еще у Платоши жили семь птиц в клетках.

- Орнитоз! - кричала Вера.

А Валя твердила:

- Зачем в неволе?..

- Да в природе птицы гибнут каждый день совершенно бесконтрольно, в диких условиях, - солидно разъяснил ей Платоша. - А у меня в клетках - красота! Кормлю их, пою, чистота и уход - и птицы живут годами.

- Я недавно была в террариуме, - сказала Валя. - За одним бронестеклом - крокодил. И написано: ему уже около девяносто лет, подарок русского эмигранта. Лежит зверь себе вяло в углу, дремлет, какой-то потертый, ни на кого внимания не обращает - возраст!

Платоша хмыкнул.

- Крокодил-пенсионер, крокодил-старичок. Вроде того, который пообедал пионером, а потом страдал животом из-за его пионерского значка.

Валя не улыбнулась.

- Еще там удав был: в углу свернулся на ветке и дремал.

Катя удивилась - зачем это Валентина по террариумам ходит? Наверное, скучно ей... Семьи нет...

- Большой червяк, - сказала Платоша. - И все!

- А белые медведи в зоопарке... - жалостно вздохнула Валя, - давно пожелтевшие, как старая белая пластмасса.

- Экология! - назидательно укорил всех Платон. - Тем, кто очень любит ходить в зоопарк, можно поставить по школе Фрейда или кого-то там диагноз скрытой зоофилии.

- Ты великий мудрец! - обиделась Валя. - А если кто-то очень любит ходить в мавзолей Ленина - ему можно поставить диагноз скрытой некрофилии?

Платоша захохотал.

- Я недавно подумал насчет жестокости к зверью. Не надо показывать ее в произведениях слишком детально даже с целью изобличения. И Шарль де Костер сильно заблуждался. Ну, хотел обвинить короля Филиппа, написал бы: "мучил животных" - и точка. А он описывает по всем пунктам, как перед королем Филиппом стоял специальный клавесин, в ящиках которого заперты кошки, и головы их торчат из отверстий. Король играл на клавесине и когда нажимал на очередную клавишу, она, опускаясь, колола кошку, и та орала, а Филипп наслаждался. Инструкция по мучению живности. Между прочим, книжка де Костера издавалась в серии "Детская литература" - для правильного воспитания советских детей. Ну, допустим, один ребенок почувствует отвращение к таким вещам. Но другой юный любитель музыки, лихой мальчик со скрипочкой да с умелыми ручками, призадумается... И смастерит такой ящичек, засадит в него котяру и начнет заниматься Ыскусством! Не-е-е, я совершенно серьезно - изучайте психологию детей!.. Вы же учительницы. А когда королек Филя берет герметически закрытый несгораемый ящик с одной стенкой из бронестекла, где сидит дюжина живых мышей, и ставит его на огонь, чтобы наслаждаться зрелищем, как мыши носятся и поджариваются живьем, - это без комментариев... Хорошо еще, что ребенку негде взять такой ящик. Но если парень сумеет его выкрасть из папиной лаборатории... Дети - цветы жизни - на эти вещи горазды, ибо нравственность формируется не сразу. И я опять же серьезно.

7

В сентябре стал Петр Васильевич Васильев возить девочку Аллу, шестнадцати лет, в частную школу в Москву и обратно, по учителям там разным, по фитнесам...

Из машины он ее одну не выпускал, сам выходил первым и осматривался. В подъезды тоже входил первым, ну, и все такое прочее...

Подопечная оказалась девочкой тихой, только иногда говорила, что ни к чему им в школе дисциплина - все равно все они вырастут и займут руководящие должности. А она после школы поедет учиться в Лондон. Школа была элитная, дорогая, основанная американцами. Настоящее обучалово, как повторяла Алла.

Она носила фамилию отца - Минералова и сначала училась в знаменитой мажорской английской школе в самом центре. Там были сплошь детки особенных родителей - роскошные платья, шелковые пиджаки, бриллианты в ушках и на пальчиках... Но потом мать пару раз ругнулась в школе из-за Аллиных оценок - ей казалось, что к дочке несправедливы, объявила, что ей надоело одаривать учителей и переплачивать им за здорово живешь и перевела Аллу в недавно открывшуюся частную школу якобы под эгидой Штатов.

- Тамара, ты неправа, - сказал отец. - У нас в стране, как это ни парадоксально, образование намного лучше. Поэтому за наших молодых специалистов за рубежом нередко идут серьезные драчки. Зачем Алле американская школа?

Но мать уперлась - ни в какую - только Америка!

Еще Алла поначалу пугала Петра разным цветом глаз: то они у нее карие, то голубые. Оказалось, линзы.

Так началась совсем новая жизнь.

Тоня сразу расцвела, похорошела, плакать перестала. Наняла мастеров, и они быстро привели в порядок старую дедову хибарку. Теперь она напоминала сказочный домок-теремок. Козаностра упорно вопила дурным голосом и поворачивалась к дому задом. Она явно не переносила нового русского духа, которым запахло вовсю.

- Хулиганка! - весело орал дед. - Террористка!

А Маша, Даша и Саша вдруг разом, сговорившись, выдвинули предложение-требование о своей учебе в городе. Дескать, снимут они там комнату - деньги у родителей есть - и бросят свою деревенскую учебу за восемь километров каждый день. Тоня согласилась, хотя Петр ворчал, что рано, ох как рано девок одних в город пускать. Мелкие красотульки со своими обидками и проблемками.