Лада Лузина - Смерть и две королевы

• Название: Смерть и две королевы
• Автор: Лада Лузина
• Жанр: Любовно-фантастические романы

---

— Но на фото он еще живой? — с сомнением спросила звезда.

— Сейчас я тебе все объясню. Портреты — сигнализаторы! — Карамазова горизонтально провела взглядом вдоль каминной полки. — Ахматова, Гумилев, Есенин с Айседорой Дункан, Александр Блок с Любой Менделеевой, Булгаков, Зина Гиппиус, Кузмин. Я сама их придумала!

— Кого? Гиппиус и Кузмина? — Наташе стало ужасно стыдно, что она не признала ни Есенина, ни Блока, не говоря уже о том, что трети названных фамилий не слышала и в помине. — Но если бы Ахматова была в профиль, я бы обязательно ее узнала — по носу! — убежденно заявила она.

— Я придумала сделать их своими помощниками, — горделиво провозгласила ведьма. — Конечно, с тем же успехом можно было подобрать колоду королей или революционеров, но литература — это моя слабость.

— Я тоже читать люблю, — кивнула певица. — И что с того?

— Вожди, поэты, артисты вобрали в свои жизни все человеческие страсти и трагедии. Они стали, по сути, воплощением этих трагедий и страстей. И когда ты пришла ко мне в прошлый раз, я увидела: Есенин и Ахматова помрачнели и с тревогой косятся на своих супругов — Дункан и Гумилева. Дункан, если ты знаешь, погибла из-за глупейшего несчастного случая — была задушена собственным шарфом, конец которого попал в колеса ее машины…

— Это все знают! — насупилась Наташа. — Об этом даже Малинин пел! «Ах, Айседора, скажите шоферу, чтоб ехал назад…» — Она с любопытством изучила немолодую полную даму в ковбойских сапогах и платье с бахромой. Естественно, Могилева сто раз слышала про Айседору, но, признаться, никогда не видела ее раньше и, честно говоря, представляла легендарную танцовщицу совсем по-другому — тонкой, хрупкой, моложавой.

— А Гумилев уже во времена советской власти был внезапно схвачен и расстрелян. И если мои портреты вспомнили и сигнализируют мне об этом, значит, в ближайшее время должны произойти два аналогичных несчастья, и оба они как-то связаны с тобой. Мужчину, который вот-вот получит пулю в голову, я, увы, не знала… А тебя честно предупредила об опасности. Слава богу, несчастный случай с люстрой не был смертельным… И поскольку за время твоего визита ни Сережа, ни Айседора даже глазом не моргнули, можешь расслабиться — смерть тебе больше не угрожает.

Могилева желчно скривилась, с трудом удержавшись, чтобы не покрутить пальцем у виска.

Утверждение, что ей не угрожает смерть только потому, что фотографии не моргают глазами, казалось ей идиотским в принципе и не имеющим никакого отношения к делу, в частности.

— Тебе не угрожает, — повторила Карамазова, со значением выделяя слово «тебе». — Смерть грозит второй «Королеве». — Ведьма укоризненно постучала пальцем по искореженному лицу расстрелянного Гумилева. — Зря она опаздывает. Ей пора бы уже быть здесь…

— Так… — сделала вывод Наташа. — Я, пожалуй, пойду.

Не оживляющая мертвых Иванна Карамазова оказалась попросту полоумной. И, независимо от того, умрет или нет певица через год, сейчас ей хотелось поскорее унести ноги от другой, вполне конкретной опасности — безумной ведьмы, гадающей на снимках мертвых поэтов и танцовщиц.

— Подожди, — неожиданно властно приказала Иванна. — Она скоро будет.

— У меня дела, — боязливо отрезала Наташа. — Я не могу тратить ни часа на… — На что, она не стала договаривать из вежливости. С сумасшедшими лучше не спорить. — Эх… — Она с жалостью посмотрела на умалишенную малолетку, зашторивавшую окна среди дня и разжигающую камин среди лета.

Бедная чокнутая девчонка в огромной квартире. И квартиру теперь точно не купишь — связываться с ненормальными себе дороже…

— Уж лучше бы ты гадала на засушенных насекомых! — певица сокрушенно махнула рукой и пошла в коридор.

Дернув замок, она сама открыла себе дверь и непроизвольно отпрянула…

На пороге стояла девушка. Черные очки скрывали ее черты. Все остальное — рыжие, завитые в спирали волосы, джинсы, блестящая блузка, массивный серебряный браслет — были один в один украдены из последнего клипа Могилевой.

— Кто вы?! — спросила Наташа грозно.

— Наташа, вы!? — выдохнула девушка, оторопевшая не меньше ее.

— Итак, «Королевы» в сборе! — послышался за спиной повелительный голос Карамазовой. — Думаю, вам есть что сказать друг другу…

* * *

— В это невозможно поверить. Вы, именно вы были рядом с Володей, когда он умирал! Не кто-нибудь, а сама Наталья Могилева… — невнятно пролепетала Ольга.

Зайдя в комнату, она сразу сняла очки, обнажив бессонные заплаканные глаза, растрескавшиеся красной сеткой лопнувших сосудов. Лицо девушки было изможденным, губы бледными и сухими, точно у нее жар…

— Я преклоняюсь перед вами… Я всегда равнялась на вас…

— Вижу. — Наташа удивленно покосилась в сторону Карамазовой. — Ты знала об этом? Знала, что мы встретимся здесь? От них? — Певица затравленно посмотрела на фотографии.

— Но не я притянула эту встречу, — ответила ведьма. — Вы повязаны давно и крепко… Даже если учитель и ученик не знакомы друг с другом, их судьбы всегда сплетены узлом. Когда вы начали петь? — требовательно спросила она у Ольги.

— Год назад. Тоже летом… То есть пела я всегда, но год назад приняла решение стать звездой, как Наташа… Как Наталья Могилева. У нее тогда вышел клип «Дорога», и я решила, что хочу быть такой же… — сбивчиво объяснила подражательница.

— А когда у тебя начался творческий кризис? — обернулась Иванна к звезде.

— Год назад, после клипа «Дорога»… — ошарашенно признала Наташа.

Могилева придирчиво оглядела начинающую певицу, прекрасно понимая, к какому итогу подвела ее ведьма. Вывод напрашивался сам собой — невозможный и элементарный, как 2+2=4.

— Жаль, что мы встретились только сейчас, — проникновенно сказала Оля, не уловившая связи между вопросами. — Именно сейчас, когда… — Она горько вздохнула. — Мне уже все равно. Я ведь так мечтала познакомиться с вами… Так мечтала… — Она говорила об этом, как о желании давно минувших лет, пожелтевшем, словно страница старого дневника, все страсти и чувства, описанные в котором, давно рассыпались прахом.

— Смерть Володи перечеркнула мою жизнь. Я не могу жить, зная, что сама убила его. Если бы я не ломалась и ответила «да», он бы остался жив. Он ведь сказал: «Это вопрос жизни и смерти». Словно чувствовал… Он так умолял меня поехать ко мне. Он любил меня… Меня никто никогда не любил, как он. Все только трахнуть хотели! А я… я… — Она нервно подтерла протекающий нос. — Он даже перед смертью говорил обо мне.

— Но о вас, Оля, там не было ни слова! — резко прикрикнула на нее Могилева, пытаясь в присущей ей жесткой форме успокоить разнюнившуюся поклонницу.

«Не удивлюсь, — усмехнулась про себя Карамазова, — если Александр Македонский, без лишних слов разрубивший легендарный Гордиев узел, был дальним родственником украинской звезды». Наташа явно считала: все существующие в мире проблемы следует решать исключительно одним махом!

— Он обращался ко мне! — продолжала утешать Наташа. — О вас он даже не вспомнил. Вы его в тот момент совершенно не интересовали…

— Неправда, — побледнела Оля. — Его последние слова были обращены ко мне. Меня из-за них неделю милиция прессует: «Что он имел в виду? Почему грозил вам смертью?» — зло передразнила она. — А сегодня я стащила из папки показания санитаров… Это они, лохи, не поняли, а я все поняла! Вот!

Она вытащила из-за пазухи сложенный вчетверо лист бумаги и с вызовом протянула его Могилевой.

Та недоверчиво развернула украденную улику:

«Пока мы везли его в операционную, умирающий все время повторял одно и то же, — свидетельствовал санитар. — Потому, несмотря на нервы и спешку, я частично запомнил его слова. «Слушай, Натали» — это обращение он повторял чаще всего и говорил совершенно четко.

Остальное, насколько я расслышал, звучало примерно так: «Если бы я знал, что последний, то не потратил бы без толку… Как ты поняла? Я любил, жизни хотел… А ты лгала, Натали. Ты скоро умрешь. Я расквитаюсь с тобой!»

Но насчет «расквитаюсь» — не уверен точно. Он сказал «стаюсь». Может, это было какое-то другое слово…»

— Конечно, другое, — возбужденно вскрикнула Оля. — Только наши идиоты-менты могли углядеть здесь какую-то растрату и угрозу. Умирая, Володя говорил, как сильно он любит меня, как хочет жить! — По ее щекам потекли кривые, длинные слезы.

Могилева выпучила глаза:

— Где ж вы тут любовь углядели? Это разборка!

— А как понять «Ты лгала мне»? — бесстрастно уточнила Карамазова.

— Не знаю… — Ольгино лицо затряслось от спазмов, сдерживаемого воя. — Переврал. Недослышал… Я не лгала ему… Никогда. Я знаю все и без их бумажки. Володя снится мне каждую ночь. Неделю он приходит ко мне и просит: «Не бросай меня, не бросай, не бросай… Я же любил тебя». Я перестала спать. Я все время слышу его голос. «Я не расстанусь с тобой!» — вот что он пообещал, умирая. Там был не «стаюсь», а «станусь». А про «расквитаюсь» мент сам придумал. Улики подтасовывал, чтобы убийство на меня взвалить. Только мне один черт. Я все равно умру! Я только когда он умер поняла, как сильно любила его! Как сильно я могла бы его полюбить!