Павел Астахов - Продюсер

• Название: Продюсер
• Автор: Павел Астахов
• Жанр: Триллер
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-33491-9

Шоу-бизнес в агонии! Великий и ужасный продюсер, медиамагнат, вершитель мега-проектов, повелитель звезд и отец сенсаций Иосиф Шлиц убит на пороге собственного дома. Невнятно произнесенное перед смертью имя убийцы — единственная зацепка следствия. А тем временем, конкуренты, прилипалы и авантюристы набросились на его медиа-империю, растаскивая ее на куски. Ни вдове, ни сыну на этом обильном пиру, похоже, нет места. Опытный адвокат Артем Павлов отчаянно бросается на их защиту, но понимает, что изменить ситуацию практически невозможно. Ведь империи просто так не гибнут! Защитник оказывается прав: мир шоу-бизнеса гудит как потревоженный улей, знаменитый певец Кирилл Фарфоров сбежал от следствия за границу, компаньоны вцепились в глотки друг друга — один сгорел в собственном ночном клубе «Гоголефф», другой искалечен, а «крыша» Шлица — вор в законе Бессараб — таинственно исчез.

Законы бизнеса жестоки, нравы шоу-бизнеса беспощадны! Следствие бессильно, но интуиция и последовательность, вроде бы случайных событий, убеждают Артема — всем этим кошмаром управляет чья-то расчетливая и сильная воля…

---

— Скажите, Фадеев, а что, это действительно был Клим Чук? — понизив голос, поинтересовалась она. — Ну, тот, с которым вы там в коридоре по телефону кричали.

Ее глаза светились хорошо знакомым Фадееву фанатическим любопытством.

— Да. А что?

— А вы могли бы мне билет достать на его концерт шестнадцатого? Через неделю? — Ее глаза теперь уже полыхали безумным идолопоклонническим огнем.

«О, боже ты мой! Вот же дура! Идиотка-фанатичка! И эта туда же!» — не сказал, а прокричал Митя. Правда, голоса его никто не услышал. Ведь кричал не он сам, а его внутреннее «я». А вслух, тяжко вздохнув, он ответил иное:

— Мог бы.

Он опустился на неудобный скрипучий стул и уставился в какой-то глупый плакат с призывом бороться с коррупцией. Секретарша, неправильно поняв сослагательное наклонение в ответе Мити, продолжила атаку:

— Тогда два!

Секретарша ждала ответа. Ей во что бы то ни стало нужно было попасть на концерт обожаемого Клима Чука и притащить с собой подружку Катьку, которая гордилась тем, что когда-то этот милый смазливый мальчик-певец расписался фломастером ей прямо на сиськах. Но ответа она так и не получила, впрочем, так же как и билетов, поскольку именно в этот миг дверь кабинета с табличкой «Ст. следователь по ОВД СК ГП РФ Г. Д. Агушин» с силой распахнулась, и на пороге возник Иван Бессараб собственной персоной. На лбу его красовалась красная шишка, а ухо было заклеено пластырем. Видимо, Митя со страху чуть его не оторвал, когда разил громилу, не глядя, бейсбольной битой. Бессараб открыл рот и выпучил глаза, и Митя сделал прямо противоположное: стиснул зубы и зажмурил глаза.

Допрос

— А-а! Фадеев? — окликнули застывшего Митю из глубины кабинета.

Фадеев открыл глаза и, не глядя на свирепо вращающего глазищами Бессараба, не отвечая открывшей рот секретарше, пролетел в кабинет. И только здесь он остановился и, глядя на Агушина как на Спасителя, отрапортовал:

— Я! Прибыл, тов… гражданин следователь.

— Ух ты! Гражданин? Ну, садись, то есть присаживайся, Фадеев.

— Есть. Спасибо. — Митя плюхнулся на стул одновременно со стуком спасительной двери, оставившей снаружи и бандюгу Ивана, и разочарованную секретаршу.

— Откуда такой опыт? — поинтересовался Агушин, пристально разглядывая попавшего в длинный список подозреваемых — и из-за денежных вопросов, и в связи с наличием пресловутой буквы «ф» в фамилии — директора.

— Какой опыт? — не понял вопроса Митя, обрадованный встречей с Агушиным гораздо больше, чем с Бессарабом. Для него этот сухопарый, с оспинами на ввалившихся щеках следователь сейчас был роднее всех на свете. Ведь он, возможно, спас ему жизнь. Ну, уж здоровье, по меньшей мере, точно!

В ответ на глупую Митину улыбку улыбнулся и Агушин:

— Да обращаетесь вы, Дмитрий Николаевич, ко мне: «гражданин». Просто-таки тертый зэк, а не свидетель. Чалился? Сколько ходок?

— Что? — Митя перестал улыбаться. Он не понимал, чего от него добивается человек, только что вырвавший его из лап кровожадного людоеда Ваньки Бессараба.

— Все понятно. Диагноз налицо. Имеет место случай перекоса сознания. Короче, расслабьтесь, «гражданин»! — передразнил его Агушин и заклацал что-то на компьютере.

Митя пожал плечами и послушно расслабился. Он никогда не был у следователя на допросах, но ему это сейчас и не казалось чем-то ужасным.

Агушин оторвал взгляд от клавиатуры.

— Давайте по порядку. Я сейчас задам всякие дежурные вопросы. Ну, кто, что, где родился, учился, женился и тэ пэ. А потом уже по существу вы мне все расскажете про бизнес погибшего Иосифа Шлица. Идет?

Агушин наклонился через стол и пристально посмотрел под надвинутый козырек Митиной бейсболки. Козырек утвердительно качнулся вверх-вниз:

— Ага! Идет. Мне, в общем-то, скрывать нечего. Я же в него не стрелял. Я не убийца…

— А кто вам сказал, что в Шлица стреляли? — глаза следователя уставились еще пристальнее на пространство под козырьком Фадеева. Тот дрогнул. Он не понимал, к чему клонит этот худой мужик с немигающим взглядом.

— Я не знаю… А разве его не того… Я вообще ничего не знаю…

Митя вдруг понял, что, возможно, встреча с Бессарабом была и не такой уж опасной. В конце концов, даже в самом худшем случае он отделывался синяками, но оставался на свободе. А этот удав, пожалуй, может проглотить и не подавиться. Может арестовать чуть ли не на неделю, а может и вовсе закатать по полной программе. У них, кажется, принято, как это называется, «навешивать статьи».

«Вот же влип! Идиот! Надо было не брать телефонную трубку!»

У Мити отчаянно заныл живот, и захотелось в туалет. Он посмотрел на по-прежнему гипнотизирующего его следователя и понял, что скорее придется обделаться прямо в штаны, чем этот василиск отпустит его по нужде на толчок. Пришлось сдаваться:

— Если вы считаете, что это я его… ну… застрелил, то есть убил, то давайте — арестовывайте…

Тут Митя и заплакал. Нервы не выдержали. Гибель Шлица, разговор с Медянской, бегство и неожиданная встреча с Бессарабом, разговор с Фростом и предательство памяти шефа, измена Клима Чука — все это было тяжким испытанием для психики Мити Фадеева. Да, в шоу-бизнесе Митя мог развести и обвести кого угодно, особенно когда за спиной стоял могущественный Шлиц. Теперь же Митя был как букашка на Московской кольцевой трассе: куда ни дернись — раздавят. А взлететь — крылья не выросли.

— Факты и свидетели говорят против вас… — следователь пригвоздил взглядом окончательно раздавленного Митю.

— Ккк-то? Кк-какк-кие свидетели? — неожиданно для себя самого стал заикаться Фадеев.

— А вот хотя бы этот, что вышел перед вами. Иван Иванович Бессарабский.

— Бессс-сараб???

— Так вот он прямо говорит, что… — Агушин достал какую-то бумагу и зачитал: — Так, ага, вот… «финансовыми делами занимался Фадеев Дмитрий, доверенное лицо убитого продюсера Иосифа Шлица…» Правильно?

— Ддд-да. Ппрр-равильно.

— Далее… «Считаю, что именно Фадеев мог быть прямо заинтересован в том, чтобы Шлиц погиб…» И еще… «Я допускаю, что Дмитрий Фадеев не отдавал всех денег своему начальнику, а утаивал их. И, боясь разоблачения, мог пойти на крайние меры…»

Фадеев обмер, но Агушин еще не закончил.

— Здесь я уточнил, спросив его: «На какие именно крайние меры?» Он ответил: «Вплоть до физического устранения».

Фадеев впал в ступор, и Агушин продолжил методично на него давить. Естественно, он опасался, что Фадеев сообразит: Бессараб, не имеющий даже среднего образования, просто не в силах произнести словосочетание «вплоть до физического устранения». В лучшем случае он мог сказать «грохнуть». Но Митя подвоха не усек и продолжил опускаться — все ниже и ниже, а потом вдруг неожиданно сморщился, встряхнул головой так, что даже бейсболка слетела, и вытаращил глаза:

— Ффу! Я все скажу. Только… можно… — Он замялся.

Агушин собрался в комок.

— Что? Что надо? Говори!

Сейчас он готов был пойти на любую сделку — с Уголовным кодексом, Конституцией, законом и просто совестью. Ему нужен был убийца! Кровь из носа и всех щелей! Президент не может ждать, пока его верные вассалы проводят следствие. Нужен результат — любой ценой!

— Ну же, — поторопил он Митю, — говори, что нужно!

— Мне бы… воды стаканчик… Можно?

Соболезнования

Вход для «простых смертных» для прощания закрыли. VIP-поток почти иссяк. В этот момент и появились основные компаньоны Иосифа: Роман Ротман, Корней Фрост и Гарик Бестофф. Они, не сговариваясь, пришли проститься с Иосифом последними, именно в тот момент, когда журналистов попросили удалиться, а народный людской поток принудительно иссяк.

Компаньоны покойного продюсера давно уже не здоровались, так как мастерскими усилиями Иосифа, который был первоклассным специалистом по интригам и хитроумным комбинациям, они считались врагами. Они и были врагами… но не настолько, чтобы не использовать момент, когда их общий и самый страшный враг вдруг освободил пространство для раздела сфер влияния. Мало того, каждый из них был компаньоном погибшего в различных проектах. Радиомагнат Роман Ротман владел самой популярной станцией «Радио Роман», или сокращенно «РР». Причем эмблема радио состояла из двух букв «ф», зеркально отражающихся одна в другой, и выглядела, скорее, как большая, жирная «эФ». Корней Фрост имел обширные интересы: кроме того, что долгие годы руководил федеральным телеканалом и запускал бесконечные «Звездные конвейеры», сперва с помощью Шлица, а затем и в одиночку, по-прежнему вкладывал деньги в их совместное строительство «Медиасити», сокращенно отмечаемого в блокнотике личных доходов и расходов как «МС». Оба подошли к Медянской с двух сторон и наклонились к ее рукам: Фрост поцеловал правую, а Ротман — левую.