Джек Коггинс - Оружие великих держав. От копья до атомной бомбы

• Название: Оружие великих держав. От копья до атомной бомбы
• Автор: Джек Коггинс
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9524-4333-4

Книга Джека Коггинса посвящена истории становления военного дела великих держав – США, Японии, Китая, – а также Монголии, Индии, африканских народов – эфиопов, зулусов – начиная с древних времен и завершая XX веком. Автор ставит акцент на исторической обусловленности появления оружия: от монгольского лука и самурайского меча до американского карабина Спенсера, гранатомета и межконтинентальной ракеты.

Коггинс определяет важнейшие этапы эволюции развития оружия каждой из стран, оказавшие значительное влияние на формирование тактических и стратегических принципов ведения боевых действий, рассказывает о разновидностях оружия и амуниции.

Книга представляет интерес как для специалистов, так и для широкого круга читателей и впечатляет широтой обзора.

---

С другой стороны, существует много случаев, когда решимость погибнуть почетной смертью за императора приводит к бесполезному расходованию жизни без соответствующего военного эффекта. Если человек решился умереть, разумнее сделать это в бою, когда есть шансы нанести урон неприятелю. Время и средства, затраченные на подготовку и оснащение воина, а также на транспортировку его в отдаленную точку Тихоокеанского театра военных действий, расходуются впустую, если он эгоистично отправляется на встречу со своими предками до того, как нанесет хотя бы какой-то ущерб врагу. В этом случае восточный фатализм не всегда оправдывает гибель воина. Именно такими всегда были так называемые «атаки на ура». Бешеный бросок вперед фанатиков, которым безразлично, будут они жить или погибнут, мог бы быть действительно эффективным предприятием, если бы он задумывался и предпринимался с непременной целью нанести как можно более существенный урон неприятелю. Когда же эти фанатики (часто еще и одурманенные алкоголем или наркотиками) бросались очертя голову в атаку под шквальный огонь автоматического оружия с единственной целью удовлетворить их собственное желание геройски погибнуть, тогда жизнь их оказывалась принесенной в жертву впустую.

Японское Верховное командование не могло не ощущать этих потерь и по мере развертывания военных действий такие самоубийственные атаки становились все более и более редкими. Японская директива по ведению боевых действий, выпущенная накануне высадки 6-й армии под командованием генерала Уолтера Крюгера на Лейте[4], гласила: «Оборонительная тактика должна быть активной и по сути наступательной. Однако, поскольку действия, подобные массовым контратакам, неподготовленным и поспешным, больше подходят для заключительного сражения в случае неизбежного поражения, их следует по возможности избегать». И далее: «Наша философия жизни не заключается в том, чтобы неизбежно погибнуть, но в том, чтобы с наибольшим успехом выполнить порученную миссию».

Несмотря на эти и другие предостережения, в войсках по-прежнему сохранялась тенденция в отчаянной ситуации переходить в «атаку на ура». Такое имело место во время рукопашной схватки в ходе кампании на острове Сайпан, когда около 5000 японцев (оставшихся в живых из тридцатитысячного гарнизона) были блокированы. Их командующий, генерал Сайто, человек уже пожилой и к тому же раненый, был слишком слаб, чтобы повести своих бойцов в последнюю атаку. Он покончил с собой ритуальным сэппуку, его адъютант (предположительно, потому, что в пещере, где находился командный пункт, не было простора, чтобы размахнуться мечом) предпочел воспользоваться для прекращения страданий генерала пистолетом. Атака, начатая японцами неожиданно, едва рассвело, остановила продвижение нескольких батальонов 27-й дивизии и заставила их немного отступить. Атакующие с дикими криками буквально завалили своими телами пулеметы, так что те больше не могли вести огонь. Артиллерия морских пехотинцев расстреляла все свои боеприпасы буквально в упор, после чего прислуга орудий пустила в дело пистолеты и карабины. В конце концов атакующие были остановлены, и к вечеру потерянные позиции отбиты, но эта атака японцев стоила жизни 1400 американцам. После нее на поле боя были обнаружены мертвые тела 4211 японцев – один к трем, – что было гораздо более высоким соотношением американских потерь, чем в большинстве «атак на ура».

Те же самые самоубийственные традиции подсказали и использование подразделений камикадзе («божественный ветер»). Всегда, в каждой стране и в каждой армии, существовали индивидуумы, которые готовы были осознанно принести себя в жертву, если, поступая таким образом, могли приблизить общую победу. В западном мире подобные поступки были довольно редкими. Почти самоубийственный риск воспринимался как нечто само собой разумеющееся – ведь всегда имеется шанс, хотя бы и сколь угодно малый, на то, что «старуха с косой» минует и на этот раз. Если цель важна, то в такой смерти нет ничего расточительного – пешкой ради ферзя жертвуют как в шахматах, так и на войне.

Сколь бы нелепыми и громоздкими ни представлялись японские доспехи взгляду западного человека, на самом деле они были легкими, удобными и хорошо приспособленными для японского образа сражений. Один из признанных знатоков писал о них как об «искусно соединенном вместе комплексе стальных пластин, кожи, шелка на тканевой основе. Каждый участок тела… определенным образом защищен». Лучшие образцы японского оружия и брони не имеют себе равных по красоте конструкции и отделке. Даже скромные наконечники стрел (вверху) часто украшались ажурным узором и гравировкой, а уж такие вещи, как эфесы и ножны мечей и кинжалов (внизу), почти всегда представляли собой шедевры кузнечного дела и искусства лакировки

Имена трех японских солдат, которые превратили себя в подрывной заряд для разминирования, чтобы проделать проход в китайском проволочном заграждении под Шанхаем, превратились в объект поклонения и восхищения во многих храмах по всей стране. (Существуют весомые причины полагать, что три сапера стали жертвами преждевременно сработавшего взрывателя, но для целей пропаганды случай был слишком соблазнительным, чтобы не воспользоваться им.) И совершенно естественным стало решение, когда весы войны начали склоняться не в пользу Японии, широко распропагандировать полумистический порыв обрести славу и бессмертие, пожертвовав своей жизнью за императора (не за человека Хирохито, а за императора как воплощение прошлого и будущего страны).

Официальное одобрение получил план нанести значительный урон флоту США путем тарана американских кораблей пикирующими самолетами с бомбами на борту. Этот самоубийственный план (который, кстати, вызвал довольно энергичную критику в самой Японии и был далеко не однозначно воспринят высшим флотским начальством) получил название «камикадзе», то есть «божественный ветер», по историческому наименованию благоприятной бури, разметавшей флот вторжения монголов в XIII веке. Конечно, это был замысел, порожденный отчаянием, на который флотское командование пошло в результате значительных потерь самолетов и пилотов и явного провала попыток остановить американские силы вторжения обычными средствами, и он имел ощутимый успех. В морских сражениях у Филиппин, Формозы (Тайваня) и у Окинавы было потоплено 34 американских корабля, причем 3 из них крупных, а 288 кораблей, из них 66 весьма крупных, получили значительные повреждения. Среди эсминцев потери были особенно значительными: 13 было потоплено и 87 получили повреждения различной степени тяжести. За это японцам пришлось заплатить высокую цену самолетами и летчиками – их погибло 1228, включая и машины эскорта (эти цифры относятся только к самолетам военно-морской авиации).

Человекоуправляемая авиабомба

Трудно сказать, оправдала ли цель примененные для ее достижения средства. Если бы этот план увенчался успехом и флот США отступил, история бы однозначно заключила, что эти средства были оправданны. Но дело обернулось таким образом, что к октябрю 1944 года, когда японцы приступили к выполнению этого плана, самолетов и летчиков не хватало, к тому же каждый вылет совершался в условиях преобладания американской авиации в воздушном пространстве боев. Вынужденный использовать залатанные на скорую руку самолеты и летчиков, едва выпущенных авиашколами, «божественный ветер» вскоре превратился в нежный зефир. Впрочем, если принять во внимание, что в это же время сотни отчаявшихся японских солдат кончали жизнь самоубийством в горных пещерах и «лисьих норах» (подбрустверных укрытиях), то идея организованного самоубийства – с весьма определенной военной целью – представляется не совсем лишенной смысла.

«Следует иметь в виду, что в течение многих сотен лет, когда кодекс воина («бусидо») определял поведение самурая, в нем постоянно упоминалась необходимость готовности в любой момент умереть, причем аналогичные принципы одновременно действовали в сообществах купцов, земледельцев и ремесленников, а верность императору, другим вышестоящим лицам и народу Японии превозносилась как высшая ценность. Поэтому принятие принципов камикадзе не произвело на японцев такого шокирующего впечатления, каким оно стало бы для народов Запада. Кроме того, вера в то, что по своей физической смерти человек продолжает существование вместе с живыми и мертвыми, делала эту концепцию смерти менее фатальной и неприятной по своим последствиям» (из книги «Божественный ветер»).

Надо отметить, однако, что в мотивации пилотов-камикадзе не было ничего от боевого безумия или внезапного отчаяния. Их решение, напротив, представляло собой совершенно хладнокровный поступок. Они принимали свое решение на добровольной основе (лишь ближе к концу войны некоторые отправлялись в порядке дисциплины), проходили особую подготовку, порой некоторое время ожидали окончательного приказа, но даже тогда они часто отзывались, чтобы дождаться более благоприятных обстоятельств.