Всеволод Каринберг - Матрица или триады Белого Лотоса

• Название: Матрица или триады Белого Лотоса
• Автор: Всеволод Каринберг
• Жанр: Триллер

---

Событие приобретает материальную форму, становится вектором направления мироздания. Не объяснимо, Матрица умеет считать числа, но не имеет законченной формулы события, - оно задает только цель. Матрица содержит свершившееся и несвершившееся, как внутреннее напряжение Прошлого-Будущего, в котором нет направления времени! И если прошлое в матрице осознает будущее, то и будущее, в свою очередь, задает цели для прошлого, - Матрица реальна, и мы все принадлежим ей. Если Матрицы не существовало бы, то и ничего не могло бы свершиться, ничего материально, не было бы ни времени, ни сознания, - НеБылобыНичего.

Асфальт социума кончился, а дальше...идет гравийка, и в темноте по ней шагаешь, спотыкаясь, - чудесами и кровью отмечен этот путь.

Сверху по широким ступеням отеля "Шератон" к пальмам спускалась девочка лет двенадцати, одетая в легкую кофточку без воротничка, укороченные рукава с длинными свисающими кружевными манжетами открывали локти. Тонкая талия без ремешка, и укороченные до голеней просторные светлые штаны-бананы, а на ладышках браслеты в виде жемчужных нитей. Она сказала мне о чем-то по-испански:

- Tiene un hermano?

- Я не понимаю по-испански, - ответил я по-русски.

- Have you got any brother? У тебя есть брат? - спросила она по-английски.

Я смотрел на юное создание, остановившееся на ступеньке, черные волосы туго заплетены в две тяжелые косички, спускающиеся к вискам, челка над бровями и голубые глаза, в этом что-то было необычное, не могла она быть американкой.

- Нет у меня брата?

- Это правда? - Недоверчиво она смотрит большими глазами, подойдя вплотную.

Нас отделяет только одна ступенька, головка ее на уровне моего плеча, на открытой чуть смуглой шее серебряный медальон на черном шнурке в виде прыгающего дельфина с большой черной жемчужиной.

- А как тебя звать?

- Артур.

- Артуро..? - С неподдельным интересом она повторила.

- Можно и так.

- А меня Реин? А у тебя нет брата?

- Нет. И в России нет.

- А ты давно здесь, в отеле? - Она пододвинулась ближе, взяла меня за руку, не хочет, чтобы я ушел.

- Скоро будет неделя.

Да, явно я вчера вошел не в тот лифт отеля.

Она была слишком юной, чтобы бояться мужчин, или лебезить перед ними. Социальный статус "теткам" дают солидные мужчины, а девочки низводят взрослых мужчин до своего невинного возраста. Я не люблю детей, с их возрастными мутациями, смутным эго, разве когда они останавливаются на время в своем развитии с пяти до шести лет, - они милы и любопытны, или как такие - с двенадцати до тринадцати, - еще не ушли в рост и тело еще не пухнет, словно тесто в квашне, и гормоны еще не разогнали осмысленность во взгляде. От открытого бассейна за пальмовой лужайкой послышался голос:

- Ка-ансуэла!

- Это меня, - сказала Реин, уходя, и добавила, оглянувшись. - Еще увидимся.

В ее поведении с незнакомцем не было ничего неестественного, разве стал бы я разговаривать с ненормальной. С какой неподдельной чувствительностью она разговаривала со мной, словно знала давно, что я уже прожил жизнь, и что видел девочку ее возраста, и знала, что я ничем не могу навредить ее жизни - это проницательность близнецов-антиподов. Снисходительно относится она как к мужчинам, так и к женщинам, позволяя себе отвлечься, словно читая выдуманную историю виртуальной писательницы, - самой же ей незачем пока обманывать себя и других, обливаясь слезами над выдумкой чужою.

Живая-живая девочка! Она мудра, как легко подчинила меня себе. Реальная девочка смотрит на мир, без самолюбования и ущербной рефлексии. В этом - ее правда.

Когда я встретил Рейн Кансуэлу Форест, окружающее как-то отодвинулось само по себе на задний план восприятия, я уже не думал о прожитых на Островах днях, и сколько их осталось до отъезда.

На утро в дверь постучали, я получил от девочки приглашение с символикой Гавайского Королевского Отеля на морскую прогулку на катер, принесла ее суровая дама в глухом платье, испанка, как она узнала, где я живу?

Катер оказался большой морской яхтой, с обтекаемым корпусом и закрытым обтекаемым мостиком, возвышавшейся на внешнем рейде среди мачт прогулочных судов. Пройдя шлагбаум, на причалы, на обширную стоянку машин с разбитым асфальтом, я показал карточку крепкому парню с длинными светлыми волосами, вальяжно сидевшему под деревянным шезлонгом, тот как-то сразу подтянулся, поднявшись с сиденья, посмотрев на меня, указал на последнюю линию причалов, где возвышалось судно.

На корме яхты уже собрались немногочисленные гости, выделяющиеся яркой одеждой. У трапа в пестрой гавайской рубашке с голубыми крупными цветами и короткими рукавами, высокий, атлетически сложенный полинезиец, несколько пухловатый и с глазами, словно перевернутыми вниз, молча, открытой толстой ладонью указал на трап. Гуляя ночью по Вайкики, в конце осевого проспекта я его встречал в береговом клубе "Star beach boys", правда тогда на нем была черная футболка с короткими рукавами и синие, с белыми цветами по лампасами, длинные трусы-бермуды, - он известный серфингист, говорят, королевского рода.

На борту две высокие девушки-гавайки с длинными, слегка вьющимися каштановыми волосами приветливо встретили меня, погрузив на шею душистую цветочную гирлянду, и одна из них провела меня к гостям на корму, где представила хозяину яхты.

Я сразу понял, что это отец Рейн, по его стройной и крепко сбитой фигуре, и надменному лицу, как показалось, моего возраста аристократу, из тех, кто был "кабальеро", потомком главарей хунты, владельцем тысяч акров земли в независимой, до присоединения к Штатам, Калифорнии. Он небольшого роста и явно испанского типа. Длинные черные волосы, тщательно причесанные и туго затянутые на затылке в хвост, оттеняли слегка смуглое тонкое лицо - он пожал мне руку сухой крепкой ладонью и ...оставил одного.

На корме находился высокий седой, тщательно сделанный американец с аккуратно постриженными по верхней губе сивыми усами, с полным ртом идеальных белых зубов. На пальце у него сидит большой перстень с крупным бриллиантом. Двое молодых людей в легкомысленных одеждах, также тщательно коротко постриженных и причесанных, что еще больше придавало им вид нарочито отдыхающих, явно увивались вокруг него. Мне показалось, что лицо пожилого мне знакомо по телевизионным новостям CNN. Рядом с ним молодящаяся дама с идеальной по американским стандартам фигуркой. Ее-то я точно где-то видел, позднее понял, - это была Джейн Фонда, актриса из фильма "Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?". Все заняты были респектабельным мужчиной, все крутилось в свете его внимания.

Я отошел к борту со стороны моря, утренний бриз подтверждал мне, что все происходит в действительности, и день после вчерашнего вечернего дождя должен быть удачным. Быстро поднявшееся солнце било прямо в дугу пляжа Вайкики, застроенного высокими белыми отелями, открытыми в сторону Океана, создавая что-то романтическое, розово-белое. Среди пальм по бетонным дорожкам бегали маленькие немногочисленные в ранний час фигурки спортсменов, а на пустынной полосе пляжа работали машины типа пылесосов, взрыхляя, перетрясывая и очищая утрамбованный многочисленными отдыхающими песок, после них оставалась тщательно подметенная и уложенная полоса, а перед ними в прибойной полосе двигались, синхронно взмахивая металлоискателями, как косами на белом поле, кладоискатели-любители. В конце залива возвышалась скошенная трапеция Алмазной горы.

Появилась на палубе Кансуэла с распущенными вороными по плечам однотонного светлого топика, волнистыми на концах волосами, скользящими по уже наметившейся груди, что придавало ей детское очарование, подошла, взяла меня за руку, локтем оперлась на леера, из-под челки смотрит на меня снизу, глаза довольные и спокойные. Заработали мощные двигатели, палуба словно покрылась мелкой сдержанной дрожью, и яхта легко отчалила в сторону океанской волны, отворачивая от берега и быстро набирая скорость.

Ушли мы по траверсу за мыс Леахи, оконечности Алмазной горы, названной так в силу ошибки, и потому бывшей - табу, там попали в сильное канальное течение между О-Аху и островом Молокайи, волна под бортом из изумрудной, тропической, стала сурово-лазурной, алеутской, бездонной.

Яхта сбросила ход. На палубу выкатили крепкие матросы по числу гостей, все получили в руки тяжелые морские спиннинги и кожаные широкие ремни с креплениями для них, удочки ушли за борт, и каждый остался один, наедине с молчаливыми помощниками за спиной. Я возился долго, приказав лохматому аборигену-матросу сменить насадку, где болтался мертвый кальмар. Что мы ловим, я не знал, но по опыту рыбалки в Японском море лосося-серебрянки "на дорожку", долго выбирал механическую блесну. Подцепил на стальной крученый поводок длинную и узкую, тяжелую, слегка изогнутую противно по концам, с одной стороны золотистую, с другой, зеркально-белую полосу железа с жуткими по величине крюками.