Райнхард Гелен - Война разведок. Тайные операции спецслужб Германии. 1942-1971

• Название: Война разведок. Тайные операции спецслужб Германии. 1942-1971
• Автор: Райнхард Гелен
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-9524-0234-8

Книга воспоминаний Райнхарда Гелена – офицера разведслужбы гитлеровской армии во время Второй мировой войны и создателя секретной разведывательной организации в ФРГ – позволяет читателю взглянуть на исторические события 40 – 60-х годов нашего столетия как бы с противоположной стороны фронта – военного и идеологического – и из-за «железного занавеса». Это одновременно достоверный исторический документ и интереснейший рассказ о том, что скрывалось за сухими военными сводками и официальной немецкой пропагандой. Книгу отличают непредвзятость и точность оценок.

---

Полковник Штиф и майор граф фон Штауффенберг – представители организационного отдела главного командования сухопутных войск – осенью 1942 года дали согласие создать «русский отдел пропаганды». Фактически под этой вывеской был создан «русский руководящий центр» в Дабендорфе. Там велась подготовка офицеров и пропагандистов, а также других кадров, издавались газеты на русском языке; в контакте с отделом пропаганды верховного главнокомандования вермахта и отделом «ИАВ» разрабатывались основы политической и военной концепции русского освободительного движения.

По предложению начальника оперативного управления, которое полностью совпадало с моим мнением и мнением моего заместителя полковника фон Ренне, совместно с представителем организационного отдела (граф фон Штауффенберг) и при поддержке начальника генштаба в рамках главного командования сухопутных войск летом 1942 года удалось утвердить штаты управления начальника добровольческих частей.

Стараниями Власова и командиров немецких фронтовых частей в начале 1943 года было сформировано 176 батальонов и 38 отдельных рот (так называемые восточные подразделения) общей численностью от 130 до 150 тысяч человек. По данным, опубликованным в труде Буркхарда Мюллер-Хиллебранда «Сухопутные войска в 1933-1945 годах» (том III), их состав выглядел следующим образом:

До организационного объединения этих подразделений в более крупные части дело тогда еще не дошло.

В августе 1942 года фон Ренне и полковник фон Тресков (группа армий «Центр» договорились о том, чтобы реанимировать смоленский комитет. Однако генерал-фельдмаршал Кейтель и министр по делам восточных территорий Розенберг1 сорвали эти планы по указке Гитлера. Подготовленное штабом Власова совместно с отделом пропаганды верховного главнокомандования вермахта воззвание смоленского освободительного комитета пролежало в ящике стола Розенберга вплоть до катастрофы под Сталинградом. Таким образом, намерение генерального штаба впервые реализовать на практике взаимодействие политических и военных факторов в ходе казавшегося вначале успешным крупного наступления в направлениях Волги и Кавказа потерпело фиаско. Когда Сталинград был полностью освобожден советскими войсками, то есть когда было уже поздно, Розенберг дал, наконец, разрешение на публикацию воззвания.

Под давлением военных событий в декабре 1942 года у министра по делам восточных территорий все же удалось провести совещание по этой проблеме в целом. В подготовке его самое активное участие принял сотрудник министерства иностранных дел доктор Отто Бройтигам. В работе совещания участвовали представители вермахта, которые поддержали требование о новой постановке политических задач в отношении России. Большинство офицеров думали, что немец из Прибалтики Альфред Розенберг будет инициатором такого шага. Министр действительно находился под сильным впечатлением от выступлений на совещании и обещал переговорить с Гитлером о выдвинутых предложениях, хотя и не собирался целиком отказываться от собственных соображений о разделе Советского Союза на множество отдельных национальных государственных образований. Однако доклад Розенберга фюреру не понравился. Он отверг все доводы и соображения, не пожелав их обсуждать.

Полковник Мартин, сотрудник отдела пропаганды верховного главнокомандования вермахта, приложил немало усилий, чтобы уговорить Геббельса принять генерала Власова. Эта встреча должна была состояться в конце февраля или начале марта 1943 года. На ней намечалось обсудить подготовленный в министерстве информации манифест к народам России. Дело в том, что даже Геббельс стал понимать: угрожающее развитие военной обстановки требует радикального изменения концепции третьего рейха в отношении Советского Союза. Характерным для обстановки мелочного подсиживания в кругах высшего руководства является тот факт, что Розенберг резко запротестовал против вмешательства министра пропаганды в вопросы, подлежащие компетенции министра по делам восточных территорий. И встреча Власова с Геббельсом состоялась лишь в 1945 году, когда было уже слишком поздно.

По инициативе отдела «ИАВ» генерал Власов посетил с согласия командующих группами армий «Центр» и «Север» их войска. Повсюду его тепло встречали местное население и добровольцы. Испытав много горя, русские люди видели во Власове единственный символ будущей свободы. К немцам за год оккупации былое доверие было подорвано.

Успех поездок Власова был ошеломляющим. Гитлер взбесился: он считал, что вояж русского генерала наносит ущерб его собственным политическим планам. Генерал-фельдмаршал Кейтель запретил дальнейшие встречи Власова с жителями оккупированных районов. Нам с трудом удалось помешать его аресту. Пришлось приложить немало усилий, чтобы как-то сохранить то, что было уже сделано по организации русского освободительного движения.

Несмотря на эти неудачи, все, кто проникся идеей мобилизации русского народа для успеха нашего общего дела, не пали духом. Преемнику Гальдера генерал-полковнику Цайтцлеру, занявшему свой пост 24 сентября 1942 года, удалось убедить высшее руководство в целесообразности нашей идеи. Новый начальник генерального штаба одобрил крупную пропагандистскую акцию (ее кодовое название «Проблеск надежды»). Для ее проведения в Дабендорфе подготовили 1500 русских офицеров и пропагандистов. Однако состоявшийся 8 июня 1943 года в Бергхофе[30] разговор между Гитлером, Кейтелем и Цайтцлером разрушил все планы. Фюрер категорически запретил делать любые конкретные заявления о политическом будущем России до предстоящей победы Германии, в чем он ничуть не сомневался.

Ко всем разногласиям и интригам, отнимавшим у нас немало сил, с осени 1943 года прибавились новые заботы. Гиммлер стал проявлять все больший интерес к власовскому движению. Он углядел в нем не только конкурента для эсэсовских частей, сформированных не из немцев (так называемых добровольческих частей), но и помеху планам расселения колонистов в России и создания там «славянской колониальной империи». Поэтому моему отделу, как и отделу пропаганды верховного главнокомандования, а также абверу приходилось все чаще вмешиваться, чтобы помешать перегибам и крайностям, с какой стороны они бы ни исходили. Нам приходилось сражаться на нескольких фронтах в ущерб военным действиям на Востоке.

Поздней осенью 1943 года русскому освободительному движению пришел конец. Оно прекратило свою деятельность, так и не успев принести реальных результатов. К этому времени Гитлер решил разоружить все подразделения, сформированные из местного населения, а личный состав использовать на трудовом фронте. Полковник Херре, сотрудник моего отдела, хорошо знавший все наши планы и намерения в отношении этого движения (он был начальником штаба добровольческих подразделений), через несколько дней после приказа Гитлера доказал, что предубеждение против добровольцев не имеет под собой никаких оснований. Число перебежавших на сторону противника и сдавшихся в плен волонтеров не превышало такого же числа в немецких частях. Короче говоря, не было ничего, что давало бы основание Гитлеру принять подобное решение. Напротив, расформирование подразделений из числа местных жителей, учитывая положение на фронте и пути снабжения войск, привело бы к катастрофическим последствиям для всего Восточного фронта. Даже генерал-фельдмаршал Кейтель, похоже, испытывал сомнения. В середине октября последовал новый приказ Гитлера: передислоцировать подразделения, сформированные из жителей России, на западный театр военных действий. Разоружение добровольцев отменялось.

И все же из-под ног русского освободительного движения была окончательно выбита почва. Пострадала идея освобождения народов России, а генеральный штаб лишился возможности использовать мощное психологическое и политическое средство для ведения войны. Это решение Гитлера явилось еще одним свидетельством его неспособности вести войну в современных условиях, исходя из принципов, разработанных Клаузевицем.

Считаю, что ныне мало смысла размышлять о том, был ли Гитлер в действительности вынужден в 1941 году решиться на военное столкновение с СССР. По моему убеждению, которое разделяют многие участники войны, Сталин собирался начать военную интервенцию в качестве третьей, находящейся в благоприятном положении страны, после того как капиталисты перегрызут друг другу глотки.

Я и сейчас убежден, что военная цель кампании 1941 года могла бы быть достигнута, если бы не пагубное вмешательство Гитлера в военные дела (битва за Киев – характерный пример). Но фюрер не видел никакой альтернативы и добивался лишь одного – завоевания жизненного пространства. Такой замысел вел к полному уничтожению России как государства, а не к политическому решению, к которому стремились мы и которое предусматривало дальнейшее существование российской державы. Даже после поражения в зимней кампании 1941/42 года наше положение ни в коем случае не было безнадежным. Более того, если бы мы действовали благоразумно, то сумели бы избежать гибельного конца. А благоразумие заключалось в первую очередь в том, что следовало бы признать: Россию с ее громадной территорией, богатыми сырьевыми ресурсами и многочисленным населением можно было победить, а лучше сказать – освободить от коммунизма, лишь с помощью самих русских. Народные массы в этой стране относились с антипатией, более того, ненавидели коммунистический строй и сталинскую систему в особенности. Но Гитлер не хотел считаться с этим. Он не только не использовал психологический настрой народов Советского Союза, которые в первой фазе войны проявили готовность понять немцев, но, посадив своих сатрапов, таких, как Кох, Заукель и Кубе[31], создавших невыносимые условия для местного населения, добился, что русские разочаровались в немцах, а потом стали их ненавидеть. Вот в чем главный просчет диктатора. И эта его ошибка весила значительно больше, чем принятые неверные оперативные решения. Ведь Гитлер своими непродуманными действиями повернул против себя моральные факторы, важное значение которых открыл Клаузевиц, анализируя опыт войн, которые вела революционная Франция.