Владимир Бешанов - Шапками закидаем! От Красного блицкрига до Танкового погрома 1941 года

• Название: Шапками закидаем! От Красного блицкрига до Танкового погрома 1941 года
• Автор: Владимир Бешанов
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-44406-9

ДВА БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ! Опровержение ключевых советских мифов о Второй Мировой. Сенсационное исследование начального периода войны – от «освободительного похода» Красной Армии в Европу до «ТАНКОВОГО ПОГРОМА» 1941 года. Хотя блицкриг заслуженно считается изобретением «сумрачного германского гения», в начале Второй Мировой Красная Армия доказала, что при благоприятных условиях также вполне способна вести «молниеносную войну» в лучших традициях Вермахта, устроив «КРАСНЫЙ БЛИЦКРИГ» в Польше, Прибалтике и Бессарабии. Именно после этого советская пропаганда ударилась в «шапкозакидательство»: мол, будем «бить врага на его территории!», «малой кровью, могучим ударом!», «чтоб от Японии до Англии сияла Родина моя!». Однако на самом деле даже при незначительном сопротивлении противника далеко не все шло так гладко, как хотелось бы, – только во время Польского похода РККА потеряла от поломок и неисправностей до 500 танков… Но настоящий «танковый падеж» случился два года спустя, страшным летом 1941-го, когда, несмотря на абсолютное превосходство в количестве и качестве бронетехники, наши танковые войска были разгромлены за считанные недели, наглядно продемонстрировав, что численное и техническое преимущество еще не гарантирует победы – гораздо важнее уметь эту технику грамотно применять. Автор доказывает, что именно некомпетентность высшего командного состава Красной Армии привела к страшным поражениям начального периода войны и колоссальным жертвам с нашей стороны.

---

Верховный главнокомандующий тоже решил «отступить» на 180 километров. Как отмечает польский автор, взявший огромную власть Рыдз-Смиглы ощущал себя скорее неким вождем нации, чем военным руководителем, непосредственно отвечающим за оборону страны. К сожалению, он не был Пилсудским и «не мог с ним равняться ни моральным авторитетом, ни политическим талантом». Добавим, что полководческими талантами выпускник философского факультета также не блеснул. Вместо того чтобы избрать своей Ставкой штаб наиболее мощной группировки польских войск или, по крайней мере, место, откуда можно было бы реально руководить вооруженными силами, маршал 7 сентября перебрался в Брест. За ним, непонятно из каких соображений, отдельно от правительства и послов последовал министр иностранных дел с важнейшими отделами. Для прикрытия нового командного пункта драгоценного главкома была снята обеспечивавшая воздушное прикрытие столицы авиационная истребительная бригада.

С этого момента Рыдз-Смиглы военными действиями фактически не руководил. Как внезапно выяснилось, Брестская крепость оказалась совершенно не приспособлена к работе Главной квартиры. Во-первых, в честь прибытия высокого начальства немецкие летчики разбомбили городскую гостиницу, а в казематах пятого форта не оказалось совершенно никаких удобств для польских стратегов, во-вторых, в Бресте не было связи. Ни с кем. Привезенную радиостанцию использовать было нельзя, поскольку шифры и коды для переговоров с войсками забыли в Варшаве. Через двенадцать часов удалось установить телефонную связь с армией «Люблин» и недолго поговорить со штабом оперативной группы «Нарев». Наконец, по железной дороге доставили шифры, но к этому времени радиостанция работала только на прием.

Соответственно, и управляло польское Верховное командование методом «ступенчатой апроксимации». Оставшийся в Варшаве с группой операторов начальник Главного штаба генерал бригады Вацлав Стахевич получал от войск донесения, периодически теряя и восстанавливая с ними ненадежную связь, и по забитым беженцами дорогам посылал курьеров в Брест. Здесь Рыдз-Смиглы принимал решение, которое по телефону передавалось в штаб Пинской флотилии. Моряки, имевшие коротковолновую радиостанцию, связывались со штабом польского флота в Варшаве, и уже оттуда руководящие указания доводились до Стахевича. Принимаемые решения безнадежно устаревали, а зачастую вовсе не доходили до исполнителей. Министр Бек советовал как можно скорее перебраться во Львов, имевший неплохую систему ПВО, развитую сеть коммуникаций, мощную радиостанцию и связь с заграницей через Румынию, но маршалу, стремившемуся быть поближе не к войскам, а к правительству, идея не понравилась. Французский представитель при польской Ставке сообщал: «Здесь царит полнейший хаос. Главное польское командование почти не имеет связи с воюющими армиями и крупными частями… Не имеет ровно никакой информации о продвижении неприятеля, и даже о положении своих собственных войск очень неполно или вовсе не информировано. Генеральный штаб распался на две части».

Все это подрывало обороноспособность польских войск. Командиры соединений вынуждены были принимать самостоятельные решения, не зная намерений соседей и высшего командования. Как отмечал Мюллер-Гиллебранд, поляки сражались «храбро и ожесточенно», однако «немецкое командование в результате применения новой тактики массированного использования танковых и моторизованных соединений часто ставило польское командование перед такими трудностями, с которыми последнее не в состоянии было справиться». Фронт распадался.

На юге 8-я германская армия развивала наступление через Лодзь на Варшаву, ее 10-й армейский корпус вышел к реке Бзура.

14-я армия широким фронтом двинулась к Сану. Ее левофланговый 8-й армейский корпус форсировал Вислу у Опатовица. 22-й моторизованный корпус через Тарнов двигался на Ярослав. На правом фланге армии 18-й армейский корпус форсировал Сан у Санока и приближался к верховьям Днестра.

На главном направлении моторизованные части 10-й армии несколькими гигантскими клещами наступали на Варшаву, Пулавы, Сандомир. В районе Радома 9 сентября ее 15-му и 14-му механизированным корпусам удалось окружить пять польских дивизий. При ликвидации котла в плен было взято 65 тысяч польских солдат и захвачено 145 орудий. Армия «Пруссы» перестала существовать. 1-я танковая дивизия захватила мосты у Гура Кальвария и создала плацдарм на восточном берегу Вислы. Правофланговый 7-й армейский корпус устремился к Сандомиру. 4-я танковая дивизия генерала Рейнгардта, не встречая сопротивления и далеко оторвавшись от основных сил, достигла предместий Варшавы. Однако попытки с ходу захватить город были отбиты с большими для немцев потерями. Экипажи отдельных боевых машин, прорвавшихся на улицы столицы, варшавяне разорвали буквально голыми руками. Несмотря на эти успехи, польская оборона не смогла бы выстоять перед натиском основных сил 10-й армии, которая быстрыми темпами продвигалась к Висле. Но удар так и не был нанесен в связи с неожиданным развитием событий на реке Бзура, которые вынудили германское командование перебросить туда все танковые и моторизованные дивизии, имевшиеся у Рейхенау. 9 сентября стремившиеся к Варшаве соединения армий «Познань» и «Поморье» из района Кутно внезапно нанесли сильный удар по обнаженному северному флангу 8-й армии Бласковица. Немцы несли большие потери. Польские дивизии форсировали Бзуру, создавая угрозу тыловым коммуникациям противника. По свидетельству Манштейна, «обстановка для немецких войск в этом районе приняла характер кризиса. Попытки 8-й армии восстановить положение контратаками не принесли успеха». Пришлось осуществлять перегруппировку сил. Два корпуса 8-й армии были повернуты фронтом на север. На север и северо-восток повернули наступавшие на Варшаву соединения левого фланга 10-й армии. Подтягивались резервы группы армий «Юг». Правофланговые соединения 4-й армии переправились на левый берег Вислы и создали фронт окружения армии «Познань» с востока.

На севере 3-я армия, усиленная переброшенным в полосу ее наступления 19-м танковым корпусом Гудериана, 9 сентября прорвала оборону на реке Нарев в районе Ломжи и своими подвижными частями устремилась на юг, глубоко охватывая польские войска с востока. 10 сентября войска армии форсировали Буг и вышли на железную дорогу Варшава – Брест. С северо-запада к Варшаве приближались части 4-й армии, вышедшие к Модлину.

«Успехи войск баснословны», – писал в дневнике начальник штаба ОКХ генерал Франц Гальдер.

В связи с угрозой глубокого обхода всей северной группировки войск польское командование решило сосредоточить максимально возможное количество сил в юго-восточных районах страны вблизи границы с Румынией и здесь организовать упорное сопротивление до начала наступления французской армии. 10 сентября Главный штаб передал директиву о создании за счет отходивших войск и резервных формирований нового фронта обороны на линии рек Сан – Висла – Нижний Вепш – Припять. «Главной моей целью, – разъяснял маршал, – является возможное стягивание всех войск в направлении на Восточную Польшу и обеспечение соединения с Румынией». Части, отступавшие с Буга и Нарева, и войска армии «Люблин» объединялись в Северный фронт под командованием генерала Доб-Бернацкого, одного из главных виновников разгрома армии «Пруссы». Им ставилась задача оторваться от противника и как можно быстрее достичь района Коцк – Брест. Южный фронт, в состав которого должны были войти армии «Малопольска» и «Краков», возглавил генерал бригады Казимир Соснковский. Генерал Руммель принял командование армией «Варшава», создававшейся для обороны столицы. Группа генерала Кутшеба – армии «Познань» и «Поморье» – должна была пробиваться через Радом на Красник. Армия «Люблин» – любой ценой удерживать позиции по Висле от Сандомира до устья Вепша.

Вслед за этим, промаявшись в «брестском балагане» четыре дня и получив известие о приближении к Бресту танков Гудериана, Рыдз-Смиглы рванул во Владимир-Волынский, заодно «конфисковав» у гарнизона большую часть батарей 9-го дивизиона зенитной артиллерии. Бек со своими сотрудниками отправился в Кременец, где находился весь дипломатический корпус.

Очень скоро выяснилось, что решения маршала, запоздавшие суток на трое и не дошедшие до многих штабов, выполнить не представляется возможным. Впрочем, план с самого начала был обречен на провал из-за своей полной нереальности, так как, чтобы создать юго-восточную группировку, польским войскам, в отличие от своего моторизованного главнокомандующего, передвигавшимся в основном пешим ходом, нужно было «оторваться» от танковых частей Вермахта, прошагать 200–300 километров и успеть закрепиться до подхода противника. Немцы, как правило, успевали это сделать первыми. К тому же штаб Северного фронта просто не мог установить связи со своими частями, к примеру, понятия не имел, что оперативная группа «Нарев» как боевая единица уже не существует. На юге немцы форсировали Сан, генерал Фабрицы самоустранился от командования армией «Малопольска» и вместе с офицерами штаба (!) сбежал во Львов, свежеиспеченный командующий фронтом генерал Соснковский штаба вообще не имел, а заодно тыловых служб и необходимых средств связи, что исключало возможность координировать действия боевых частей.