Наталья Матвеева - Археологические путешествия по Тюмени и ее окрестностям

• Название: Археологические путешествия по Тюмени и ее окрестностям
• Автор: Наталья Матвеева
• Жанр: История

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

Сибирское отделение

Институт проблем освоения Севера

Комитет по культуре Администрации г. Тюмени

Тюмень, 1994

Что было на месте нынешней Тюмени 400–500 лет назад? Какие народы населяли эту территорию в доисторические времена и когда здесь появились первые люди? Авторы книги — ученые, участники многих археологических экспедиций по Тюменской области — предлагают совершить вместе с ними несколько увлекательных путешествий в прошлое, чтобы найти ответы на эти вопросы.

В качестве иллюстраций использованы опубликованные и неопубликованные материалы из фондов Института проблем освоения Севера, Государственного Эрмитажа, Тюменского областного краеведческого музея и Тюменского государственного университета.

---

Дорога к этому поселению, которое по имени ручья я стал называть Ольховкой, растянулась на несколько лет. Сколько раз приходилось проезжать мимо него по проселочной дороге, направляясь к другим памятникам! Тем более, что все это время надежда обнаружить селище или могильник, непосредственно предшествующие по времени возникновению бархатовской культуры, теплилась в груди. Собрав на берегу Туры в окрестностях с. Борки небольшую коллекцию керамики, которая по всем признакам должна была принадлежать черкаскульской культуре, открытой еще в начале 60-х годов известным уральским археологом К. В. Сальниковым, я нисколько не сомневался в том, что рано или поздно памятники, относящиеся к последней четверти II тысячелетия до н. э., станут известны в тюменской округе. Но прошло еще два или три года, прежде чем один из экспедиционных маршрутов снова привел нас в с. Рафайлово на правобережье Исети. Случайно разговорившись на улице с местными жителями, я впервые узнал от них о недавних находках керамики неподалеку от деревни. Через несколько минут машина уже несла нас вместе с провожатыми в нужном направлении.

Ровная поляна в устье Ольховки у светлой березовой рощицы, подмытый рекой берег — это место было хорошо знакомо селянам. Выйдя из автомобиля, остановившегося у самого обрыва, спускаюсь на осыпь. А вот и обломки сосудов, торчащие из темной земли, начинающейся сразу под дерном и уходящей вглубь почти на полметра. Любой археолог, не колеблясь, признал бы в ней культурный слой — характерный признак каждого древнего поселения. Перочинным ножом достаю черепки из земли, отыскивая среди них те, что сохранили на своей поверхности узоры. Их число быстро растет. Многие из обломков покрыты изящными геометрическими орнаментами, такими же, как и посуда из-под Борков. Удача сегодня с нами! Мы благодарим наших проводников, которым искренне признательны. А раскопки… Их решено начать уже следующим летом.

Реконструкция керамических сосудов с поселения Ольховка.

Наш лагерь стоит километрах в десяти от поселения. С наступлением темноты, когда в палатках зажигаются электрические фонарики, поляна преображается. Подсвеченные изнутри разноцветные купола — красные, зеленые, голубые — мерцают в ночи, как огни фантастического городка, застроенного причудливыми домиками. На берегу реки, куда отблески костра уже не долетают, тихо. Поодаль спит огромное Рафайловское городище раннего железного века. Его рассчитанная на круговую оборону цитадель, состоявшая из двух примыкавших друг к другу, но вполне самостоятельных крепостей, за стенами которых начиналось обширное неукрепленное селище, давно заросла густым лесом, через который не пробивается даже свет восходящей луны. Половина участников экспедиции работает на этом памятнике. Здесь на площади около 6 гектаров в конце I тысячелетия до н. э. стояли десятки домов, в которых проживали, по меньшей мере, сотни людей. Застройка «городка» была настолько плотной, что новые жилища, возводившиеся взамен сгоревших или обветшавших, приходилось ставить на месте старых. На одной из окраин поселка нами уже исследован участок, где располагалась мастерская металлурга. Возникновение подобных населенных пунктов говорит о том, что в начале эпохи железа на юге нынешней Тюменской области шло активное формирование предпосылок для возникновения городов в полном смысле этого слова.

Наше поселение древнее примерно на тысячу лет. И это был не город, а, скорее, большая деревня. К сожалению, ее истинных размеров нам никогда не узнать — значительная часть памятника разрушена рекой, год за годом подмывавшей берег. Но некоторые из своих тайн поселок постепенно открывает. Может быть, одну из его загадок удастся разгадать уже завтра. Надо только дождаться утра.

Раскоп на Ольховке, начинавшийся с небольшой стратиграфической траншеи, пробитой перпендикулярно берегу реки для изучения всех имеющихся на памятнике слоев, с каждым днем становится все шире и шире. Вот и сейчас работающие здесь студенты, стоя на его дне, застеленном полиэтиленовой пленкой, тонкими срезами лопат разбирают очередную линию квадратов. Это позволяет нам разделять находки, залегающие в разных слоях, чтобы датировать эти отложения с наибольшей точностью. Работая таким образом, за три недели отряду удалось исследовать уже около 400 кв. м — примерно половину той площади, которую мы собираемся вскрыть в этом году. Несмотря на то, что часть поселения уничтожена обвалами берега, нам повезло: раскоп точно вышел на одно из неразрушенных сооружений, контуры которого теперь уже хорошо видны на зачищенной поверхности. По ним можно догадаться, что это была сравнительно неглубокая полуземлянка, вкопанная в желтую материковую глину примерно на полметра. Но до чего же огромная! Ее размеры — приблизительно 20х12 м! Для каких целей было возведено это гигантское помещение? Что это — остатки дворца, храма, жилище целого клана? И почему его пол такой неровный — с приподнятой площадкой в центре? Что ж, вопросы резонные, но ответ на них я уже знаю, поскольку не раз встречался с подобными сооружениями при раскопках, причем не только в Тюменской области.

Такие постройки были характерны для нескольких скотоводческо-земледельческих культур эпохи бронзы, существовавших на юге Западной Сибири и территории Казахстана на протяжении II и начала I тысячелетия до н. э. Нередко их площадь превышала даже 300 кв. м. А служили они не только жильем для относительно самостоятельных в хозяйственном отношении большесемейных общин численностью 15–20 человек, но и зимним приютом для принадлежавшего им скота.

Содержание домашних животных в жилищах было широко распространено в прошлом у разных народов. Известный русский путешественник Степан Крашенинников, характеризуя жилище удинских бурят, еще в XVIII веке писал: «Зимой живут в деревянных юртах осьмиугольных, на верху оных оставлено круглое отверстие для исхождения дыму, потому, что огонь под ним кладут, который днем и ночью не утихает. В той же юрте и скот их, и сами живут». Загоны для животных устраивались и в сельских жилищах Болгарии, в частности в землянках, которые были распространены на территории Дунайской равнины еще в XIX в. Принцип сочетания под одной кровлей дома и хлева был характерен даже для средне- и североевропейских типов жилых построек, распространенных в прошлом во Франции, Бельгии, кельтских и соседних с ними районов Великобритании (горные районы Шотландии, Ирландия, Уэльс), в Германии, Дании, Швейцарии и других странах. Обычно они делились на центральную часть, где размещались люди и велись хозяйственные работы, а также две боковые, где находился скот.

Этому же принципу следовали и значительно более древние жилища арийских племен, вторгшихся во II тысячелетии до н. э. в Индию. В заговоре на постройку хижины, содержащемся в «Атхарваведе» — собрании их древних заклинаний, окончательно оформившемся приблизительно в начале I тысячелетия до н. э., но включившем в свой состав многие гораздо более древние ритуальные формулы, можно найти следующие строки.

Вот здесь я закладываю прочную хижину.
Да стоит она в мире, кропя жиром!
Да войдем мы в тебя, о хижина,
Со здоровыми мужами, с прекрасными мужами, с невредимыми мужами!

Вот здесь стой прочно, о хижина,
Богатая конями, богатая коровами, богатая радостями,
Богатая силой, богатая жиром, богатая молоком!
Возвышайся на великую судьбу!

В нее — маленький мальчик,
В (нее) — теленок с движущимся (домашним скотом),
В нее вошел переполненный кувшин
С горшками кислого молока.

Атхарваведа. III, 12

О том же повествует и другой заговор, который произносили перед разборкой дома при передаче его новому хозяину, когда приходилось демонтировать каркас жилища из вертикальных опорных столбов, а также лежавшую на них кровлю, элементы которых были крепко-накрепко связаны между собой веревками.

У подпорок, опор,
А также у перекрытий
Хижины, в которой все лучшее,
Мы развязываем все, что связано.

Кто тебя забирает, о хижина,
И кем построена ты —
Пусть оба они, о хозяйка строения,
Живут до старости!

Коровам, лошадям поклон,
Тому, что рождается в жилище!
О дающая рождение, о дающая потомство,
Мы развязываем твои петли.
Ты прикрываешь огонь внутри,
Людей вместе со скотом.
О дающая рождение, о дающая потомство,
Мы развязываем твои петли.

Атхарваведа, IX, 3

О том, что раскопанный нами на поселении большой дом служил защитой от холода и сырости не только людям, но и принадлежавшим им домашним животным, свидетельствует и рельеф его земляного пола. Ведь ни в одном из подобных ему жилищ быть идеально ровным он просто не мог. Весной, сразу после выгона скота на пастбища, хозяевам деревянными лопатами и метлами приходилось очищать отведенную под хлев часть своего дома от скопившегося навоза, чтобы основательно проветрить помещение. Следы этих чисток и наблюдают археологи, фиксируя при раскопках жилищ данного типа понижение уровня пола на тех участках, где находились загоны. Довольно часто они располагались вдоль стен постройки или занимали ее половину. В тех домах, которые были покинуты или сгорели зимой, иногда удается обнаружить следы неубранного навоза. Таким образом, центральная часть изученного нами жилища, напоминающая приподнятую над окружающей поверхностью площадку, в действительности являлась местом обитания людей, где земляной пол снашивался не так интенсивно, как по краям.