Хаген Альварсон - Девятый Замок

• Название: Девятый Замок
• Автор: Хаген Альварсон
• Жанр: Фэнтези

---

— Забыл сказать — изгнанник, — безжалостно добавил Корд. — И отчаянный храбрец, если осмелился сражаться с Банаг-дион, чёрным оборотнем Гнилых гор.

— Мною убиты пятеро варгов, это верно, — кивнул Дэор, — но случилось то не в Гнилых горах, а южнее, в Альвинмарке.

— Оборотни в Альвинмарке!? — воскликнул Асклинг. — Куда смотрят Стражи Границы?

— Мне и самому любопытно, — сказал охотник. — Меня они тоже не заметили.

— Ты, северянин, браконьерствовал в Альвинмарке?! — вскричал Асклинг, готовый броситься на Дэора и раздавить мерзкого осквернителя.

О, как я его понимал!

Когда-то. Смерть назад.

— А ты, прости, кто таков? — с улыбкой осведомился охотник.

— Я — следопыт Асклинг, уполномоченный Его Величеством, королем Лагендейла…

— А как по мне, так ты просто болтливый бочонок.

— Господа, нельзя ли попросить вас перенести выяснение отношений на более поздний срок, — миролюбиво воздел руки Корд. — Времени и так осталось совсем немного.

Брови Дэора прыгнули вверх от изумления.

— Так ты знаешь о моём деле, почтенный волшебник?

— Тебя это удивит, певец меча и стрел, — печально улыбнулся Корд, — но это наше общее дело.

Я хотел было отпустить едкое замечание, но меня перебил очередной стук в дверь.

Вежливый стук.

На пороге стоял дверг в желтой тирольке и плаще, заляпанном грязью и увешанном еловыми иглами. В руках держал грозного вида трость-клевец. Не успел он и слова молвить, как я раскланялся, словно был рад его видеть.

— Снорри, сын Турлога, пивовар. Проходи, добрый человек, тебя, верно, уже ждут, — сказал я, улыбаясь.

И втайне обрадовался, когда тот замешкался от удивления и споткнулся.

— Осторожно, там ступенька. Надеюсь, не ушибся?

Тот фыркнул что-то вежливое, однако его заглушил утробный вопль Асклинга:

— Тидрек! Тидрек сын Хильда!

— О, и ты тут! — прохрипел он в объятиях старого друга.

Затем Дэор представился Тидреку. Тот высвободился из Асклинговых объятий и поклонился ему, не забыв предложить свои услуги, после чего снял помятые плащ и шапку и повесил на гвоздь у окошка. Сел на пустой ящик из-под яблок и вздохнул, вертя в руках трость-клевец.

— Сразу видно, добрый человек, что ты из Хвитасфьёлля. Не умеете вы, горцы, по лесу ходить. Вон сколько всего насобирал на плаще! — заметил я.

— Я гордый сольф, ювелир-мастер, глава артели! — обиделся Тидрек. — А не безродный бродяга, которому больше нет дел, кроме как по лесам шастать, распевая дурацкие песенки!

Хм… а голос-то дрожит, мастер Тидрек. Воспоминания и тебе не дают покоя?..

Дэор хмыкнул, рассматривая Тидрека. Тот был ещё не старым, но чёрные волосы уже отметила изрядная проседь. Борода вилась, напоминая волны. На бархатном кафтане блестели серебром пуговицы и какие-то крючочки, на брюках и сапогах налипла грязь.

И, видно, немало горя повидали его угрюмые серые глаза. Уставшие и светлые-светлые, несмотря на насупленные брови.

И этот свет был печален.

— Признаться, тебя, мастер Тидрек, я не ожидал увидеть, — сказал Корд.

— Кто-нибудь мне объяснит, в чём дело? — я сердито оглядел собрание. — Ты вот, чародей, хотел со мной поговорить? Ну так говори!

— Поддерживаю! Когда выступаем, господин чародей?

— Выступаем?..

Я почувствовал себя голым.

— До Безмолвных гор путь неблизкий, — вставил Дэор.

— Куда? — тупо спросил я.

— В Девятый Замок, в горах Безмолвия, на Западе, — отвечал Дэор. — Морского пути туда дней на пятнадцать, самое меньшее. Это коль скоро нам повезет.

— Должно повезти, — сказал Тидрек уверенно. — Зря, что ли, колдуна этого с собой берем?

— Так ты все же возьмешь меня в путь, о мастер Тидрек? — насмешливо бросил Корд. — Велика моя удача! Кому расскажу — не поверят…

И снова раздался стук.

* * *

На сей раз гостей оказалось трое. Все — из двергов. Одного я даже знал, ибо то был Эльри. Двое других представились как Борин, сын Торина, и Дарин, сын Фундина.

Первым прошёл назвавшийся Дарином. На вид он был моложе меня, совсем ещё ребёнок. И тоже, видимо, из горцев: его дорогой алый плащ, отороченный золотом, также был заляпан грязью, а навершие трости напоминало кирку. Дарин обвёл прихожую скромным взглядом. И враз переменился — подтянулся, в глазах вспыхнуло надменное пламя, взор королей древности. Словно ожил кто-то из великих героев седой старины.

Хоть идол для святилища с него режь…

Бороды, правда, не хватает.

Дарин снял плащ и начал оглядываться — очевидно, в поисках слуги или дворецкого. Я молча принял у него одежду и повесил рядом с жёлтым плащом Тидрека. Потом прошёл за стулом для их величества, а когда вернулся, обнаружил, что Дарин уселся в моё любимое кресло. Блеснула в полумраке секира, и я подумал, что хочу отрубить ему голову. Потому что он был цвергом. Осквернителем. Они все были цвергами. Только переоделись. Сменили облик. Они вернулись мстить. Мстить за поражение у стен борга, за смерть маленькой девочки в горах, за своё уродство. Они ждут…

О, сколь сладок яд злобы! Как горек яд злобы… как дикий мёд первого поцелуя, без любви…

Хорошо, Митрун уехала к родителям до зимы, и не увидит меня таким.

— Снорри, тебе плохо? — спросил Корд.

— Нет, друг мой зелёный, — тихо ответил я, — мне прекрасно.

— Врёшь, — полуспросил Корд.

— Вру. И что с того?

— Да так, ничего… — пожал плечами друид.

Даже если они и цверги — мне плевать. Я устал. Смертельно.

Отравился и умер.

Дарин Фундинсон был высокого рода и, видимо, гордился этим. Его же спутник Борин, наоборот, был чем-то похож на Дэора — бродягу и изгнанника. Простой серый плащ на волчьем меху, складная арфа в сумке и меч за плечом. Он тоже молод, тёмно-рыжая бородка, почти как у меня, заплетённая в косичку, а лицо его — каменная маска, закрытая печь, и лишь глаза, синие и глубокие, выдают бушующее внутри пламя…

Вдруг что-то сдвинулось в его лице, и он сменил — а может статься, и снял — маску. Борин обратился к сольфу:

— Господин Тидрек Хильдарсон? Рад тебя видеть в добром здравии!

Тот удивлённо привстал.

— Да я, собственно, не припоминаю…

— Конечно. То было давно, я тогда был совсем крошечным, — и, видя недоумение на лице Тидрека, объяснил, — ты приходил во Фьярхольм, к моему деду Тору Хрофтасону, учиться зодчеству. И как раз застал Асфеля-посланника. Ты, позволь напомнить, проиграл ему в тэфли.

Глаза ювелира будто бы чуть оттаяли, посветлели, и он буркнул:

— Асфель мухлевал, червь ему в седло. А ты, видимо, Борин. Я ещё сделал тебе свистульку.

— Я её уронил с крыши, — опустил взгляд Борин.

— Надеюсь, ты не полез её потом выискивать?

— В том-то и дело, что полез. Эвьон стояла на стрёме, а я полез туда… э… вниз.

— Ну что бы вы на это сказали?! Скалолаз! Не назвали бы такой поступок умным!

— А сколько тебе было лет? — спросил с усмешкой Дэор.

— Немного.

— Отлично. Чем раньше, тем лучше. Моя бабка Хверрун сказала однажды про меня: "У этого сына матери в заднице шило". О тебе она сказала бы то же самое, потому будем друзьями!

— Мне друзья нужнее, чем враги, — улыбнулся Борин благодарно.

— Кстати, о бабушках, — усмехнулся Тидрек. — Как там Фрейя Тьорвдоттир? Я со слезами вспоминаю её стряпню. Нигде так вкусно не кормили, разве что дома!

Борин поднял взор — и в синеве зарокотал далёкий гром.

— Бабушка ушла в Зал Ожидания. Сама. А деда не так давно убили.

— Кто посмел?! — свет очей Тидрека стал зарницами гнева.

— Не поверишь. Золотой Круг.

— Так это не просто легенда!.. — прошептал мастер.

— Снорри, чайник сейчас разлетится, как гнила репа, — подал голос Асклинг.

— Господа, кому чаю?

— А пива нету? — Эльри смущённо почесал бороду. — Или чего крепче. Ибо чует моё сердце…

Эльри мой друг. Он старше меня. Обычно весел и даже грубоват, однако же, нет лучше него работника. Кроме того, он много странствовал, немало видел и воевал.

— Так как насчет пива?

— Да, добрый хозяин, это хороший вопрос, — поддержал его Дэор. — Клянусь, когда стану ярлом, устрою для тебя лучший дрекклаун, пивной выкуп, какой ты можешь себе представить!

— Не утруждай себя, — усмехнулся я, — ибо мне легко выполнить эту просьбу. Ведь вы в доме пивовара.

Затем выругался про себя и пошёл за пивом. Притащил из кладовки бочонок светлого, потом — тёмного, потом — три свиных окорока, копчёные ребрышки, колбасу и немного зачерствевшие лепёшки.

— Не побрезгуйте, дорогие гости. Чем богаты…

Чтоб вы попередавились, уродцы… как подавился я.

* * *

Эльри с Дэором налегали на тёмное пиво, Борин с Дарином — на светлое, Корд пил чай, и я взял с него пример. Асклинг по понятной причине воздержался. Тидрек спросил чаю, добавив: