Лариса Кондрашова - Приключения наследницы

• Название: Приключения наследницы
• Автор: Лариса Кондрашова
• Жанр: Исторические любовные романы

Юная наследница огромного состояния и многочисленных поместий Анна Болловская в пожаре Отечественной войны 1812 года потеряла практически ВСЕ - кроме фамильного имения Дедово, где, согласно семейной легенде, хранится старинный клад Сопровождать Анну вДедово вызывается блестящий поручик Владимир Зимин - один из лучших офицеров Особой канцелярии. Он должен найти таинственное письмо, от которого, возможно, зависит ИСХОД ВОЙНЫ Однако чувство долга Зимина неожиданно для него самого обращается в НЕИСТОВУЮ страсть к Анне, которой, как он знает, угрожает СМЕРТЕЛЬНАЯ ОПАСНОСТЬ

---

Моя кормилица порой приговаривала: «Взяха любит даху». Меня это смешило, потому что было непонятно. Позже я-то разобралась, что, взявши, надо отдать, и теперь насторожилась от неожиданной щедрости незнакомого мне англичанина.

– Говори, – строго сказала я, – что ему от нас за это нужно?

– Помилуй, матушка-княжна... – заканючил Сашка, и я сразу поняла, что этот пройдоха что-то пообещал от моего имени. – Джим хоть и иностранец, а после войны чувствует усталость и хочет отдохнуть где-нибудь в уютном уголке русской природы, где он сможет побыстрее забыть о перенесенных страданиях...

Вот ведь как заплетает! Если Сашка провинится, он всегда частит и улещивает, и в глаза заглядывает. У меня даже имелось подозрение, что, кроме лошади, Джим подарил ему монетку-другую, против чего тот не мог устоять, потому что выданные ему Амвросием деньги на дорогу потихоньку таяли, новых поступлений в ближайшее время не ожидалось, и это обстоятельство беспокоило моего крепостного.

– Какие такие страдания! – возмутилась я. – Насколько мне известно, в нашей войне с французами англичане не участвовали. Устал он, видите ли! Уж не думает ли этот Джим, будто наше Дедово – пансион для уставших иностранцев?!

Сашка благоразумно помалкивал, так что получалось, я разговариваю сама с собой.

– Он узнал, что мы едем в имение вместе с Хелен? – попробовала догадаться я. Ничего другого в голову мне не приходило.

– Вы, наверное, думаете, будто он за Хелен ухаживает? – удивился Сашка. – Он с ней просто говорит на своем языке. Вроде как душу отводит. Они-то и знакомы совсем недавно. Да и как такая верста коломенская нормальному мужчине может понравиться? В ней же нет никаких... выпуклостей. Доска и доска!

– Александр, ты слишком разговорился, – холодно заметила я, – а насчет того, что Джим собирается отдыхать в поместье без ведома его хозяйки...

– Ваше сиятельство! – взмолился испуганный Сашка. – Я ему ничего наверняка не обещал. Сказал, мол, с княжной говорите, а я что, я человек маленький.

Подозреваю, он получил от Амвросия самые строгие наказы насчет того, чтобы меня слушаться беспрекословно, в противном случае тот пригрозил всевозможными карами.

Кажется, по мере взросления я приобретаю черты характера, свойственные скорее старой деве, а не девице на выданье. Во всем мне видится покушение на мой авторитет. Если подумать, то он либо есть, либо его нет, и вряд ли можно заработать его палкой...

Потому я убрала из разговора нотки желчи и спросила Сашку:

– А как ты нашел нашу карету? Выдержит она... четырех человек? Не развалится по дороге?

– Карета крепкая, – сразу приободрился Сашка, довольный переменой разговора. – Но почему четыре человека? Джим верхом поедет, у него конь под седлом – залюбуешься!

– С нами поедет один... поручик. – Я решила, что должность Зимина можно не скрывать, а вот все остальное, надо думать, государственная тайна. – Император принял решение оказать семье погибшего генерала некоторую помощь и посылает к нам... вроде как инспектора. Он посмотрит, сколько денег потребуется на устройство в Дедове прежней жизни. Возможно, нам выделят некоторую сумму...

Это же надо так неумело врать! Кто, интересно, станет платить мне деньги?.. Кстати, а ведь я об этом не подумала! Амвросий тоже не сообразил: мне наверняка положена пенсия за отца. Пусть она будет и не слишком большой, но на первое время мне бы хватило. Странно только, что Федор Матвеевич ни словом о том не обмолвился. Получилось, что в разговоре с Сашкой я сначала выдала желаемое за действительное, а потом подумала, почему бы желаемому и не стать действительностью...

Я так увлеклась собственной идеей, что едва опять не побежала в Особенную канцелярию, желая решить этот вопрос немедленно. Но потом сообразила, что смогу поговорить о том же с Зиминым – может, что-то он мне и посоветует.

Поймав себя на некой разбросанности чувств, я поняла, что пора остановиться и осмотреться. Иными словами, сесть и подумать, расставив обрушившиеся на меня события в нужном порядке.

Лучше всего было посидеть немного в кондитерской, что недавно опять открылась поблизости от нашего дома, как между прочим сообщила мне Хелен, и там, за чаем с пирожными, спокойно порассуждать о том, что я имела на сегодняшний день.

Я села за столиком у окна и заказала себе одно миндальное пирожное и одно со взбитыми сливками. Как давно я не посещала кондитерской! Народу здесь было немного, наверное, жители окрестных домов еще не были о ней осведомлены. А возможно, пока им просто было не до того...

Итак, неожиданно нашлись даже не одна, а две лошади, чтобы везти карету в Дедово. Но и ту и другую мне отдавали в обмен на что-то, а именно: в первом случае за то, чтобы я взяла с собой в имение некоего поручика Зимина, а во втором опять же в имение – на отдых! – просился незнакомый мне англичанин. Я толком не знала, кто он – дипломат, военный или писатель и что он вообще делает в Москве, которая никак не может привлечь внимание европейца или любого цивилизованного человека своим разоренным видом.

К тому же при мне как само собой разумеющееся осталась Хелен. Хотела быть моей горничной? Но таковую я собиралась подыскать себе сама. Меня вовсе не устраивала в этом качестве долговязая англичанка со снобистскими замашками.

И вообще на первое время мне хватило бы и Аксиньи, а потом я нашла бы себе горничную-француженку. С самого детства меня в качестве воспитательниц окружали именно француженки, и я не понимала, почему выбор мамы остановился на Хелен, к тому же так мало соответствующей маминым же понятиям о горничной.

Мало того что англичанка осталась при мне, не обсудив предварительно этого вопроса, она еще решила потащить за собой какого-то Джима, хотя его лошадь и нужна мне сейчас. Я уже начала бояться, что лошадь, которую пообещал Зотов, может издохнуть по дороге в Дедово, если она и в самом деле немолодая, как намекал поручик Зимин.

Единственное, что я в этот день еще сделала, так это навестила наших соседей, которые тоже совсем недавно вернулись в свой дом, в отличие от моего почти не пострадавший. Я не знала о них ничего, кроме фамилии – Федотовы, но, когда представилась, оказалось, что глава семьи Петр Пантелеевич был знаком с моим отцом. Как, впрочем, имел сведения о том, что он погиб.

– Знавал я князя, – вздыхал он. – Хороший был человек, царство ему небесное. Видный собой, статный, понятно, в кого дочка удалась.

Федотовы пригласили меня на чай, но я отговорилась занятостью – на следующий день нам предстояло выехать в Дедово. И попросила присматривать за домом, обещая в будущем прислать сюда рабочих и начать потихоньку его восстанавливать.

Я даже оставила соседям ключ от флигеля, и они предложили мне поселить там временно своего слугу – сторожить.

Иными словами, события с самого начала стали развиваться вовсе не так, как бы мне хотелось, и я уже принялась подозревать, что в самом ближайшем времени вовсе не буду хозяйкой положения. Но притом следовало отметить: пока я не могу пожаловаться на судьбу – все эти непредвиденные события не шли в противоречие с задуманными мной планами.

Глава четвертая

Выехали мы в имение на следующий день. Погода, как нарочно для нас, не спешила обрушивать с неба потоки дождя, хотя уже с севера стал порывами дуть холодный ветер и с края неба нет-нет да и появлялись мрачные, черные тучи, пока еще не сбивавшиеся в большие стада, а лишь проносящиеся по небу рваными черными клочьями.

Если начнутся дожди, дороги развезет так, что не больно-то наездишься. В такое время помещики предпочитают сидеть дома, и если выбираться в гости, то только к ближайшим соседям, которые в случае чего помогут вытащить из колеи застрявшую повозку.

В карете нас было четверо: Хелен, Аксинья, поручик Зимин и я. Сашка правил лошадьми. Джим Веллингтон скакал рядом, и, изредка выглядывая, я видела коричневый бок его в самом деле породистой лошади. На нем был короткий серый плащ и треуголка, надвинутая почти на глаза.

Посадка у англичанина была великолепная. Он сидел верхом как влитой, небрежно опустив руку со стеком, – жеребец по кличке Тим выглядел так же безупречно, как и его хозяин, слушался малейшего движения поводьев.

Накануне у нас с Джимом Веллингтоном состоялся разговор – я боялась, что не переслушаю извинений, каковые он передо мной рассыпал.

– Простите, ваше сиятельство, за то, что я вам навязался. К сожалению, у меня нет пока знакомых русских, у которых имелось бы поместье под Москвой. А я привык, работая в какой-нибудь стране, знакомиться с бытом аристократов, чтобы потом, когда я сажусь писать книгу – я вам не говорил, что у меня уже вышли книги об Индии и Турции, – иметь достаточно сведений...

– Так вы писатель? – оживилась я.

Хоть в этом мне повезло, я познакомлюсь с интересным человеком, который вполне сможет удовлетворить мою любознательность в отношении других народов и стран и бытующих там обычаев. Не скажу о Европе, но Восток и Азия оставались для меня пока тайной за семью печатями.