Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №28 от 12.07.2011

• Название: Газета "Своими Именами" №28 от 12.07.2011
• Автор: Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)
• Жанр: Политика
• Год: 2010

«Дуэ́ль» — еженедельная российская газета (8 полос формата А2 в двух цветах), выходившая с 1996 по 19 мая 2009 года. Позиционировала себя как «Газета борьбы общественных идей — для тех, кто любит думать». Фактически была печатным органом общероссийских общественно-политических движений «Армия Воли Народа» (и.о. лидера Ю. И. Мухин).

Частые авторы: Ю. И. Мухин, В. С. Бушин, С.Г.Кара-Мурза. Публиковались также работы Максима Калашникова (В. А. Кучеренко), С. Г. Кара-Мурзы, А. П. Паршева, Д. Ю. Пучкова и др. Художник — Р. А. Еркимбаев

Первый номер газеты вышел 9 февраля 1996 года. До этой даты коллектив редакции выпускал газету «Аль-Кодс» (учредитель — Шаабан Хафез Шаабан). Главную цель новой газеты издатели газеты изложили в программной статье «Учимся Думать»[1].

В 2007 году Замоскворецкий районный суд города Москвы принял незаконное решение [2] об отзыве свидетельства о регистрации газеты. Решение вступило в силу в мае 2009 года, печать газеты прекращена. Коллектив редакции, не пропустив ни одного номера, продолжил выпуск новой газеты «К барьеру!», продолжающей традиции закрытой газеты «Дуэль».

[1] См.Статью «Учимся Думать» http://www.duel.ru/199601/?1_1_1

[2] Кремлевский режим и лобби одного маленького государства в России руками лоббистов этого маленького государства в судах России ..." http://www.kbarieru.info/200901/?01_1_1

---

Приблизившись к незнакомцу, предложил ему сигарету, хотя у самого их оставалось только две. Вторую он взял себе.

Бывший воин недоверчиво посмотрел на доброго человека, чуть помедлил, взял сигарету и прикурил ее от “бычка”. Закурил и Иван Денисович.

- Где воевал? - спросил он, указав глазами на планку с колодками, надеясь разговорить человека.

Незнакомец понял намерение угостившего его сигаретой. Ему и самому хотелось с кем-то обмолвиться словом, отвлечься от стеснявшей его городской суеты. К тому же угощение обязывало быть вежливым, отзывчивым.

- На Карельском. Потом на Первом Украинском. Под Берлином был.

- Ранен?

- Было. Второй раз семь месяцев провалялся по госпиталям. Помолчав, добавил:

- Еще контузия была. Но это до ранения.

Собеседники придвинулись к куче порожних ящиков из-под какого-то товара. Присели, не сговариваясь. Продавщица зыркнула на них, как на подозрительных, и дальше под стол задвинула коробку с деньгами. Иван Денисович давно привык к такому к себе отношению. Постарался не обратить внимания на этот факт и его собеседник.

- Чем занимаешься? Работаешь? В городе живешь? - интересовался Иван Денисович. Про жителя города он спросил умышленно, чтобы наверняка побудить к разговору о селе.

- Не, я в Березовке живу. Приезжал вот в собес. Потребовали переоформить пенсию. Не носят уже третий месяц.

- А что случилось?

- Да что-то там потеряли из моих бумаг. Пришел вчера в собес - департаментом соцзащиты теперь называется, - ничего не нашли. Пришел сегодня - опять ничего. Архив запрашивать будут. А тут живи как хошь. Придется опять приезжать.

- Ночевал-то где? У родственников? У знакомых?

- На вокзале. Холодно ночью. Милиция гоняет. Сегодня домой поеду.

- На чем добираться?

- Раз в день автобус ходит до Ивановки. Оттуда пешком. Вечером поеду.

- Хозяйство имеешь?

- А как же? Как жить в деревне без своего хозяйства?

- Ну и как, справляешься?

- Корова, поросенок, две овцы. Куры опять же. Содержать стало тяжело.

Помолчав, добавил:

- Сено косить становится не по силам. Года ушли.

- А траву-то дают косить, сенокос-то?

- Покос-то дают. Да ведь и комбикорма нужны. А их не стало. А и привезут, так не укупишь. Одни лекарства разоряют.

Помолчали. Иван Денисович не находил подходящих вопросов.

- А тут пенсию стали задерживать, а потом и вовсе перестали давать. Езди вот теперь, хлопочи.

- Да, пенсию стали задерживать всем. Я вот тоже третий месяц не получаю.

Ветеран из Березовки стал осторожно растирать правую ногу ниже колена.

- Ноет, - пояснил он, - рана открывается. Как натрудишь к концу лета, так и потечет.

- На курорт бы поехал, подлечил, - спровоцировал Иван Денисович.

- Раньше ездил. Хорошо помогало. Теперь куда мне? Бабка с хозяйством не справится. Да и путевку хлопотать не дохлопочешься. Бумагу опять же какую-то потеряли.

- Как колхозники-то живут? Колхоз как?

- Растащили колхоз. Все растащили. Фермеры теперь. Больше всех досталось начальству. Они заранее лучшие земли за собой записали. Понасеяли. Сняли урожай. И все машинами колхоза. Механизаторы - за ними. Кто поздоровее да понахрапистее — живут пока. Делают вид: хозя-е-ва...

Помолчав, продолжил:

- Другие совсем обнищали. Объединять-ся, говорят, надо. А что объединять-то? Землю? Так ее теперь так запустили, что за три года от сорняков не очистишь. Те, первые, кредитов дармовых нахватали. Администра-ция их снабдила. Они теперь администрацию поддерживают. Рука руку моет...

- А объединиться все же могут?

- А техника где? А горючее на что купить? А удобрения? Молодежь в город, в спекулянты подалась. Многие поуехали. Сколько домов заколоченных стоит! Земли загубили... — сокрушался селянин.

- Да, я бывал в ваших местах. Видел хлеба, - сочинял Иван Денисович. - Вроде ничего жили.

- Жили не сказать, чтобы слишком, но было что на стол поставить. Одеться. Бытовка всякая, техника. Городскую мебель понавезли. Колхоз дома строил. Сами строились.

- Говорят, не хотели на государство работать?

- Это кто говорит? Кто сам не хотел работать и другим мешал. На них вот и оперлись, чтобы развалить и растащить колхозы.

Докурив сигарету, селянин продолжал:

- Раньше, бывало, праздник как отмечали? Всем хватало веселья. Осенью район к нам съезжался. Там такая поляна у реки. Кругом лес - красота! Ларьки наставят, палатки украсят. Торговля разная. Концерты привезут. Баяны, гармошки. У каждой деревни свои баянисты-гармонисты. Девки, парни - любо посмотреть. Песни целый день. Ну, подарки, кто не ленился.

- А теперь?

- Теперь нет этого. Каждый сам по себе. По своим углам. А молодёжь поуехала, - снова посетовал крестьянин. - Не стало молодежи. Рожать некому. Ребенка редко увидишь.

- Споили, говорят, деревню? — продолжал провоцировать Иван Денисович.

- Пьяницы - они всегда были. Отдельные. Их знали. Попьет-попьет человек - опять работает. Но так, как теперь, - не было. С горя запил человек. Выхода не видит. Я вот своих, деревенских, хорошо знаю. Наверное, властям это надо. С пьяным, что с глупым, что хошь делай.

- А что дальше собираются делать ваши фермеры?

- Думать стали люди. Примолкли. Пони-мать стали обман. Народ, он чует, куда его ведут. И те фермеры, которые нахапали, стали оглядываться, присматриваться. Запоры укрепляют. Обрешечиваются. Рань-ше кто и всей семьей в поле работал запоров не знал... С милицией норовят дружбу вести. Понапялили на себя омоновскую форму. Оружием обзаводятся.

Немного поежившись от такого разговора о фермерах, Иван Денисович спросил:

- Ну, а беднякам фермеры помогают?

- Не знаю такого. С народом они не общаются. Разве что наймут кого-нибудь на временную работу. И то из города привозят. Бичей. Кормят, пока работают, и отправляют ни с чем. А кто будет жаловаться? И кому теперь пожалуешься? Меж собой связь держат. Техникой объединяться хотят. Покупать совместно. Вскладчину.

Иван Денисович понял, что деревня ему не светит. Вопросов больше он не находил. Помолчали.

- Ты-то где воевал? - в свою очередь поинтересовался орденоносец. - Командо-вал? Офицер, вижу?

От неожиданности Иван Денисович поперхнулся и ответил уклончиво:

- Я на разных был... До Берлина не дошёл... Контузило... - врал, врасплох захваченный.

- Ну вот и я немного не дошел, - сказал селянин, почувствовав, что эта тема чем-то не подходит собеседнику. - Ну, мне пора, прощай.

Иван Денисович сунул руку бывшему фронтовику и с облегчением поспешил удалиться: как бы словоохотливый крестьянин не стал уточнять, вдруг, мол, воевали на одном фронте, на одном направлении.

Больше тема выживания на селе его не волновала.

...Продолжая неподвижно лежать на своей кровати, оттягивая процесс мучительного вставания, Иван Денисович прикидывал, как построить “рабочий день”. Но вновь возникший из воспоминаний селянин с орденскими колодками на поношеном пиджаке навевал беспокоящее чувство. “Отчего? — пытался понять он. - У меня тоже есть колодки. Непосредственно фронтовых, правда, нет. Но юбилейные есть”.

Наконец, пришла догадка: в памяти возникла удручающая картина из современной жизни. “Все стало товаром. Все продается и покупается”, - нашел больную точку Иван Денисович, вспоминая последнее посещение “Торгового центра”.

...Прежде от конечной остановки трамвая до “толкучки” он шел метров пятьсот. Теперь же барахолка начиналась с самой трамвайной остановки. Неисчислимое количество торговых точек. Ларьки, “комки”... Они вдоль тротуара, в подъездах окраинных домов, в щелях между домами, в подвалах, на колесах... Вагончики, фургончики, палатки. “Все возможное пространство занимается торговыми точками, как плесенью затягивается, - язвил редкий посетитель рынка. - Торговля приближена к покупателю... Но кто покупает? Все бегут мимо, торопятся туда, в гущу. Как будто там даром отдают”, - продолжал уже с юмором наблюдательный человек.

Виляя между “торговыми точками”, размещенными прямо на земле, он отмечал все увеличивающийся ассортимент товаров. Новых и старых, импортных и отечественных. Болты, гайки, гвозди, шурупы, тройники, патрубки, смесители... И несметное разнообразие электро- и радиотехнического товара. “Все, что производится на местных предприятиях, - здесь. Все, что уворовано, вынесено, получено по бартеру. Кажется, все заняты продажей. А кто покупает?” - потекли мысли.

Он отмечал, что по-хозяйски здесь чувствуют себя “предприниматели”, “бизнесмены”, которых принято называть “южанами”. Эти люди из бывших союзных республик ныне - новоиспеченные иностранцы. Один из них оказался прямо на пути Ивана Дени-совича. Был он объемным, одет добротно: дубленка с иголочки, хотя еще не холодно, на плече - другая такая же дубленка, образец. На голове норковая шапка.