Мэри Стюарт - Розовый коттедж

• Название: Розовый коттедж
• Автор: Мэри Стюарт
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-21417-4

Кейт Геррик, молодая вдова, приезжает в деревню, где провела детство и юность, чтобы выполнить поручение своей бабушки — отыскать в их бывшем доме тайник с семейными реликвиями. Здесь все знают ее как Кэти Уэлленд, дочь красивой, но непутевой Лильяс, которая исчезла вместе с цыганским табором, когда Кэти было всего шесть лет, и через год погибла в автокатастрофе. Занявшись поисками тайника, Кэти обнаруживает, что ее опередили: тайник оказывается пуст. Куда девались документы из тайника и кому они могли понадобиться?

---

Вот те факты, которые можно было выудить из письма. Остальное легко додумывалось. Пара в сгоревшем автобусе была, судя по всему, той второй цыганской четой, надеявшейся, вероятно, получить работу Джейми. Их, никому неизвестных в тех местах — да и опознать обгоревшие тела было все равно невозможно, — приняли за Джейми и Лилиас, возвращавшихся домой на последнем автобусе.

Там было еще четыре письма. В первом из них мать рассказывала о своей свадьбе — через короткое время после того, как в 1934 году Джейми умер от вирусной пневмонии, — с американским бизнесменом, «очень уважаемым джентльменом из Левы». То был его третий брак, от предыдущих у него осталось двое детей. Из короткого предложения в конце письма — «Я ничево ему несказала» — можно было догадаться, что этот очень уважаемый джентльмен из Айовы еще ничего не знал об ошибке юности своей очаровательной жены. Обо мне.

Следующее письмо потрясло меня.

Дорогая мамочка!

Получилатвое письмо которое тебе написала тет. Б., и лучше бы оно до меня недошло. Я знаю ты считаешь меня гадкой и что мне не годится быть рядом с Кэйти но всетаки слишком жестоко чтобы я больше тебе на глаза не показывалась. Если б ты написала мне после как Джейми умер. Он был ничго особенного но добрый со мной а теперь я снова замужем за Ларри. Он хороший человек и не знает чево я натворила так что тебе нестоит безпокоится раз я живу в Америке и богатая. Пожалуста поцелуй от меня Кэйти и вели ей расти хорошей девочкой а не как ее мамочка и чтобы осторожная была. Мне так вас хочется снова увидеть но я понимаю что ты права и чтоб я теперь и лица не казала в Тодхолл, чтобы Кэйти выросла уважаемой.

Твоя любящая Лил.

Следующее письмо оказалось коротким — она просто спрашивала, почему мать не отвечает. Последнее — тоже краткое печальное послание, в котором звучало прощание. Лилиас все понимала и просто хотела, чтобы мать узнала, как она счастлива и хорошо живет с семьей мужа — прежде чем забыть про нее. Она отлично понимает, что это все ради Кэйти, и пусть мать поцелует от нее Кэйти…

Я долго сидела с письмами на коленях, думая о том, как все могло произойти. Очевидно, тетя Бетси перехватывала письма. Занимаясь хозяйством здесь, в Розовом коттедже, пока бабушка целыми днями работала в Холле, она наверняка делала это без труда. Даже и почтальон мог не догадываться, что письма из Америки, подписанные фамилией мужа Лилиас, приходили от «покойной» бабушкиной дочери.

Первое письмо из Америки должно было, подумала я, произвести эффект разорвавшейся бомбы. Имени отправителя — миссис Л. Смит — хватило бы, чтобы тетя Бетси задумалась и вскрыла конверт. И обнаружила, что вопреки всякой логике Лилиас жива и в полном порядке. Что делать? Сообщить счастливую весть и ожидать счастливого возвращения блудной дщери? Или на некоторое время сохранить новость в тайне и подождать?

В начале она, может статься, заботилась о том, чтобы не подпустить к нам с бабушкой грешницу Лилиас, но также возможно, что она боялась — не без причины — того, что, вернувшись домой, Лилиас выгонит из дому ее саму. И она хранила тайну и ждала.

Второе письмо принесло ей, без сомнения, облегчение. Джейми умер, но Лилиас все еще в Америке — на вполне по тем временам безопасном расстоянии — где она вышла замуж вторично и прижилась. Тетя Бетси подумала, должно быть, что теперь Лилиас точно не воскреснет из «мертвых» и не вернется в Тодхолл, дабы занять ее, Бетси, место. Чтобы быть уверенной в этом, она написала — как она иногда делала раньше по просьбе бабушки — Лилиас, чтобы та никогда не возвращалась домой; что они не желают видеть ее в Тодхолле; что здесь, дома, к ней давно относятся как к мертвой. А все это время бабушка считала, что ее дочь давно погибла.

Я медленно поднялась с кровати, двигаясь как старуха, и спустилась по лестнице. Дэйви, должно быть, караулил меня. Он вошел в кухню и, не говоря ни слова, сразу же подошел ко мне и крепко обнял, похлопывая меня по плечу. Это было что-то вроде братского утешения, и я почувствовала: это именно то, что надо.

— Все хорошо, милая, — повторял он, — все хорошо.

— Дэйви, ты прочел письма?

— Да.

— Это… Я в это все еще не вникла. Но ты видел, что написано на конверте?

— Нет.

Дэйви отпустил меня, и я показала ему. Почерк тети Бетси. «Возмездие за грех — смерть».

— Но это не так, — бодро произнес Дэйви. Его руки снова ухватили меня за предплечья и легонько встряхнули:

— Как раз наоборот! Это отличные новости, лучше и быть не может, поэтому не обращай внимания, что бы там мерзкая старуха не понаписала! На самом деле, все это означает, что твоя мать жива! Я знаю, что тебе в голову приходила такая мысль — из-за этих последних событий, да и мне тоже! Теперь ясно, что это правда. Понимаешь? Жива! Живехонька-здоровехонька и где-то неподалеку от Тодхолла! Ну, Кэйти, милая, вытри глазки! Платок у тебя есть?

— Да. Да, я знала. Знала. Ты второй раз назвал меня милой, — пробормотала я в платок.

— Что?

— Ничего, — ответила я, вытирая глаза и улыбаясь ему.

— Послушай-ка! Давай разберемся с тем, что нам известно. Она приезжала в сюда, в Тодхолл с мужем-американцем, с иностранцем. Они приехали в воскресенье вечером и увидели, что коттедж пуст и бабушки нет. Тогда они отправились в деревню, по дороге остановились у кладбища навестить могилу твоего дедушки и обнаружили рядом еще одну могилу, без имени на камне. Ручаюсь, Лилиас подумала, что там лежит ее матушка, а та девчонка в доме викария фактически ее в этом уверила…

— Точно! — воскликнула я. — Если она сказала то же самое, что и мне: «Старая леди умерла, а ее сестра уехала к себе в Шотландию». Из чего они могли легко заключить, что умерла именно бабушка, а тетя Бетси вернулась на север. Я сама обратила на это внимание, потому что Джинни из лавки, подруга Лил, употребила то же самое выражение, и мне оно показалось странным.

— Твоя мать вполне могла так его понять. Если бы мои родители были дома, она зашла бы к нам домой и тем избавила бы нас от кучи хлопот, — Короткий смешок. — Но их не было дома, а твоя мама, наверное, не хотела показываться в деревне, так что она осталась в машине, пока ее муж наводил справки и получил неверную наводку от Лил Эшби.

— Да, — сказала я. — Одно мы угадали верно: она никогда бы не положила цветы тете Бетси.

— Сомневаюсь, что теперь она это когда-нибудь сделает. Но твоя матушка получила то, чего она достойна, если поразмыслить.

— Что? Ты имеешь в виду то, что она вышла в конце концов замуж за уважаемого человека?

— То, что он богат, — коротко ответил Дэйви. — Она ведь сама об этом пишет в письмах, я не ошибся?

— Да, пишет. Моя бедная мама не очень-то счастлива именно сейчас, вернувшись по прошествии времени, она думает, что ее мать умерла.

— Но ведь она узнает в конце концов, что плохие новости не соответствуют действительности, — весело сказал Дэйви. — Вот и вся история, только пока без конца. Они приехали сюда от викария и опустошили «сейф»: Лилиас знала, где лежит ключ, а потом нарвали цветов на могилу, где, как они думали, лежит твоя бабушка…

— И выкопали один из дедушкиных розовых кустов… — добавила я и рассказала ему об этом.

— Угольной лопатой… — повторил Дэйви и рассмеялся. — Ее богатый американский джентльмен! Хотел бы я на это посмотреть! Но погоди минутку. Если они забрались в «сейф» — а ведь это наверняка они, — то никак не раньше понедельника. Почему?

— Потому что «Дэйви Паскоу забрал инструменты твоего дедушки». Это цитата. Мне повторяют это каждые десять минут с той поры, как я вернулась домой.

— И они не могли пробить штукатурку. Верно. Так что они уехали, нашли то, чем это можно было сделать, и вернулись следующим вечером. Да. Точно, — Дэйви замолчал, казалось, хотел добавить что-то еще, но просто повторил: — Да, точно.

Я села за стол и воззрилась на него поверх той груды барахла, которую выгребла из ящика буфета. Шок, изумление, облегчение, беспокойство и неуверенная радость — взрыв столь несхожих чувств истощил меня и оставил путаницу в мыслях.

— А теперь они уехали. Как же мы их снова найдем? Что нам теперь делать?

— Ждать, — бодро ответил Дэйви. — Что же еще? Ждать здесь. Ты пока остаешься. Ты ведь не думаешь, что мать бросит тебя искать? А начать она могла только с Тодхолла. На что побьемся: если ты поживешь здесь, она вернется?

— Да, — сказала я. — Да, конечно. Я… Я просто никак не привыкну, Дэйви. Если она вернется сюда… И еще бабушка. Лучше ничего ей не говорить, пока мы не убедимся.

Я тряхнула головой словно для того, чтобы заставить мозги работать:

— Ой, силы небесные, если все правда, то как я скажу бабушке?

— На твоем месте, — заметил Дэйви, — я бы бросил думать об этом и приготовил ужин. У тебя есть что перекусить, или мне тебя снова к нам отвести?