Виктория Холт - Пленница

• Название: Пленница
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Книжный клуб "Клуб семейного досуга"
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9910-0885-3, 978-5-9910-1309-3, 978-966-14-0479-2, 978-966-14-0963-6, 978-0-449-21817-4

Беззаботную жизнь семнадцатилетней Розетты изменяют кораблекрушение и счастливое спасение, гарем и побег из него… Но даже покинув экзотический Ближний Восток и укрывшись за стенами лондонского особняка, она по-прежнему остается в плену страсти, навеки сделавшей ее узницей любви…

---

«Чтобы правильно постель застилать, начинать надо с ног, изголовьем кончать», — распевали мы за работой.

— Так! — говорила Мег. — Подоткни тут побольше, а то у них ноги будут вылезать из-под одеяла. Такие же будут Холодные, как тот камень, в честь которого тебя назвали.

Да, это была хорошая жизнь, и я ничуть не страдала от отсутствия родительского интереса к моей особе. Напротив, я была благодарна моему тёзке — камню и всем тем египетским королям и королевам, которые настолько поглощали их внимание, что для меня ничего не оставалось. Счастливые дни, проходившие в застилании постелей, накрывании стола, созерцании миссис Харлоу, рубящей мясо или перемешивающей пудинг — при этом мне нередко перепадал лакомый кусочек, — драматические сцены в исполнении несостоявшегося артиста, мистера Долланда, и самое главное — заботливые руки няни Поллок, всегда готовые утешить, приголубить.

У меня было счастливое детство, позволявшее обходиться без родительского внимания.

Наступил день, когда в доме должна была появиться мисс Фелисити Уиллз, племянница профессора Уиллза. Ей предстояло стать моей гувернанткой и взять на себя обучение меня элементарным наукам до тех пор, пока не решится вопрос о том, как со мной поступить в дальнейшем.

Я услыхала, как к дому подъехал извозчик. Няня Поллок, миссис Харлоу, Дот, Мег, Эмили и я прильнули к окну детской.

Я увидела, как она вышла из экипажа. Извозчик поднёс её чемоданы к парадному. Вид у молодой девушки был беспомощный. В ней не было решительно ничего страшного.

— Безобидная пичужка, — тут же оценила няня.

— Не торопитесь с выводами, — предостерегающе молвила миссис Харлоу, не желавшая расставаться со своими пессимистическими ожиданиями. — Я вам сколько раз говорила: по наружности судить нельзя.

Мы ожидали вызова в гостиную, и наконец он последовал. Няня надела на меня чистенькое платье и тщательно причесала.

— Не забудь, — отвечать надо смело. Не бойся их, — наставляла она меня. — Всё у тебя в порядке, поняла? И няня тебя любит.

Я горячо её поцеловала и направилась в гостиную, где меня ждали родители и мисс Фелисити Уиллз.

— А! Розетта! — приветствовала меня мама. Наверное, она узнала меня потому, что ожидала моего появления. — Вот твоя гувернантка, мисс Фелисити Уиллз. Мисс Уиллз, это наша дочь Розетта.

Фелисити подошла ко мне, и мне кажется, я полюбила её с этой самой минуты. Она была изящная и хорошенькая как картинка, которую я где-то видела. Взяв обе мои руки в свои, она приветливо мне улыбнулась. Я улыбнулась в ответ.

— Боюсь, вам придётся иметь дело с непаханной целиной, мисс Уиллз, — сказала моя мать. — Розетту пока ещё ничему не учили.

— Я уверена, что она успела сама многое узнать, — ответила мисс Уиллз.

Мать недоумённо пожала плечами.

— Розетта может показать вам классную комнату, — вставил отец.

— Прекрасная мысль! — отозвалась мисс Уиллз и с улыбкой повернулась ко мне.

Самое страшное осталось позади. Мы покинули гостиную вместе.

— Это на самой верхотуре, — объяснила я.

— Да, классные комнаты часто помещают на самом верху дома. Наверное, чтобы никто нам не мешал. Надеюсь, мы с тобой поладим, я твоя первая гувернантка? — Я кивнула. — Хочешь, признаюсь тебе кое в чём? — продолжала Фелисити. — Ты моя первая ученица. Так что мы обе начинающие.

Эти слова сразу же установили между нами дружеские отношения. Я чувствовала себя гораздо счастливее, чем поутру, когда моей первой мыслью после пробуждения было: сегодня приезжает гувернантка. Я представляла себе сердитую старуху, а передо мной была хорошенькая молодая женщина. Вряд ли ей было больше семнадцати, и она уже успела признаться, что никогда раньше никого не учила.

Это был приятный сюрприз. Я знала, что мне с ней будет хорошо.

* * *

В жизни моей открылись новые горизонты. Для меня было большой радостью убедиться в том, что я не так невежественна, как опасалась.

Каким-то образом с помощью мистера Долланда я сама научилась читать. Я с интересом разглядывала иллюстрации в Библии и очень любила его пояснения к ним, которые он давал с надлежащим драматическим эффектом. Рахиль у колодца, Адам и Ева, изгоняемые из райского сада и оглядывающиеся на ангела с пламенным мечом, Иоанн Креститель, проповедующий, стоя в воде… Кроме того, я, конечно, слышала в исполнении мистера Долланда знаменитую речь Генриха У перед взятием Харфлёр и могла цитировать её наизусть так же, как и отрывки из монолога «Быть или не быть?» Не зря ведь мистер Долланд часто выступал перед нами в роли Гамлета.

Мисс Уиллз была от меня в восторге, и мы с самого начала стали друзьями.

Правда, мои кухонные приятели поначалу проявляли к ней некоторую враждебность. Но Фелисити — я вскоре стала называть её просто по имени, когда мы оставались одни — была столь снисходительна, и ей настолько было чуждо высокомерие, которого опасалась миссис Харлоу, что она быстро сломала барьер между кухней и теми, кто, по словам миссис Харлоу, считали-де себя «выше других». Носить еду ей в комнату на подносе очень скоро перестали, и Фелисити делила трапезу со всеми нами за кухонным столом.

Конечно, в хорошо организованном доме такого никогда бы не потерпели. Но тот факт, что мои родители жили в далёком от будничных забот мире науки, имел свои преимущества — он давал свободу. И как же все мы наслаждались ею! Когда я оглядываюсь на своё детство, которое многие бы назвали беспризорным, я испытываю самые радостные чувства. Такого чудесного детства, полного любви и заботы со стороны окружающих, можно только пожелать любому ребёнку. Впрочем, пока эта пора длится, конечно, не сознаёшь, сколь она хороша. Понимание приходит лишь после того, как счастливое время миновало.

Учиться у Фелисити было сплошным удовольствием. Мы занимались каждое утро. Она умела сделать всякий предмет необыкновенно интересным, стараясь создать у меня впечатление, что мы вместе узнаём что-то новое. Если она что-то не знала, она никогда этого не скрывала, а откровенно отвечала на мой вопрос:

— Это мне надо будет посмотреть в справочнике.

Фелисити рассказала мне о себе. Отец её умер несколько лет назад. Они были очень бедны. У неё были две сестры, обе моложе её. Счастье, что у неё был дядя — профессор Уиллз, брат её отца. Он помогал семье и подыскал для неё место у нас.

Она призналась, что испытывала немалый страх, ожидая встретить очень умную девочку, знающую намного больше, чем она сама.

Мы обе от души посмеялись над этим.

— Как-никак дочь профессора Крэнли. Он ведь большой авторитет в своей области и пользуется громадным уважением в академическом мире, — сказала Фелисити.

Я не совсем ясно представляла себе, что такое академический мир, но невольно испытывала чувство гордости. Всё-таки речь шла о моём отце, и знать, что его высоко чтят, было приятно.

— На него и твою маму большой спрос, — пояснила Фелисити.

Для меня это была ещё одна приятная новость — значит, родители не будут путаться у нас под ногами.

— Я думала, за моей работой будут пристально следить, всячески поправлять и тому подобное. Но всё оказалось лучше, чем я ожидала.

— А я ожидала, что вы будете ужасной «ни рыбой ни мясом».

Это показалось нам невероятно смешным, и мы долго хохотали.

Вообще смеялись мы то и дело. Я быстро набиралась знаний. История повествовала о живых людях, подчас весьма странных, но она не была попросту перечнем имён и дат. История походила на интересное кругосветное путешествие. У нас был большой глобус, который мы постоянно вертели и, облюбовав какую-нибудь точку, воображали, что находится там.

Я была уверена, что мои родители не одобрили бы подобный метод преподавания, но он оказался очень плодотворным. Не будь Фелисити племянницей профессора Уиллза, они никогда не наняли бы гувернантку, которая выглядела бы так, как она, и честно признавалась в отсутствии у неё какого бы то ни было педагогического опыта. Таким образом, нам было за что благодарить судьбу, и мы прекрасно это сознавали.

Надо ещё рассказать о наших прогулках, благодаря которым мы узнали, до чего интересное место этот «район Блумзбери». Мы придумали игру, состоящую в том, чтобы установить, каким образом он стал таким, как сейчас. Нас взволновало открытие, что всего лишь сто лет назад здесь находилась изолированная от окружающего мира деревня «Лумзбери», а между церквями Сент-Пакрас и Британским музеем простирались поля и луга. Мы отыскали дом, где когда-то жил художник сэр Годфри Неллер. Существовали тут и трущобы — лабиринт улиц, куда мы не отваживались проникать. Там ютились бедняки, а бок о бок с ними — преступники, чувствовавшие себя здесь в безопасности.

Мистер Долланд, родившийся и выросший в Блумзбери, любил поговорить о былых временах, и ему было что порассказать. Во время наших кухонных застолий на эту тему велось немало интересных разговоров.