Валентин Рунов - Жуков против Гальдера. Схватка военных гениев

• Название: Жуков против Гальдера. Схватка военных гениев
• Автор: Валентин Рунов
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-43793-1

Летом 1941 года столкнулись не только враждебные идеологии и социальные системы, не только самые мощные и многочисленные армии Европы, но и два крупнейших органа управления вооруженными силами – Генштаб Красной Армии во главе с Г.К. Жуковым и Генеральный штаб сухопутных войск Германии в лице Ф. Гальдера. В этой схватке военных гениев, в поединке лучших стратегов эпохи решалась судьба Великой Отечественной и судьбы мира. Новая книга ведущего военного историка анализирует события 1941 года именно с этой точки зрения – как состязание военных школ, битву умов, ДУЭЛЬ ПОЛКОВОДЦЕВ.

Почему первый раунд боевых действий был проигран Красной Армией вчистую? Правда ли, что главной причиной катастрофы стало подавляющее превосходство немецкого командования – как офицерского корпуса, так и высшего генералитета? На ком лежит львиная доля вины за трагедию 1941 года и чья заслуга в том, что Красная Армия все-таки устояла, пусть и ценой чудовищных потерь? Почему Сталин казнил командующего Западным фронтом Павлова, но не тронул начальника Генштаба Жукова? В данной книге вы найдете ответы на самые сложные и спорные вопросы советского прошлого.

Генштаб РККА против верховного командования Вермахта! Жуков против Гальдера! Величайшая дуэль в военной истории!

---

Высшее советское руководство и командование РККА имели сведения о составе и дислокации войск приграничных военных округов Советского Союза фашистским командованием, которые были получены и обобщены уже в начале февраля 1941 года, почти за 5 месяцев до начала агрессии, и практически соответствовали действительности.

Однако тот факт, что на многих разведывательных донесениях отсутствуют подписи высших руководителей государства и высших чинов военного руководства страны, говорит о том, что они либо не доводились до этих лиц, либо игнорировались этими лицами. Первое фактически исключается практикой работы советской чиновничьей машины того времени. Второе возможно в двух случаях: во-первых, недоверия к источникам информации; во-вторых, упрямого нежелания высшего руководства страны отказываться от выработанного им видения предстоящего хода событий.

Как известно, из Генерального штаба в войска в последние мирные месяцы поступали распоряжения только общего характера. Никакой конкретной реакции советского правительства и руководства Наркомата обороны на обстановку, складывающуюся у границ СССР, обозначено не было. Более того, советское руководство и Генеральный штаб постоянно предупреждали местное командование «не поддаваться на провокации», что отрицательно влияло на боевую готовность войск прикрытия государственной границы. Видимо, плохо были налажены взаимодействие и взаимоинформация между органами НКГБ, НКВД и штабами Красной Армии.

Хотя следует признать, что мероприятия по линии НКВД, направленные на усиление охраны границы, проводились. Так, начальник пограничных войск НКВД Белорусского округа в целях усиления охраны государственной границы 20 июня 1941 года издал специальный приказ. В соответствии с этим приказом предписывалось «расчет людей для несения службы строить так, чтобы с 23.00 до 5.00 службу несли на границе все люди, за исключением возвращающихся из нарядов. На отдельных, наиболее уязвимых фланговых направлениях выставить на десять дней посты под командой помощника начальника заставы» [40].

Таким образом, создается мнение, что советское руководство умышленно игнорировало обильно поступавшую с различных источников разведывательную информацию о подготовке Германии к войне против СССР. Отдельные исследователи говорят о том, что это была особая линия поведения высшего советского руководства, всячески стремившегося оттянуть начало войны с целью подготовки страны и Красной Армии. Другие утверждают, что в 1940-м – начале 1941 года советское руководство больше занимали внутренние проблемы, возникавшие на новых территориях, присоединенных к СССР в 1939–1940 годах, чем вопросы внешней угрозы. В последние годы находятся и такие авторы, которые пишут о том, что поведение советского правительства накануне войны, и в частности позиция И.В. Сталина, было проявлением ненависти вождя к своему народу.

Безусловно, все это только субъективные выводы различных исследователей. А что говорят факты? Передо мной выписка из инструкции Второго бюро Генерального штаба французской армии от 15 мая 1941 года. В ней записано:

«В настоящее время СССР – единственная европейская держава, которая, располагая мощными вооруженными силами, не втянута в мировой конфликт. Кроме того, объем советских экономических ресурсов настолько велик, что Европа перед лицом продолжающейся морской блокады может быть обеспечена сырьем и продовольствием из этого резерва.

Похоже, что до настоящего времени СССР, следуя тактике выживания, стремится использовать истощение сил обеих воюющих сторон для укрепления собственной позиции… Однако поворот событий в течение последних двух месяцев заставляет думать, что СССР не сможет осуществить свои планы в их первоначальной форме и, вероятно, будет втянут в войну ранее, чем полагает.

Действительно, по данным многочисленных донесений, полученных в последнее время, захват Южной России и свержение советского режима отныне является частью плана, разрабатываемого странами «оси»…

По данным других донесений, Россия, обеспокоенная тем, что оказалась в одиночестве перед лицом Германии, средства которой еще не тронуты, стремится выиграть время, чтобы удержать своего опасного соседа. Русские удовлетворяют все требования Германии экономического характера…» [41]

В этот же день принимается меморандум МИД Германии о германо-советских отношениях. В нем отмечается, что, «как и в прошлом, сложности возникли в связи с выполнением германских обязательств о поставках СССР, особенно в сфере вооружений». Германская сторона признается: «Мы и впредь не сможем придерживаться сроков поставок. Однако невыполнение Германией обязательств начнет сказываться лишь после августа 1941 года, так как до тех пор Россия обязана сделать поставки авансом». Ниже указывалось: «Положение с поставками советского сырья до сих пор представляет удовлетворительную картину. В апреле была произведена поставка следующих наиболее важных видов сырья:

зерна – 208 000 тонн;

нефти – 90 000 тонн;

хлопка – 8300 тонн;

цветных металлов – 6340 тонн меди, олова и никеля…

Общие поставки в текущем году исчисляются:

зерна – 632 000 тонн;

нефти – 232 000 тонн;

хлопка – 23 500 тонн;

марганцевой руды – 50 000 тонн;

фосфатов – 67 000 тонн;

платины – 900 килограммов».

Безусловно, эти поставки прекратились с началом военных действий. Но имеются многочисленные свидетельства того, что составы с советским сырьем следовали на территорию Германии еще в начале 22 июня 1941 года. Некоторые из них были захвачены германскими войсками в приграничных областях в первые дни Великой Отечественной войны.

Таким образом, разведывательной информации о подготовке Германии к войне против СССР было более чем достаточно. Г. К. Жуков в своих мемуарах «Воспоминания и размышления» также пишет, что эти сведения были известны Генеральному штабу, и тут же признается: «В период назревания опасной военной обстановки мы, военные, вероятно, не сделали всего, чтобы убедить И.В. Сталина в неизбежности войны с Германией в самое ближайшее время и доказать необходимость проведения в жизнь срочных мероприятий, предусмотренных оперативно-мобилизационным планом. Конечно, эти мероприятия не гарантировали бы полного успеха в отражении вражеского натиска, так как силы сторон были далеко не равными. Но наши войска могли бы вступить в бой более организованно и, следовательно, нанести противнику значительно большие потери. Это подтверждают успешные оборонительные действия частей и соединений в районах Владимир-Волынского, Равы-Русской, Перемышля и на участках Южного фронта».

Ниже Г.К. Жуков пишет: «Сейчас бытуют разные версии по поводу того, знали мы или нет конкретную дату начала войны.

Я не могу сказать точно, правдиво ли был информирован И.В. Сталин, может быть, получал лично, но мне не сообщал.

Правда, он однажды сказал мне:

– Нам один человек передает очень важные сведения о намерениях германского правительства, но у нас есть некоторые сомнения…

Возможно, речь шла о Р. Зорге, о котором я узнал после войны.

Могло ли военное руководство самостоятельно и своевременно вскрыть выход вражеских войск непосредственно в исходные районы, откуда началось их вторжение 22 июня? В тех условиях сделать это было крайне затруднительно.

К тому же, как стало известно с трофейных карт и документов, командование немецких войск произвело сосредоточение собственно на границах в самый последний момент, а его бронетанковые войска, находившиеся на значительном удалении, были переброшены в исходные районы только в ночь на 22 июня» [42].

Ближайшим заместителем начальника Генерального штаба РККА был начальник Оперативного управления. Накануне войны эту должность занимал Николай Федорович Ватутин. Это был сравнительно молодой генерал (родился в 1901 году), который в 1929 году окончил Военную академию имени М.В. Фрунзе и год проучился в Академии Генерального штаба, из которой был выпущен досрочно в 1937 году в связи с арестами многих военачальников.

Он занимал должность начальника штаба Киевского Особого военного округа во время освободительного похода советских войск в Западную Украину, а с 1940 года возглавлял Оперативное управление Генерального штаба. По воспоминаниям многих современников, Н.Ф. Ватутин был грамотным и думающим человеком, способным решать объемные и сложные задачи. Он имел некоторый опыт планирования военных действий в рамках завершающихся операций советско-финляндской войны и действий войск военного округа во время освободительного похода. Но этого опыта было явно недостаточно для решения задач в масштабе начального периода Великой Отечественной войны.

К сожалению, даже из имевшихся сообщений не всегда делались правильные выводы, которые могли бы оперативно и авторитетно ориентировать высшее руководство. Вот, в связи с этим, некоторые документы из военного архива.