Арсений Замостьянов - Сталинская гвардия. Наследники Вождя

• Название: Сталинская гвардия. Наследники Вождя
• Автор: Арсений Замостьянов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-41282-2

«Кадры решают всё!» – правота этих сталинских слов доказана всей советской историей. Сам Сталин вырастил себе достойную смену – именно управленцы сталинской школы, его ученики и наследники (тогда говорили «выдвиженцы») возглавили «поколение Победителей», которое выиграло Великую Отечественную войну, одолело послевоенную разруху, добилось ядерного паритета с Западом, обеспечило прорыв в космос и превратило СССР в мирового лидера. До сих пор мы живем на проценты с достояния, созданного «сталинской гвардией». Они были лучшими управленцами за тысячелетнюю историю России. Для них не было ничего невозможного. Они не сумели только одного – передать власть достойным преемникам. И когда в восьмидесятые годы их поколение сошло с исторической сцены, для российской цивилизации началась эпоха застоя и деградации.

Брежнев и Косыгин, Устинов и Суслов, Громыко и Андропов, Гречко, Шелепин, Щербицкий, Гришин, Кунаев – эта книга впервые рассказывает о наследниках Вождя «без гнева и пристрастия», воздавая должное непобедимой «сталинской гвардии», под управлением которой Советский Союз достиг пика могущества и статуса сверхдержавы.

---

Нередко приходится слышать такую трактовку экономической реформы: Косыгин-де намеревался десоциализировать Советский Союз, сломать пресловутую «командно-административную систему», но партократы, напуганные Пражской весной 1968-го, реформу свернули и придушили. Это подслеповатый штамп, факты говорят о куда более сложной расстановке сил и обстоятельств. Над реформой Косыгин начал работать еще при Хрущеве. Но сразу после отставки Хрущева Косыгин занялся ликвидацией чудесатых хрущевских экономических нововведений. Борьба с реликтами «волюнтаризма» занимала значительное место в косыгинской реформе первых трех лет после отставки Хрущева. Наконец, от экспериментов Косыгин перешел к масштабной перекройке системы. Старт реформы объявили на сентябрьском пленуме 1965-го. Речь Косыгина кремлевский зал слушал во все уши и аплодировал вполне искренне, неформально. Пленум принял постановление «Об улучшении управления промышленностью, совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства» – официальный, а не теоретический, документ реформы. Таких постановлений ЦК и Совмина в ближайшем будущем будет немало. Активный период реформы завершился в 1969-м постановлением «О совершенствовании планирования и капитального строительства и об усилении экономического стимулирования строительного производства». Что же потом – реформу придушили? Да нет, экономика развивалась с учетом достижений «золотой пятилетки». Просто реформа не радикализировалась, как этого бы хотелось слишком страстным поклонникам леди Частная Собственность… К 1969 году на косыгинскую систему планирования перешло большинство предприятий СССР, дававших 77% промышленной продукции. Чего же больше? Реформа, как и было запланировано, завершилась вместе с очень успешной пятилеткой. А потом, в 1977-м, в новой Конституции появилась статья, закрепившая наработки реформы: «Руководство экономикой осуществляется на основе государственных планов экономического и социального развития, с учетом отраслевого и территориального принципов, при сочетании централизованного управления с хозяйственной самостоятельностью и инициативой предприятий, объединений и других организаций. При этом активно используется хозяйственный расчет, прибыль, себестоимость, другие экономические рычаги и стимулы». Косыгинский язык внедрился в советский обиход. Предприятия, оставаясь под контролем Совмина и Госплана, получили возможности для маневра, для самостоятельной экономической деятельности. Для людей это – кооперативные квартиры (и предприятия нередко оплачивали паи для сотрудников), дома отдыха, детские учреждения, дополнительные доходы в виде премий. Косыгину удалось реализовать, пожалуй, единственную в нашей истории масштабную реформу без шоковой терапии. Реформа не ударяла по кошелькам. Уровень жизни в 1965—1969 годах повышался. Об этом невыгодно вспоминать тем, кто создает миф о несостоявшейся, половинчатой реформе Косыгина.

Реформу действительно не раз критиковали на заседаниях Политбюро – и Подгорный, и (в меньшей степени) Брежнев. В то же время Брежнев курировал подъем сельского хозяйства, и Косыгин не раз вставал на пути колоссальных капиталовложений в аграрный комплекс. Как известно, есть три основных способа разориться. Самый приятный – женщины, самый быстрый – рулетка, самый надежный – сельское хозяйство.

Но не экономические разногласия омрачили взаимоотношения Брежнева и Косыгина! Судьбу реформы не следует связывать с похолоданием их отношений. Политические маршруты Брежнева и Косыгина разошлись не в 1968—1969-м, а несколько позже – в 1973—1975-м, когда сторонники Брежнева сумели значительно увеличить влияние своего шефа и даже затеяли спектакль «малого культа» личности генсека. Политические позиции Косыгина ослабли, он стал еще более зависим от ЦК и уже не мог действовать сообразно собственной стратегии. С этим, вероятно, и связана полная разочарования реплика, брошенная в разговоре с премьер-министром ЧССР Л. Штроугалом: «Все кончено…». Речь здесь, конечно, идет не о реформе, условно говоря, Косыгина – Либермана, а о самостоятельной политике Совмина после реформы.

В 1970-е заявили о себе еще два важнейших фактора экономической и социальной жизни. Первый – форсированное освоение важных месторождений в Сибири и на Дальнем Востоке требовало солидных капиталовложений в инфраструктуру этих территорий, но и, разумеется, приносило прибыль. Второй фактор – программа Гречко, Устинова, Горшкова предполагала колоссальные «оборонные» затраты. Ситуация сильно изменилась по сравнению с шестидесятыми. СССР больше, чем в прежние годы, тратил на поддержку своих союзников в Африке и Южной Америке. Добавим к этому социальные программы того времени, увеличившие уровень жизни миллионов граждан СССР. Вот вам и целый блок объективных причин уменьшения темпов роста валового национального продукта и национального дохода. Не иллюзорный «подрыв реформы», а слоновье увеличение нагрузки на экономику. Рассмотрим показатель за три косыгинские пятилетки: в первую, золотую, когда реформа активно претворялась в жизнь, среднегодовой рост национального дохода составлял 7,7%. Впечатляющий результат. В следующую пятилетку рост сократился до 5,5%, а в последнюю косыгинскую пятилетку (1975—1979) – до 4,4%. Да, шло падение. Но такие показатели при увеличении расточительности экономики говорят и об устойчивости экономической системы, созданной Косыгиным.

Косыгинская реформа совершенствовала плановую экономику, но не уничтожала социализм. И руководители предприятий, и инженеры, и рабочие получили стимул для качественной работы. Разумеется, в новом экономическом порядке нашлись лазейки и для махинаторов. ОБХС без работы не оставался. Критики косыгинской реформы замечают, что косыгинская децентрализация не пошла на пользу гигантам тяжелой промышленности. Современный автор, критик Косыгина и преданный апологет Брежнева, Михаил Антонов пишет: «Допустим, выпуск дамских шляпок нельзя планировать по количеству и фасонам, потому что тут действует мода, которую нельзя предугадать. Значит, тут производство должно быть поставлено на рыночные основы, равняться на соотношение спроса и предложения.

А Калужский турбинный завод производит мощные силовые установки. Тут и производитель, и потребитель связаны планом и договором, никакие изменения моды в этой области не предвидятся и на производство влиять не могут. Зачем же ставить их производство на те же основы, что и выпуск дамских шляпок?». И все-таки переход от прямого управления экономикой к государственному регулированию предприятий при усилении материальной заинтересованности трудящихся был необходим. И Косыгин его совершил.

Главными противниками реформы в 1965—1970-м были так называемые «софэсты» – экономисты и математики, разрабатывавшие систему оптимального функционирования экономики, сокращенно – СОФЭ. СОФЭ занимались все видные экономисты Советского Союза – в том числе и входившие в комиссию Косыгина. У противоположных сценариев развития экономической системы были общие корни – например, академик Немчинов, умерший в 1964-м, успел благословить и косыгинцев, и софэстов. Оппонентами косыгинской реформы софэсты стали не сразу, но уже после пленума 1965 года можно было говорить об «экономической оппозиции». В СОФЭ цены определялись уравнениями линейного программирования. Они верили, что кибернетика отрегулирует систему планирования. Руководил проектом академик Н.П. Федоренко, участвовали экономисты С.С. Шаталин, И.Я. Бирман. Их поддерживал вхожий к Брежневу Георгий Арбатов. Косыгин, смотревший на ситуацию глазами ушлого хозяйственника, производственника, а не кабинетного экономиста, считал их проект авантюристическим, слишком далеким от устоявшейся, работавшей системы. Они предлагали не усовершенствование, а слом системы. Косыгин опирался на практиков – на директоров и инженеров. Косыгинская реформа делала ставку на их профессионализм и инициативу. Софэсты же смотрели на практиков свысока. Политически они подчас нападали на Косыгина с позиций охранителей социализма, утверждали, что СОФЭ поможет Советскому Союзу одержать победу в исторической битве с капитализмом, а Косыгин, Байбаков, Либерман берут на вооружение чуждый нам буржуазный инструментарий. Но в сущности идеи «софэстов» были куда более рыночными и по-настоящему опасными для основ социализма. «Если «косыгинская реформа» ставила своей целью глубокое эволюционное реформирование отечественной экономики через ее децентрализацию, то СОФЭ предлагала ее ультрареволюционное разрушение по принципу «до основанья, а затем». Реализация СОФЭ поставила бы экономических гуру над производственниками, над директорами и главными инженерами. Диктатура ученых-экономистов, как известно, хуже моровой язвы, и Косыгин это понимал. Бурная политическая деятельность «софэстов», по мнению многих ныне здравствующих экономистов, катастрофически повлияла на социально-экономическое развитие страны, ускорив ее переход в фазу застоя», – пишет Анатолий Салуцкий.