Леонид Млечин - Брежнев. Разочарование России

• Название: Брежнев. Разочарование России
• Автор: Леонид Млечин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-459-00881-4

Как бы ни ругали бузотера и реформатора Хрущева, статистика неопровержимо доказывает: десять лет, когда страной управлял Хрущев, были лучшими в советской истории. После его смещения у многих оставались еще надежды на лучшую жизнь, связанные с новым генсеком Леонидом Ильичем Брежневым. Однако политика Брежнева, постепенно устранившего от управления страной всех своих конкурентов, состояла в том, чтобы ничего не менять! Огражденный от реальной жизни партийным аппаратом, цензурой, системой госбезопасности Брежнев за восемнадцать лет своего правления окончательно загнал страну в тупик, безболезненно выбраться из которого было уже невозможно.

Новая книга Леонида Млечина о том, как Брежнев шел к власти, как выстраивал систему управления, как расцветали при нем пышным цветом органы государственной безопасности, и о том, как вместе с первым человеком в государстве постепенно дряхлел и приближался к гибели Советский Союз.

---

Леонид Млечин Брежнев. Разочарование России

От автора

Когда в октябре 1964 года к власти в стране пришел Леонид Ильич Брежнев, решительно никто не предполагал, что он будет руководить Советским Союзом восемнадцать лет, до самой смерти.

Часто рассуждают о «раннем» и «позднем» Брежневе: первый сделал много полезного, а второй был просто тяжело больным человеком, оттого страна впала в застой. Вот если бы Леонид Ильич вовремя ушел, его бы вспоминали с благодарностью и восхищением…

Рассуждения наивные.

Политика Леонида Ильича Брежнева на посту главы партии и государства состояла в том, чтобы ничего не менять! Первые годы жили за счет освежающего эффекта послесталинского освобождения, которое вдохнуло силы в народ и позволило прилично поднять уровень жизни, потом — за счет начавшегося экспорта сибирской нефти (тогда и стали зависеть от постоянно колеблющегося уровня мировых цен на энергоносители).

Чего можно ожидать от Брежнева, прояснилось довольно быстро. Сошлюсь хотя бы на мнение профессионального партийного работника Георга Васильевича Мясникова. Он много лет проработал вторым секретарем Пензенского обкома партии, хорошо знал, что происходит внутри аппарата. Георг Мясников вел дневник, который его сын опубликовал после смерти отца. Это важное обстоятельство — дневник не предназначался для чужих глаз. Автор очень откровенен.

27 декабря 1967 года второй секретарь Пензенского обкома записал в дневнике:

«Определилась политика Брежнева:

1. Боязнь реформ. Внешнее умиротворение. И внутреннее, и зарубежное.

2. Распущенность. Каждый сам по себе, никто не цыкнет.

3. Боязнь прошлого.

4. Консерватизм к молодым. Боязнь новых потрясений.

5. Своеобразная национальная политика. Все кадры — сами по себе, но выпячивается явно хохлацкое направление.

6. Отсутствие новых идей и попыток отыскать их.

7. Утверждение топорного, возвышенного стиля речей без особых мыслей».

Леонид Ильич у власти всего три года! Еще полон сил, здоров, энергичен. Но проницательному и хорошо осведомленному партийному работнику ясно: Брежнев боится перемен, у него нет свежих идей, и они ему не нужны. Ждать нечего.

Брежнев со товарищи пришел к власти, чтобы покончить с хрущевскими реформами, которые представлялись партийной верхушке ненужными и вредными.

Оставшийся в памяти необузданным бузотером, нелепо выглядевший Никита Сергеевич был человеком фантастической энергии, огромных и нереализованных возможностей. Непредсказуемый и неуправляемый, невероятный хитрец, но при этом живой и открытый. Он был наделен взрывным темпераментом, склонностью к новым, революционным идеям и готовностью, ни с кем и ни с чем не считаясь, немедленно воплощать их в жизнь. Пребывание на высоком посту не сделало его равнодушным. Он видел, в какой беде страна.

Хрущев был, пожалуй, единственным человеком в послевоенном советском руководстве, кто сохранил толику юношеского идеализма и веры в лучшее будущее. Для него идея строительства коммунизма, уже вызывавшая в ту пору насмешки, не была циничной абстракцией. Тем он и отличался от товарищей по партийному руководству, которые давно ни во что не верили. Он хотел вытащить страну из беды.

Статистика неопровержимо доказывает: десять лет, когда страной управлял Хрущев, были лучшими в советской истории. Вторая половина пятидесятых — время феноменальных достижений советской экономики. А дальше началось затухание экономического роста. И вот главный показатель успешности развития страны при Хрущеве. В начале ХХ века ожидаемая продолжительность жизни в России была на пятнадцать лет меньше, чем в Соединенных Штатах. В конце пятидесятых, при Хрущеве, произошел столь быстрый подъем продолжительности жизни, что разрыв с Соединенными Штатами был почти полностью ликвидирован! А после Хрущева, при Брежневе, началось снижение продолжительности жизни у мужчин и разрыв стал быстро нарастать…

Но отсутствие образования часто толкало Никиту Сергеевича к неразумным и бессмысленным новациям, над которыми потешалась вся страна. Малообразованный первый секретарь уповал на какие-то утопические идеи, надеялся решить проблемы одним махом, подпадал под обаяние таких мистификаторов, как «народный академик» Трофим Денисович Лысенко, обещавших немедленное решение всех проблем в сельском хозяйстве, и следовал их советам.

С годами Хрущева все чаще тянуло на воспоминания. В его устах свойственная немолодым людям ностальгия по ушедшей юности приобретала политический характер:

— Я помню детство, мы буквально на картошке выезжали. Почему же сейчас картошки нет? Я беседовал с рабочими. Они говорят: лука нет, цингой болеем. Ну как это может быть, чтобы лука не было? Я же помню, в Донбассе у болгарина мать или жена покупают картошку, так он сельдерея пучок бесплатно дает, потому что это мелочь… Так что мы будем теперь приучать людей, что коммунизм есть и вы кушайте суп без сельдерея, без петрушки, без укропа?! Социализм есть, а укропа нет, картошки нет и прочего нет…

Он, наверное, и сам не замечал, что из его собственных слов неоспоримо следовало: раньше было лучше, в царские времена жилось легче, чем при социализме. Он пребывал в растерянности, не понимал, почему в Советском Союзе нет того, что имеется в изобилии в других странах. Пытался сделать так, чтобы жизнь в стране стала хорошей, нормальной, счастливой, чтобы она нравилась людям. Приказал, чтобы в столовых хлеб давали бесплатно. Но ничего не получалось. Он напугал аппарат, когда стал разгонять райкомы, сокращать власть партийных секретарей. Они жаждали покоя и комфорта, а Хрущев проводил перманентную кадровую революцию. Партсекретари и свергли его потому, что страха он не внушал — сам избавил от себя страну.

Свержение Хрущева не вызвало недовольства в Советском Союзе. Напротив, люди были довольны. Возникла надежда на обновление и улучшение жизни. Но Брежнев вовсе не собирался проводить какие-то серьезные реформы или преобразования. Это было не в его духе. Он вовсе и не размышлял на эти темы. Леонид Ильич верил, что сумеет улучшить жизнь людей без коренных перемен.

Известного юриста Владимира Ивановича Теребилова, которого прочили в министры юстиции, вызвали в ЦК и отвели к Брежневу знакомиться. Теребилов, как положено, отказывался от назначения, говорил, что есть более подготовленные люди на пост министра, а он может и не справиться.

— А ты думаешь, генсеку легко жить и легко работать? — укоризненно заметил Леонид Ильич. — Вы, наверное, между собой рассуждаете так: вот живет Брежнев, вся власть у него, ест и пьет — чего хочет, ездит — куда угодно… Нет, это совсем не так. Сидишь за столом, размышляешь по многу часов и думаешь: вот сорвался план добычи угля, вот хлеб не созрел, вот и того нет, и другого… И столько еще проблем, что голова идет кругом. Думаешь, думаешь, и вдруг озарение — нашел все же пути решения всех этих вопросов, и не только нашел, но и решил их наилучшим образом… И вот в этот-то момент… просыпаешься — оказывается, устал, задремал, сидя за столом, а в жизни все как было, так и осталось…

Озарение не приходило. Решить одним махом все проблемы не удавалось. И Брежнев делал то, что не требовало больших усилий. Скажем, настоял на переходе к пятидневной рабочей неделе — вместо одного выходного появилось два, и в субботу можно было отдыхать, это стало подарком для страны.

Два крупных партийных работника Александр Евгеньевич Бовин и Вадим Валентинович Загладин в Завидово, где они писали Брежневу очередную речь, однажды вдвоем осушили пять бутылок коньяка. Вместо того чтобы лечь спать, Бовин отправился в кинозал, где находились и сам генеральный секретарь, и другие высшие чиновники… Утром председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов укорял его:

— Советую извиниться перед Леонидом Ильичом.

Бовин пошел к Брежневу:

— Прошу меня извинить. Я был вчера в кино слишком возбужден.

— Брось ты это, — искренне ответил Брежнев. — Ну, был веселый. Я сам это люблю.

Как человек Брежнев был общительным, доступным, умел казаться обаятельным, даже очаровывал. Избегал неприятных разговоров, поэтому убирал с должности без объяснения причин, но не добивал. Мог вспылить, послать матом, но быстро отходил. Он исходил из принципа: живи и давай жить другим. И это было комфортно для публики, утратившей за десятилетия советской власти стремление двигаться вперед, готовность проявлять инициативу.

Сейчас мы понимаем: пытаясь сделать социалистическую экономику эффективной, решить груз социальных проблем, Хрущев перепробовал все варианты, возможные в рамках существовавшего политического строя.

Выяснилось: система реформированию не подлежит. Если перемены заходят слишком далеко, партийный аппарат и госбезопасность теряют контроль над обществом и социализм рушится. Либерализация или реформация командно-административной экономики, реального социализма ведут к его краху. Поэтому при Брежневе наступил период реставрации старых порядков — только без сталинских массовых репрессий.