Артем Гай - Мистификация

• Название: Мистификация
• Автор: Артем Гай
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1990

Одинокий и немолодой уже врач — Иван Петрович Левин, любил читать фантастику и литературу, посвященную НЛО. Мог ли он предположить, что сам окажется участником необъяснимых событий…

---

"Чудесное оживление?.."

"В реальном мире нет чудес. Есть незнание. Нередко оно — причина невольных преступлений…"

Левин порывисто сел, откинув с колен плед.

— Чертовщина! — сдавленно произнес он.

Что за дикая мысль! Получается, что, занимаясь медициной, стараясь помочь людям, он непроизвольно является соучастником преступления незнания? Преступником?.. Вот до чего доводят дурацкие его фантазии!

В комнате стояла темнота. Во время последнего бурана разбился фонарь во дворе. Прежде всенощный свет его немного раздражал Ивана Петровича, но когда фонаря не стало, Иван Петрович понял, что уже привык к нему и его не хватает. "Месяц не могут заменить лампочку…" — недовольно подумал Левин, встал и, подойдя к окну, раздвинул занавески. Белесый снежный полусвет обрисовал письменный стол, заваленный Катиными бумагами, диван, стеллажи с книгами. Левин пошел к выключателю, и тут за его спиной неожиданно заскрипела форточка. Форточка ли?.. Острый страх, выпрыгнувшая вдруг из укрытия ртуть, дернул его за плечо. Он резко повернулся к окну. Ничего, конечно. Ночь и снег. Что это?..

— Чертовщина! — повторил он и включил свет.

Включая по пути лампочки в коридоре и в кухне, он пошел разогревать обед — скоро должна прийти Катя.

Левин был еще под впечатлением странного сна. Не так уж дико, думал он, если бы каждый человек жил, ощущая недостаточность своих усилий и знаний… Рассказать Кате сон или не надо? А вдруг!..

Иван Петрович, глядя на огненные язычки газовой горелки, неожиданно вспомнил другой свой странный, очень давний сон. Не такой, конечно, вразумительный, как нынешний, но неожиданно, по непонятному ему совпадению, слившийся с ним. То был сон, прерванный звонком из приемной генерального директора Рюрика Александровича после ночной операции Кати. Иван Петрович давно, казалось, забыл об этом сне, а теперь вдруг ощутил — не понял, а почувствовал, что нынешний — продолжение того. Или наоборот? Нынешний сон — кусочек невероятной реальности, а тот — лишь загадочный образ, предвестник?..

Ему приснилось тогда, что ночью в лесу, нет, просто в какой-то пустынной темноте горит многоэтажный дом. Яркими языками пламени светятся его окна. В полной тишине и безлюдье. Словно он, Левин, один на свете наблюдает это. И вдруг он видит в одном из пылающих окон огромного красавца лося в огненном венце. Дымятся его ветвистые рога, дымится шкура. В следующее мгновение зверь выпадает или выпрыгивает из окна, весь обожженный… И тут к Левину прорывается первый звук — тонкий, прерывистый, леденящий. Лось рядом, близко, пытается встать. Отчетливо видно в отсвете пожара, как страдальчески, судорожно дергается шея… А он, Левин, только стоит и смотрит, а звук повторяется, и все громче, колоколом! И тут он — самое страшное, невероятное — отворачивается и бежит прочь! И вместе с тем его захлестывает нестерпимое, несовместимое с жизнью (он ощущает это во сне!) чувство вины перед этим животным…

Даже сейчас, больше чем через год, вспомнив этот сон, Иван Петрович зябко повел плечами.

* * *

Через неделю, когда к нему в отделение поступил тридцатипятилетний мужчина с неизлечимым раком желудка, Левин составил первую карточку. И потом, делая во время дежурств вечерние обходы больницы, он беседовал с неизлечимыми больными, говорил с ними об их жизни и работе, успокаивал, обнадеживал — обычное врачебное дело. А ночью составлял карточку. Их набралось у него немало на домашнем письменном столе. Иван Петрович не смог бы даже сказать, зачем они ему. Не для того же, в самом деле!.. Но и не делать этого он не мог. Это стало ему нужно. Иногда вечерами он просматривал карточки, словно вглядывался пристально в этих несчастных, которых запоминал невольно, но хорошо. Словно готовился к встрече при каких-то иных обстоятельствах.

Умирали не все больные из его картотеки. Некоторым медицина и лично он, Левин, находили возможность помочь. Но таких было немного. Возможно, Иван Петрович действительно подумывал о каком-то научном анализе, как ему казалось иногда? "Хочу кое-что посмотреть…" — неопределенно сказал он Кате. Но сам знал, что это не так. Да и поздно ему заниматься наукой.

Жизнь Левина как-то раздвоилась, напряглась. Иногда он был близок к тому, чтобы поговорить по душам со своим другом-психиатром, но в конце концов пришел к мысли, что никому нет вреда от его занятий. И ему самому, Левину, тоже. Душевный же покой он, спокойный человек, потерял давно — еще мальчишкой в сорок четвертом. Когда стоял среди развалин своих и чужих городов, когда слышал крики свои и соседей по госпитальной палате, когда всматривался, лежа на своей койке, в их несчастные, сосредоточенные, надеющиеся или просто страдающие лица и думал о будущем.

* * *

Весть о резком улучшении состояния парня, долго умиравшего в реанимационном отделении и почти похороненного накануне ночью дежурной бригадой, не удивила почему-то Ивана Петровича так, как большинство его коллег. Он не увидел в том чуда: просто незнание на этот раз не сработало. Вмешалась Природа. У этого парня — благодатно.

— Возможно, резкий гормональный сдвиг…

— Совершенно необъяснимо!..

— Ну почему же? Наблюдают ведь иногда у реанимированных перемены в их хронических заболеваниях…

Научные споры, разговоры, гипотезы и сомнения.

А Левин подолгу смотрел вечерами в темнеющее небо и улыбался ему. То было его небо, полное загадок, невероятных открытий. Будущего.

Иван Петрович знал, что без этого не может и не должен жить человек.

---

Антология «Мистификация», Л.: Лениздат, 1990 г.