Эптон Синклер - Столица

• Название: Столица
• Автор: Эптон Синклер
• Издательство: Государственное издательство художественной литературы
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1957

---

Тем временем обед значительно продвинулся, и наконец дело дошло до салата ромэн. Лакей подал соусник с заправкой, при виде которой почтенный джентльмен забыл про Джимми Фезерстоуна.

— Зачем вы принесли эту бурду! — вскричал он.— Я не желаю, сейчас же уберите вон и подайте уксусу и прованского масла!

Перепуганный лакей со всех ног бросился за требуемым, а майор продолжал что-то ворчать про себя. В это время за его спиной раздался голос.

— Что это с вами творится сегодня, Винэбл? Чего вы брюзжите?

Майор оглянулся.

— А, это вы старый обжора,— сказал он.— Как поживаете?

«Старый обжора» ответил, что «поживает» прекрасно. Это был плотненький, лицом похожий на мопса, морщинистый человек.

— Мой друг мистер Монтэгю — мистер Симз,— представил майор.

— Очень рад познакомиться с вами, мистер Монтэгю,— сказал мистер Симз, разглядывая Аллена поверх очков.

— Что вы поделывали эти дни? — спросил майор. Тот расплылся в сияющей улыбке и ответил:

— Да ничего особенного. Как всегда, соблазнял жен своих приятелей.

— И кто же последняя жертва?

— Почитайте газеты, узнаете,— расхохотался Симз.— Говорят, за мной установлена тайная слежка.

И, тихонько посмеиваясь, он двинулся дальше. Майор сказал:

— Это Моултби Симз. Слыхали?

— Нет,— ответил Монтэгю.

— Его имя часто попадает в газеты. На днях против него возбудили судебное дело — он, видите ли, не мог уплатить по счету за вино.

— Это член-то «Клуба миллионеров»? — рассмеялся Монтэгю.

— Да. Газеты прямо изощряются в остротах на его счет,— сказал майор.— Он промотал несколько состояний; последним было состояние его матери — что-то около одиннадцати миллионов. В свое время он был парень не промах.

Но тут подоспел уксус, прованское масло, и майор занялся заправкой салата. Это была настоящая церемония, и, наблюдая за ней, Монтэгю немало позабавился. Прежде всего майор поставил перед собой все необходимые составные части этого блюда и критически их оглядел. Затем размешал в столовой ложке уксус с перцем и солью и окропил этой смесью салат. Далее, очень медленно и осторожно, он полил его прованским маслом, а листья хорошенько перемешал и перевернул, чтобы они как следует всем этим пропитались. В то же время достойный старец продолжал с увлечением повествовать о проделках Моултби Симза,— может быть, поэтому он так долго и провозился с салатом; он хлопотал над ним, как куропатка над своими цыплятами, и прерывал свой рассказ через каждые две-три фразы.

— Была у него некая Ленора, оперная звезда, и он подарил ей около двухсот тысяч долларов железнодорожными акциями... В сущности говоря, ромэн нужно подавать не в салатнике, а па четырехугольном плоском блюде, чтобы кончики оставались совершенно сухими... Ну, а когда они поругались, она обнаружила, что старый хитрец ее надул: на ее имя акции вовсе и не были переведены... Вилкой, знаете ли, тут пользоваться не полагается... Ленора стала угрожать ему судом, и кое-как они все-таки поладили... он отдал ей половину суммы... Если этот салат заправить как следует, то на дне не останется ни капли масла.

Последнее замечание означало, что процесс приготовления достиг высшей точки и длинные хрустящие листья будут сейчас любовно перевернуты в последний раз. Лакей замер в почтительном ожидании, а майор сам положил на серебряную тарелочку два-три листочка для пробы Монтэгю.

— Ну как?— спросил торжествующий хозяин.— Салат хорош только в том случае, если он не сладок и не горек, а заправлен в самый раз.— И, с беспокойством следя за выражением лица Монтэгю, майор добавил: — Если он хоть чуточку горчит—скажите, и мы его отошлем. Это им не впервые.— Но салат не горчил, и майор наложил порцию себе, после чего лакей подхватил со стола пустой салатник.

— Я слышал, будто этот салат — единственная столовая зелень, полученная нами в наследство от римлян,— заметил старичок, пережевывая сочные курчавые листочки.— О «их еще Гораций упоминает, помните? Но все, о чем я рассказал, происходило с Симзом в молодости. Однако, когда его сын стал уже взрослым, он вторично женился на какой-то хористке.

Вслед за салатом майор проглотил еще один коктейль. Вначале обеда Монтэгю заметил, что у него трясутся руки и слезятся глаза; но сейчас, после обильных возлияний, майор снова был полон сил и — если это только возможно — еще более неистощим на анекдоты. Монтэгю подумал, что наступило самое подходящее время, чтобы завести речь об интересующем его вопросе, и когда подали кофе, он сказал:

— Вы не возражаете против небольшого делового разговора после обеда?

— Если с вами, то нет,—ответил майор.— Но какие у вас там дела?

Монтэгю сообщил ему о предложении своего приятеля и описал изобретение. Майор внимательно выслушал до конца; подождав, Монтэгю спросил:

— Что вы об этом думаете?

— Изобретение ровно ничего не стоит,— решительно буркнул майор.

— Почему же?

— Да потому что, если б оно чего-нибудь стоило, компании давно пустили бы его в ход, а вашему приятелю не заплатили бы ни гроша.

— Но у него патент!— возразил Монтэгю.

— А черта им в этом патенте! — воскликнул майор.— Что для юриста большого концерна какой-то патент? Изобретение возьмут и пустят его в ход от Майями до Техаса, а если он вздумает подать в суд, они так запутают дело всякими техническими премудростями и увертками, что и в десять лет не распутаешь, и пока он его будет распутывать, то сто раз разорится на процессе.

— Неужели так бывает?—спросил Монтэгю.

— Бывает!—вскричал майор.—Это случается так часто, что можно сказать, только так и бывает.— А вас, по-видимому, просто хотят поймать на удочку.

— Вряд ли,— ответил тот,— этот человек мне друг...

— У меня есть прекрасное правило: никогда не вступать в деловые отношения с друзьями,— угрюмо проговорил майор.

— Но послушайте,— возразил Монтэгю и привел множество доказательств, пытаясь убедить майора в своей правоте. Тот минуты две сидел молча и размышлял; вдруг он воскликнул:

— Все ясно! Я понял, отчего никто не желает этого изобретения.

— Отчего же?

— Виноваты угольные компании! Они обвешивают пароходы на угле, и, конечно, им невыгодно правильно взвешивать уголь.

— Нет, в данном случае дело не в этом,— сказал Монтэгю.— Ведь приспособления не желают брать сами пароходные компании.

— Еще бы,—воскликнул майор,—вполне понятно: с ними делятся выручкой.— И он от души расхохотался, глядя на озадаченного Монтэгю.

— Вам что-нибудь известно об этом доподлинно? — спросил Монтэгю.

— Ровным счетом ничего,—сказал майор.— Я вроде того немца, который так погрузился во внутреннее созерцание, что из отвлеченных принципов дедуцировал вид слона. Но мне вдоль и поперек известны приемы большого бизнеса, и уж поверьте, если изобретение действительно стоящее, а компании почему-то от него отказываются, то причина тут может быть только одна; держу пари, что если бы вы начали расследование, то непременно натолкнулись бы на что-нибудь в этом роде! Прошлой зимой я плыл пароходом на юг, и когда мы приближались к порту назначения, я увидел, что за борт выбросили тонну, а может быть и две, совершенно доброкачественных продуктов; я навел справки и выяснил, что кто-то из заправил компании держит ферму и поставляет на пароход разную снедь — и каждый рейс отдается приказ избавляться от определенного количества припасов!

Лицо Монтэгю омрачилось.

— Как же майору Торну бороться с такими махинациями?— спросил он.

— Не знаю,—ответил, пожав плечами, майор,—в таких случаях обращаются к юристу, и притом к хорошо ориентированному. Вот Хоукинс — тот мог бы вам посоветовать. Наверное, он рекомендовал бы подстрекнуть к забастовке портовых: грузчиков; это парализовало бы пароходные компании и заставило бы их прийти к какому-нибудь соглашению.

— Ну, это уж вы шутите! — воскликнул Монтэгю.

— Во-все нет,— сказал майор, снова рассмеявшись.— Так всегда делается. У нас в городе есть один строительный трест, который систематически избавляется от своих конкурентов тем, что вызывает на их предприятиях забастовки.

— Как же это делается?

— Ничего на свете нет легче! Рабочий лидер — это человек, обладающий большой властью, но живущий на ничтожное жалованье. Если он даже и неподкупен, то всегда найдутся способы его прижать. Я мог бы познакомить вас здесь же в этой комнате с человеком, на предприятии которого случилась крупная забастовка в самый неудобный для него момент; тогда он подстроил так, что 'председателя профсоюза как бы случайно застали в номере гостиницы с какой-то женщиной. Бедняга сдался и прекратил забастовку.

— Но, я думаю, забастовщики могут иногда и упереться,— заметил Монтэгю.

— Бывает, бывает,— улыбнулся майор,— но на такие случаи существует испытанное средство. Нанимаются сыщики, провоцирующие вооруженное столкновение, а затем вызывают полицию и главарей забастовки сажают в тюрьму.