Диакон Андрей Кураев - Ответы на вопросы православной молодёжи

• Название: Ответы на вопросы православной молодёжи
• Автор: диакон Андрей Кураев
• Жанр: Религия

Вопросы молодых резки, требовательны. Они ждут честных ответов. Они не любят общих фраз. И спрашивают они о том, что интересно им и не всегда интересно пожилым прихожанам. В этой книге такие не вполне обычные вопросы встретились с не вполне обычными ответами. Диакон Андрей Кураев, профессор Православного Свято-Тихоновского Богословского института – один из самых интересных и ожидаемых собеседников у молодежи. В его ответах часто поражает некая непредсказуемость: иногда он бывает неожиданно резок, иногда же неожиданно мягок. В общем, живой человек. Человек, с которым можно спорить и которому можно задавать вопросы.

В этой книге собраны ответы на те вопросы, которые доводилось слышать на встречах с православной молодежью. О книгах, кино, рок-музыке, влюбленности.

---

— А в чем причины такого положения: желание выделиться?

— Думаю, что причина в нашей собственной болезни. Это попытка компенсировать утрату главного: радости от своей молитвы.

И вот когда у человека молитва или исчезает или еще не сформировалась, тогда он начинает придумывать для себя какие-то сублимирующие приделки, какие-то поводы для своего активизма. И это может быть все, что угодно. Человек может, например, вдариться в административно-хозяйственную деятельность, стать церковным прорабом. Такой труд в Церкви нужен, но если он заменяет молитву, то это уже духовная болезнь. Человек может удариться в богословие, читать и и даже писать книжки. И богословие может быть болезнью, когда речь о Боге заменяет речь к Богу. И, наконец, самое излюбленное сегодня искушение — спасать Православие. Вместо того, чтобы самому жить православно.

— Вы упомянули Жанну Бичевскую…

— Жанну Бичевскую погубило то, что она всерьёз мнит себя пророчицей, учит всех и вся. На церковном языке это называется словом «прелесть»: человек слишком серьёзно начинает относиться к себе самому, слишком доверяет своим откровениям, интуиции, впечатлениям и мнениям. Она выступает в новом жанре — концертов-проповедей. Когда музыка — нечто десятичное, а главное — сказать свое слово, жестко обличая всех и вся, хоть президента, хоть патриарха.

«Тут же прозвучало «Россия будет вновь свободной, и мир падет к ее ногам!». Затем еще конкретнее: «Русские плюют на власть Америк и Европ!» И после этой фразы Жанна в приступе священного гнева прокричала: «Чтоб они сдохли все!»»[234]. Гнев Бичевской направлен не только на «Запад», но и на церковную иерархию, отказывающуюся перенести титул «Искупителя» с Христа на царя Николая II.

Впрочем, вот подробнее это ее интервью:

«— Вы считаете, что в России еще что-то можно спасти? — Физическая смерть должна дойти до конца. Как в Писании сказано: «Аще не умрет, не оживет». Умереть должна Россия физически. Враги будут потирать руки, но из-за России начнется Третья мировая война, начнется дележка. Война будет между Китаем, Европой и Америкой. А Россия будет вне войны. Война будет несколько часов всего, но весь Запад будет обескровлен, инфраструктура вся будет нарушена. И вот под это дело выйдет Антихрист и вроде бы прекратит войну, даст всем мир, у него и ящики с товарами под землей приготовлены, но за это люди будут должны брать на себя карточки с его знаками. Антихрист будет говорить, что карточку можно потерять, поэтому знаки нужно переносить на тело — на чело и на правую руку, чтобы человек не мог перекреститься. — Вы действительно ощущаете себя пророком? — Абсолютно. Я очень грешный человек. Вот смотрите, я узнала, что там яма: «Не ходи туда, ты провалишься! Там яма. Она хорошо завуалирована, но если ты пойдешь туда, то провалишься». Я уже подошла к яме, и святые сказали мне: «Туда нельзя ходить!» Я должна предупредить человека? Или я должна ждать, что он подойдет к этой яме, провалится и не вылезет. Какая же я христианка после этого? Потому и сказано: «Знайте дела Антихристовы и говорите о всем щедро», чтобы люди прозревали. Последние времена будут, когда к власти придут красные — коммунисты, потом будет война с Китаем, а там конец. Китай избран мечем Божиим. Но дальше Урала царская Голгофа их не пустит. Будет огромное переселение народов. Все побегут спасаться в Россию. Это будет огромная империя на два года и восемь месяцев, потом Суд Божий, и все. После ядерной войны будет страшное время: ядерная зима, солнца не будет. Потом будет адская жара, океаны будут кипеть. — Значит ли это, что Жанну Бичевскую в Эстонию тоже Господь послал пророчествовать? — Наверное, Господь меня сюда прислал. Я служу Богу и царю. Я себе-то не принадлежу. Ад уже полон! И не только мирскими — монахами и священниками, даже архиереями полон ад!»[235].

Позиция Бичевской ясна: и Патриарх, мол, не то делает, и попы меня не понимают. А я вот, пророчица, спасаю Россию и Церковь вопреки пассивности духовенства.

По сути Бичевская уже в секте. Она сама дала ей имя — «царская православная церковь»[236]. Там вместо Христа «Царь-Искупитель», газетно истолкованный Апокалипсис и кругом враги, которых она мечтает «порвать на клочья, Господа хваля».

Ну, в самом деле, не в Московской же Патриархии ей быть, если она питает свою душу мутными пророчествами некоей «блаженной Пелагии Рязанской»[237]. Вот пример пелагииных советов: «Скажи мне, а что, если убить колдуна?!». Она сразу мне ответила: «за колдуна — золотой венец от Господа!». Причем кандидата на убийство можно определить самому по такому, например, критерию: «Если кто-то сам ворожит или приколдовывает, то сам же первым делом и будет непременно отрицать существование магии и колдовства. И это — первый признак!»[238]. О том бреде, который новоявленная секта «пелагиан» тиражирует по стране (теперь и через Бичевскую) мне приходилось писать в книге «Оккультизм в Православии» (М., 1998). Церковное отношение к Бичевской было выражено в резолюции Рождественских чтений 2003 года: «В последние годы ряд изданий, объявляющих себя борцами за Православие, в том числе… радиопрограмма Жанны Бичевской «От сердца к сердцу» осуществляют пропагандистские кампании, которые, несомненно, способны привести к расколу в Церкви. Не предлагая читателям никакого положительного, спасительного для души опыта церковной жизни, эти издания подтасовывают факты церковной истории, искажают основы православной веры и в конечном итоге формируют сектантское сознание»[239].

Отчасти, я думаю, что это проблема ненайденного духовника или, точнее, неправильно найденного духовника.

Люди такого типа («самоцены» — ценящие себя), ищут чего-то необычного. Жанна Бичевская — необычный, талантливый человек, кстати, это тот человек, которого Булат Окуджава считал своим преемником. И ей казалось, что её духовным советчиком тоже должен быть кто-то необычный.

Я помню, когда читал книгу Вересаева «Пушкин в жизни», где собраны воспоминания современников Пушкина, больше всего меня поразила в этой книге смерть поэта. Жуковский пишет, что когда все поняли, что это конец, он предложил Пушкину «исполнить долг христианина». Это речевой штамп, в XIX веке означавший предсмертную исповедь и причастие. К некоторому моему изумлению, пишет Жуковский, Пушкин с лёгкостью и радостью согласился. (Удивление было еще и потому, что умирающие люди часто не верят в то, что они умирают. Отсюда и их суеверие относительно соборования: если пособоруешься, то точно умрёшь. До сих пор некоторые боятся собороваться. На деле же — «соборование по намереньям Церкви есть врачевательное таинство, возвращащее здравие, а не приготовление к смерти»[240]).

Когда же Пушкин с радостью согласился, его спросили, за кем из батюшек послать, Пушкин ответил: это не важно, просто батюшку из соседнего храма. Он мог бы потребовать митрополита или святого. А он — первого попавшегося батюшку. Вот такое умение открыться простому приходскому священнику, не искать особо одарённых, особо гениальных — признак хорошей церковности человека. А у нас сегодня как? Даже грехи мои особые, нестандартные, поэтому и открыть я их могу только особо одарённому священнику. Вот встретится мне какой-нибудь суперюродивый, суперпрозорливый, ему я, так и быть, исповедуюсь, окажу честь. А обычному «отцу Василию» — ни в жисть!

Мне кажется, что Бичевская тоже искала каких-то особых старцев. А кто ищет, тот найдёт. И она, очевидно, нашла нечто такое «духовно-прозорливое» и самоуверенное со всеми вытекающими последствиями.

— Но ее выступления-проповеди имеют поддержку. Ее песен и выступлений ждут, кассеты Бичевской продаются в сотнях православных храмов. Если бы у людей не было желания ее слушать вряд ли она стала бы это делать.

— Наверное. Но если вы приходите на исповедь в храм, то первое, что вы слышите — честные слова священника перед исповедью о тех, кто собрался вокруг него и о нем самом: «Пришел еси во врачебницу, да не неисцелен отыдеши». То есть Церковь сама себя считает больницей. Больницей в которой лечатся не переломы рук, а переломы души. Давайте честно скажем, что церковная жизнь делается людьми зачастую весьма и весьма нездоровыми: болезнь одного, бывает, заражает других, реверберирует, отражается, переходит на других. Да, действительно, нездравость Жанны Бичевской востребована определенным процентом духовно нездравых церковных людей.

— Вы читали акафист Игорю Талькову?

— Не читал, а просматривал. Простите, на церковном языке читать значит молится. Нет, я не молился, конечно, я видел его и пролистывал. Стыдно… Я же помню его книгу «Монолог»: «Я изучал астрофизику и психологию, увлекаюсь философией, поэтому для начала поделюсь тем, что меня глубоко заинтересовало и взволновало. Вот несколько выдержек из расшифровки трансцендентальных, летящих на Землю из Космоса сообщений в вольном переводе человека-биопсихоприемника, экстрасенсора в четвертой ступени: «Дела земные плачевны. В момент скатывания Земли в предыдущий неузловой микроярус столетней цикличности произошло событие непредвиденное и роковые — были повреждены защитные, установленные высшими силами, инфернобарьеры и психополя, в результате чего над территорией России в предохраняющем слое образовалась дыра, связующая Земной Мир с миром потусторонним… Пространство отпустило бесконечно малый срок — десятилетие. Сверхпространственый туннель не закрыт, дыра расширяется»». Оккультизм, однако…