Винценц Мюллер - Я нашел подлинную родину. Записки немецкого генерала

• Название: Я нашел подлинную родину. Записки немецкого генерала
• Автор: Винценц Мюллер
• Издательство: Вече
• Жанр: О войне
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-5067-9

Летом 1944 года генерал-лейтенант вермахта Винценц Мюллер, командовавший 4-й полевой армией, был вынужден капитулировать перед окружившими ее частями Красной Армии. В плену он вступил в Национальный Комитет «Свободная Германия», а после образования ГДР стал генерал-лейтенантом Национальной Народной Армии. В 1961 году Мюллер покончил жизнь самоубийством, оставив после себя незавершенные интереснейшие мемуары, в которых подробно рассказана история зарождения вермахта.

---

На востоке

Преодолев многие трудности, я стал наконец лейтенантом. Мне было чуть больше двадцати лет, а я уже побывал в боях на Западном фронте и по недоразумению был включен в немецкий саперный отряд, который в июне 1915 года отправили из Берлина в распоряжение германской военной миссии в Турции. В действительности этот саперный отряд был целой ротой, насчитывавшей 250 человек. Вопреки интересам дела он был сформирован в Берлине из военнослужащих многих саперных батальонов,

В середине июня 1915 года я выехал из Берлина в Константинополь, чтобы — на этот раз в Турции — бросить на чашу весов и «свой вес» в борьбе против врага. Путь шел через Вену, Будапешт и через тогда еще нейтральные Румынию и Болгарию. Поэтому все офицеры саперного отряда (унтер-офицеры и солдаты отбывали небольшими группами — по 15–20 человек) получили гражданские документы. В моем паспорте было указано, что я банковский служащий. В купе поезда я разговорился с пассажиром, который тоже направлялся в Константинополь. Сначала я, сам того не желая, оскорбил его тем, что ничего не знал об издательстве Августа Шерля в Берлине, военным корреспондентом которого он был, а посему считал его единственным патриотическим издательством. Он сказал мне, что уже побывал и на Западном и на Восточном фронтах.

— Просто хватает за сердце, когда подумаешь, как храбро дерутся наши солдаты и как они горят желанием победить! — заявил корреспондент. Затем он стал распространяться о Лангемарке, о воодушевлении добровольцев, особенно студенческой молодежи.

Корреспондент поведал мне много разных героических историй. На основании фронтового опыта я в большинстве случаев понимал, что эти небылицы либо были рассказаны ему кем-нибудь, либо он сам выдумал их. Мой спутник полагал, что предстоящие военные успехи Турции будут иметь для Германии большое значение. После того как султан провозгласил «священную войну» всего магометанского мира, восстание магометан против Англии является только вопросом времени. Больше всего его интересовало, почему такой молодой человек, как я, не пошел добровольно в солдаты. Желая сохранить тайну, я заявил, что болен.

В конце концов за три дня путешествия мы хорошо поняли друг друга. Он подарил мне на память книгу Пауля Рорбаха «Немецкая идея в мире». Эта книга и сейчас у меня. Тогда я подчеркнул в ней многие места, в том числе и такие строчки: «Является ли вечный мир, как считал Мольтке, некрасивой мечтой или все же красивой, будет ли он осуществлен в ближайшем или далеком будущем, — пока дела в мире обстоят так, что каждая большая и сильная нация обладает инстинктом самосохранения в форме национального стремления к экспансии, причем предел ее будет там, где выступят другие национально-политические встречные влияния достаточной силы». Еще больше понравилась мне фраза, относившаяся к Турции: «Мы стремимся не к политической, или экономической, или колонизаторской германизации Турции или же какой-либо ее части, а к внедрению германского духа в большой национальный процесс обновления, охвативший этот восточный народ, которому принадлежит или будет принадлежать будущее и политическое господство между Персидским заливом и Средиземным морем».

Впоследствии я узнал, что Рорбах принадлежал к пангерманцам, но вопреки обычным для этих кругов нравам излагал свои взгляды более «тонким» образом.

Каждый немецкий офицер, поступая на службу в турецкую армию, получал повышение. На время, пока я носил турецкую форму, я превратился в кайзеровско-османского обер-лейтенанта. Первые сведения о положении в Турции я получил в Константинополе, который немцы большей частью называли на греческий лад — Господи, от прибывшего сюда раньше капитана нашего отряда Гильдемана. Гильдеман сообщил нам, что положение в городе из-за оперативной обстановки на Дарданеллах, где ожидались сильные английские и французские атаки, было очень напряженным. Армяне, греки и вообще левантийцы уже подготовили тайно флаги союзнических цветов, чтобы украсить дома при вступлении в город английских и французских войск. В остальном турки — хорошие люди, однако в верхах наблюдается сильная коррупция. Турецкое командование стремится как можно скорее сделать немецкий саперный отряд вполне боеспособным для Дарданелльского фронта.

Однако, на наш взгляд, события развертывались крайне медленно. Всюду утешались словами «Иншаллах» или «Машаллах» («Да поможет аллах»). Наконец в конце июня первые сто человек из нашего отряда после короткого переезда по железной дороге в западном направлении выступили в поход к Галлиполийскому полуострову — западному берегу Дарданелльского пролива. Главнокомандующим Дарданелльским фронтом был начальник германской военной миссии в Турции немецкий генерал от кавалерии и кайзеровско-османский маршал Лиман фон дер Сандерспаша. Когда я представлялся ему, он даже не подал мне руки, что меня обозлило.

Бои на полуострове Галлиполи велись на два фронта: на юге, где турецкая Южная группа войск, занимая по фронту около десяти километров, находилась примерно в восьми километрах от южной оконечности полуострова, и на севере, где Северная группа войск оперировала в центре полуострова фронтом на запад. Турецким войскам противостояли англичане, а на южной оконечности находились слабые французские силы. Саперный отряд был придан Южной группе.

На Галлиполи, как и на Западном фронте, шла позиционная война, однако с той разницей, что противник поддерживался артиллерией своего флота, а турецкие войска были буквально нищенски вооружены, не имели боеприпасов и подсобных технических средств, особенно механизмов для оборудования оборонительных позиций, в результате чего несли большие потери.

Преимущество турок заключалось в том, что все господствующие высоты они держали в своих руках. Немецким саперам выпала задача оборудовать позиции, используя опыт Западного фронта. В двух местах противник начал подземную минную войну против важных узлов турецкой обороны. При этом английские саперы держали себя как «джентльмены»: в качестве рабочей силы они использовали главным образом греческих крестьян с близлежащих островов, а сами только осуществляли надзор за ними. 13 и 14 июля началось последнее крупное англо-французское наступление против турецкой Южной группы войск. Туркам пришлось плохо, так как их артиллерия не была достаточно сильной, у них не было скорострельных орудий и, главное, не хватало боеприпасов. В конце концов наступление было отбито турками с большими потерями с обеих сторон. В нашем немецком саперном отряде появились первые убитые и раненые.

Шла обычная позиционная война. Задачи саперной команды оставались прежними. Главной задачей была подземная минная война. Добродушные турецкие солдаты, большей частью анатолийские крестьяне, сначала побаивались этого вида боевых действий. Однако они оказались очень смышлеными. Вообще можно было только удивляться равнодушию, с каким эти простые турецкие солдаты воспринимали сопутствующие войне явления, и их почти невероятной нетребовательности. Ежедневный рацион турок чаще всего состоял из грубого кукурузного хлеба и горсти маслин. Иногда вместо питательных маслин им выдавали мелкую вонючую рыбу, хранившуюся в ящиках или бочках с мокрым песком.

Немецкие военные корреспонденты иногда объясняли стойкость турок в обороне и их спокойно-терпеливое отношение к бедствиям и тяготам войны «кисметом» магометан. «Кисмет» — это счастье или судьба. Это слово означает также покорность судьбе и непоколебимую веру в то, что аллах щедро наградит всех хороших людей, а тем более храбрых воинов. Эта покорность простых турецких солдат судьбе, вероятно, основывалась на определенных доктринах магометанской религии. Властители Турции — султаны и паши всегда использовали набожность своих подданных и воинов как весьма действенное средство, чтобы держать их в повиновении во имя захватнических целей господствующей верхушки.

С тех пор как турки пришли в Переднюю Азию и в Европу, они проявили себя как исключительно воинственный народ, который пренебрегал производительным трудом. Они считали труд уделом покоренных народов и племен, развивавшихся поэтому быстрее, чем их османские повелители. «Младотурецкая революция» 1908 года, целью которой было вывести страну на путь европейского развития, практически ничего не изменила. На высших правительственных постах появились лишь новые люди. Масса турок — даже если бы у новых властителей было стремление изменить положение — не могла бы в столь короткое время преодолеть экономическую отсталость страны, явившуюся итогом многовековых захватнических походов. Этим объясняются и острые внутренние противоречия между отсталым в своей массе турецким народом и другими, порабощенными Турцией народами, прежде всего греками, армянами, сирийцами и арабами.