Сергей Образцов - Моя профессия

• Название: Моя профессия
• Автор: Сергей Образцов
• Издательство: Зебра, АСТ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-94663-765-7

Книга народного артиста СССР С.В. Образцова посвящена творческим проблемам театра кукол и эстрадного искусства. Рассказывая о своих выступлениях с куклами на эстраде, о режиссерской работе в руководимом им Государственном центральном театре кукол, о работе в документальном кино, Образцов анализирует и достижения и неудачи, раскрывает творческую лабораторию художника. Наряду с проблемными главами в книге есть «Дневник памяти», где автор вспоминает наиболее значительные события своей жизни и жизни театра.

---

Не забыть мне и ощущения глухонемого, которое было у меня в первый месяц жизни в Америке, пока я не научился кое-как говорить и понимать.

Не забыть и сосущей тоски по дому, по своей стране, по Родине. Оттуда, из-за океана, Советский Союз, Москва возникают в новой удивительной близости. Это ощущение близости за тысячи километров воды и суши увеличивает само понятие Родины – ее образ. А в искусстве без полного ощущения своей страны и слитности с нею вряд ли что-нибудь можно сделать.

Я перелистал только несколько страничек дневника моей памяти. Сделал это сознательно. Ведь во второй части книги я буду говорить о своей режиссерской работе в театре, а начиная с тридцать первого года на одних и тех же страницах памяти отпечатались и мои личные встречи с людьми, городами и странами, и мои сольные концертные выступления, и полувековая жизнь всего театра. Разорвать эти страницы, отделив друг от друга, очень трудно, а иногда просто невозможно. Вот почему в конце книги я вернусь к дневнику моей памяти и перелистаю те недостающие страницы, которые, как мне кажется, перелистать необходимо.

Глава пятнадцатая Перечитывая написанное

Итак, я закончил первую часть книги. Рассказал обо всем, что привело меня к моей теперешней профессии, рассказал о том, как работал над отдельными концертными номерами, и, наконец, рассказал о концертах, на которых я выступал.

Перечитав все мною написанное, я понял, что мне самому трудно превратиться в объективного читателя и трудно определить, насколько интересным или серьезным покажется то, что я написал. Может быть, поэтому, прежде чем ставить точку, прежде чем распрощаться с читателем до встречи во второй части, посвященной моей режиссерской работе в театре, я почувствовал необходимость сделать некоторые выводы из написанного и даже повторить то, что сам для себя я считаю наиболее существенным.

Первая глава долго казалась мне излишне мемуарной и не обязательной в книге, посвященной профессии, но, перечитав вновь все подряд, я понял, что глава эта нужна.

Я родился в Москве в тысяча девятьсот первом году. Значит, первые этапы формирования моих эстетических вкусов – а это очень существенные для всякого художника этапы – проходили фактически до семнадцатого года, то есть в период расцвета в искусстве символизма и стилизаторства. Благодаря тому что в семье инженера, никакого отношения к искусству не имеющей, «модная» эстетическая философия тех лет интереса не вызывала, я и миновал ее. Это не моя заслуга, но это моя удача, тем более серьезная, что как раз в кукольном-то театре символизм и стилизация легко пускают корни.

То, что теперешняя моя профессия началась не сразу, и то, что вначале я занимался живописью и графикой, тоже не является моей заслугой, так как это не было сознательной подготовкой к театру кукол. Но это тоже удача, и я должен благодарить за нее судьбу, потому что без любви к пластическому искусству и без некоторых профессиональных знаний в этом искусстве мне было бы много труднее работать в моей теперешней профессии, да вряд ли она бы у меня и возникла.

В театр я поступил без всякой хотя бы любительской подготовки. Благодаря этому я не принес с собой никаких актерских «навыков», никаких штампов, – не принес просто потому, что неоткуда было их взять. Правда, я был абсолютно неопытен и начал работу в театре с пустого места, но зато моими учителями оказались люди опытные, чуткие и требовательные. Люди большого вкуса и большой честности. И с каждым годом я все больше ощущаю, какую огромную пользу принесли мне те четырнадцать лет, которые я провел на сцене сперва музыкального, а потом драматического театра.

Рассказывая о начале моего увлечения куклами в период «домашней самодеятельности», а в дальнейшем – о периоде уже профессиональной работы, я говорил о том, что работу свою всегда проверял и проверяю на разных людях, на знакомых, товарищах, друзьях, прося их дать оценку тому, что я делаю, дать совет. И сейчас мне хочется еще раз подтвердить, что считаю это очень существенным.

Я уверен, что самым важным условием роста всякого художника является умение слышать других людей и, главное, с годами не потерять стремление к этому, что довольно часто происходит с теми, кому судьба улыбнулась.

Всегда искать оценок и советов. Многих считать своими учителями. Никогда не обижаться даже на резкую критику. Уметь и в упреке, хотя бы на первый взгляд несправедливом, обнаружить причину, корешок этого упрека.

Вот почему я рад, что всегда находился в коллективе. Если бы этого не было, если бы в течение ряда лет я был бы только концертным актером, мне было бы куда труднее находить советчиков и учителей.

Работа в двух театрах нисколько не мешала моей концертной работе, а, наоборот, очень ей помогала, так как у многих моих товарищей по сцене я продолжал учиться. И, несмотря на то, что я давно возглавляю театральный коллектив, являясь его творческим руководителем, многих членов этого коллектива – знают ли они про то или нет – я считаю своими учителями. Каждого – в разном. Не боюсь ставить на суд мою работу, и личную и режиссерскую.

Что же это – отсутствие собственных убеждений? Нет, это их проверка. Их уточнение и в конечном счете еще большая вера в эти убеждения. А вера в правильность избранного пути необходима. Без нее ничего сделать невозможно.

И если я стараюсь учиться у многих, то это вовсе не значит, что я готов согласиться с любым. С любым взглядом, любым вкусом, любым ощущением искусства. Наоборот, я очень многое активно не люблю, да и не скрываю этого в моей книге.

Рассказывая о творческом процессе рождения каждого номера, я описывал его так, как он проходил на самом деле.

В этом процессе многое выглядит случайным, даже сумбурным, и, может быть, сейчас необходимо разобраться, считаю ли я кривые пути творческого процесса закономерными или же их кривизна просто мой личный недостаток, мое неумение организовать этот процесс.

Пожалуй, наиболее случайными выглядят в моем описании первые этапы возникновения номера.

Я затевал монтаж из газетного объявления и «цыганского» романса и сделал куклу с длинными руками. Монтаж не удался, но руки куклы замечательно двигались, и тогда возникла мысль о «Хабанере», и появился номер, высмеивающий банальных исполнительниц Кармен.

Я затевал монолог пушкинского Скупого рыцаря. Специально для него сделал куклу с маленькой головой и вовсе без рук, так как ее руками стали мои собственные руки. После первой же встречи куклы с пушкинским текстом выяснилось, что номер у меня получается декадентским, то есть антипушкинским, и я от него тут же отказался, но из придуманной мною новой формы куклы родилась «Певица».

Дальше работа над обоими номерами – и над «Хабанерой» и над «Певицей» – шла уже более или менее прямыми путями уточнения темы, но само зарождение темы каждого из этих номеров выглядит случайностью.

И в то же время я считаю такую «случайность» вполне закономерной, и номера эти в их окончательной теме, окончательной идее и окончательной форме – совсем не случайными.

Тема живет в художнике до всякой мысли о форме. Живет как отражение окружающей его жизни в его личной индивидуальности. Живет, еще не выраженная ни в словах, ни в образах. И вот для того, чтобы она нашла хотя бы свое первое образное выражение, необходима встреча этой темы с какой-то конкретной действительностью.

Суриков говорил, что образ боярыни Морозовой возник у него в момент, когда он увидел черную ворону на белом снегу. Это выглядит случайностью, в то время как ворона только конкретизировала для Сурикова накопленную им до этого, еще не выраженную тему образа.

Первая образная конкретизация темы часто возникает как бы неожиданно, между тем это мнимая неожиданность, так как никакая тема не могла бы конкретизироваться, не будучи внутренне подготовлена задолго до первого ее возникновения в конкретном образе, первого ее, если так можно выразиться, овеществления.

В химии есть понятие «катализатор» – это вещество, которое само в реакции не участвует, но вызывает своим присутствием реакцию между другими веществами. Суриковская ворона и была таким катализатором.

«Танцующие» руки моей куклы оказались катализаторами темы оперного штампа, но тема эта была моей темой, жившей во мне куда раньше появления этих «танцующих» рук, да отчасти уже и выраженной мною в предшествующем номере баритона, исполнявшего куплеты Тореадора.

Но как бы на первый взгляд случайно ни возникли контуры образа, сама работа над ним должна проверяться и направляться нормальной и безжалостной логикой. Пожалуй, наиболее вредной декларацией творческого метода является так называемое «вдохновение», то есть расчет на бездумную интуицию.

И в работе над своими концертными номерами, так же как и в режиссерской работе, я всеми силами стараюсь до конца все проверять меркой логики. А единицей измерения может быть только конечная цель решения темы, то есть идея.