Борис Толчинский - Боги выбирают сильных

• Название: Боги выбирают сильных
• Автор: Борис Толчинский
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 1999
• ISBN: 5-224-00355-5, 5-224-00357-1

Как историческое повествование, эпопея "Божественный мир" использует самые яркие и увлекательные моменты действительной истории человечества. События и герои, как правило, собирательны.

Перед нами историко-фантастическая мелодрама. Герои исполнены решимости постичь сокровенные тайны мира. В центре эпопеи Б.А.Толчинского судьбы членов царствующей семьи, крупнейшей державы мира, их борьба с жестокими обстоятельствами, грезы, успехи и поражения. Огромное богатство человеческой истории, собранное воедино, удивительный мир, понятный и незнакомый, борьба миров, идей, характеров.

---

— Нет, — сдерживая слезы, прошептала София, — я в это не верю.

Если ты и прав, то не на все сто. У Варга есть глубокий ум, и я… мне кажется, мы понимаем с ним друг друга. Во всяком случае, я понимаю, почему он поступил именно так, а не иначе.

Марсий помотал головой и горько усмехнулся.

— Невероятно! У меня складывается впечатление, что ты испытываешь симпатию к этому зверю! Не будь он столь ничтожен в сравнении с тобой, я бы приревновал, пожалуй!

— Это не симпатия, любимый, это уважение к достойному врагу!

— Уважение?! Уважение — к злодею лютому?!!

— Он не злодей. Он глубоко несчастный человек, который по ошибке родился диким варваром. Родись он князем в Амории, ему бы не было цены!

— Ну, хватит! Я не желаю тебя слушать! Ты запуталась в своих психологических опытах. Прошу тебя, не продолжай, иначе я и в самом деле начну думать, что твое правление губительно для нашей великой державы!

София закрыла лицо руками и простонала:

— Никто меня не понимает! Никто, даже ты…

Однако мгновение спустя она обратила свое лицо к Марсию и спросила, уже совершенно иным тоном:

— Ответь мне, Марс, только честно, тебе не показалось, что Доротея разыгрывала роль заложницы?

Марсий опешил.

— Он нож держал у ее горла! Он был готов ее зарезать! Крик Доротеи до сих мне слышится в ушах! Какая уж тут «роль», о чем ты говоришь?!

— Ты должен вспомнить, какого лицедея она дочь!

— По-твоему, Корнелий дергает дочь за ниточки?

— А по-твоему, зачем Корнелий выдал ее за Варга? Чтобы через нее управлять им!

— Корнелий не настолько туп. Свирепым вепрем невозможно управлять. Гораздо легче приручить Тифона.

— Пусть так, Марс, но через Варга можно досадить тебе и мне! Что и получилось в итоге! Выходит, не напрасно Корнелий рисковал любимой дочерью — он побеждает!

— Я тебе одно скажу: Варг держал нож у горла Доротеи и готов был ее убить. Если бы я не принял его условия, он бы ее убил.

София покачала головой.

— Ты мне очень помог своей убежденностью, Марс. Чем больше я слушаю тебя и думаю об этом загадочном деле, тем тверже убеждаюсь в том, что Варг и Доротея разыграли трагикомическую сцену специально для тебя.

— Ты иногда бываешь непереносима! — прогремел Марсий. — Я там был и все видел, а ты мне здесь говоришь…

— Погоди, я еще не все сказала. Мне кажется, Корнелий Марцеллин сам себя перехитрил. Послушай. Ты знаешь Доротею с детства. Она — не я, она всегда была отцу покорна. Иначе как свою любимую игрушку ее Корнелий не воспринимал. И вот он выпустил ее в Большую Жизнь. Могу догадываться, какие напутствия он ей давал; наверное, мой дядя понимал, на что идет. Он был уверен в Доротее. Она и в самом деле его не подвела.

Моим лазутчикам не удалось вбить клин между ней и Варгом. Это мне казалось странным: Варг и Доротея слишком разные, у них должны быть ссоры! А так как ссор ни разу не случалось, я поняла, что дядя Марцеллин поставил перед Доротеей задачу войти в доверие к Варгу. Думаю, ей это удалось. А дальше… а дальше приключилось то, чего не смог предусмотреть мой хитроумный дядя: Варг и Доротея просто-напросто влюбились друг в друга!..

— У тебя разыгралась фантазия, — сказал Марсий. — Я сам слышал, как Варг назвал Дору «куколкой» и добавил, что она ему и даром не нужна, а следом Дора назвала мужа «диким и безумным зверем»!

— Вот именно! У меня больше нет ни малейших сомнений, что влюбленная парочка разыграла тебя, мой бедный Марс! Вспомни: я сама исполнила роль «заложницы» у герцогини Кримхильды, когда нам понадобилось обмануть бдительность восставших баронов и бежать из Нарбонны!

— Не делай из меня идиота! Это вы, ты и Корнелий, взяли на себя дерзость играть судьбами других людей! Вы заставили Дору страдать, вы подвергли ее жизнь опасности… ты бы слышала, как она рыдала у меня на груди!

— Верю, Марс, она рыдала! От счастья, что ее возлюбленный выходит из темницы! И не повторяй, пожалуйста, что он держал нож у ее горла.

Я тебя уверяю, он ничего бы ей не сделал, даже если бы ты приказал застрелить его на месте! Вот тебе и психология, воинственный мой бог! Если бы ты понимал душу Варга, ты бы ни за что не поверил, что он способен причинить боль женщине, которая не сделала ему ничего дурного, а, напротив, родила ему прекрасного ребенка, сына, наследника… Они отчаянно блефовали, он и она, а ты поддался их блестящему блефу!

Марсий издал гневный вопль и грянул кулаком по столу.

— все, что ты мне тут наговорила, живет лишь у тебя в воображении!

По-твоему, в той ситуации я должен был схватить злодея?!

София подумала несколько мгновений и ответила:

— Ты не политик, не психолог, ты военный. Ты обязан был спасти жизнь Доротеи Марцеллины, и эту жизнь ты спас. В одном ты прав, любимый: я часто бываю умна задним умом. Не упрекай себя. Если бы в той ситуации ты поступил иначе, тебя бы обвинили в небрежении жизнью дщери Фортунатов, и это принесло бы больше вреда твоей репутации…

— Что будет с Доротеей?

София загадочно улыбнулась; Марсий знал, что подобные улыбки обычно предвещают крупные неприятности людям, которым довелось встать Софии поперек дороги. Он нахмурился, и она поспешила его успокоить:

— Я ничего не сделаю этой бедной девушке. Она достаточно наказана своей злосчастной любовью. А вот отцу ее понервничать придется!

Глаза Марсия зажглись довольным огнем.

— Прижми его, любимая, за нас обоих! Я бы и сам не прочь, но ты мне, конечно, скажешь, сейчас нельзя…

— Почему же, — усмехнулась София, — можно и сейчас! Если ты желаешь погубить нас!.. Ох, да, нужно ведь что-то с тобой делать…

Она задумалась.

— Я готов понести наказание, — сказал Марсий.

— За мои грехи, — вздохнула София.

— За твои грехи. Это самое большее, что ты мне позволяешь для тебя сделать!

Она кивнула, подошла к Марсию и негромко сказала ему:

— Мы воспользуемся паузой и опередим комиссию Корнелия. Я не могу совсем освободить тебя от кары, но в моей власти максимально облегчить ее. У меня есть бланки с подписью отца и печать первого министра. Я начертаю декрет о переводе тебя… Где бы ты сам хотел отбывать ссылку?

— Где угодно, лишь бы там было поменьше политики! И еще одно: я не желаю, чтобы на новом месте службы ты опекала меня и удерживала мою руку всякий раз, когда я должен принимать решительные меры!

— Да будет так… Нынче же ты отправишься в Сиренаику, в Кефейские джунгли, на нашу южную границу с воинственными племенами мауров. Там все просто, только служба и никакой политики. Но будь осторожен, там свои проблемы… Ты согласен?

— Я даже рад, звездоокая моя богиня, особенно если тебе это поможет, — улыбнулся Марсий.

Их уста слились в долгом и страстном поцелуе, а затем София вернулась к своему рабочему столу и принялась за составление обещанного декрета. Марсий нисколько не удивился тому, что у Софии оказались и бланки с готовой подписью первого министра, и государственная печать. Напротив, его мужскому самолюбию весьма льстило обладание такой сильной, страстной и изобретательной женщиной, какой была София. Воин не только по профессии, но и по складу характера, Марсий ценил всех, в ком пылал дух схватки. София была готова драться до конца, и в душе Марсий одобрял ее; он бы не понял, если бы она сдалась. Он восхищался ею, ее неукротимым духом, который заставлял выкладываться многочисленных врагов. Все эти враги, во главе с самим Корнелием Марцеллином, лезли из кожи вон, чтобы сломить эту одну-единственную женщину — ибо остальных, кто что-то мог решать, они уже победили или неизбежно победят, если сломят Софию.

Он, Марсий, прекрасно понимал, что и его Корнелий преследует исключительно из-за Софии. «Низкий негодяй, — думал Марсий о своем шурине, — тебе моя София не достанется никогда, сколько бы ты ни изощрялся! Она тебя переиграет. И наступит день, когда мы с ней поженимся на твоих похоронах!». Марсий не собирался помогать Корнелию и его алчной сенаторско-плебейской свите; даже если бы ему, Марсию, угрожала смерть, он не назвал бы им ее имя! За одну лишь ее стойкость он прощал ей все терзания, которые испытывал из-за ее чудачеств. И она вынашивала его ребенка; этот будущий ребенок был пока их тайной, ее и его…

Внезапно послышался шум со стороны приемной министра. Марсий обернулся в ту сторону, и София тоже перевела глаза с текста декрета на входную дверь. Мгновение спустя эта дверь стремительно распахнулась.

На пороге кабинета стояли двое — референт министра и высокая женщина, выглядящая моложе своих шестидесяти лет. В женщине князь Марсий Милиссин узнал свою мать, а княгиня София Юстина узнала одну из наиболее стойких сторонниц аристократической фракции в Сенате.

— Я не ошиблась, — сказала Клеменция Милиссина вместо приветствия. — Я знала, где искать сына, и я его нашла!