Автор неизвестен - Махабхарата. Рамаяна

• Название: Махабхарата. Рамаяна
• Автор: Автор неизвестен
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Мифы. Легенды. Эпос
• Год: 1974

В ведийский период истории древней Индии происходит становление эпического творчества. Эпические поэмы относятся к письменным памятникам и являются одними из важнейших и существенных источников по истории и культуре древней Индии первой половины I тыс. до н. э. Эпические поэмы складывались и редактировались на протяжении многих столетий, в них нашли отражение и явления ведийской эпохи. К основным эпическим памятникам древней Индии относятся поэмы «Махабхарата» и «Рамаяна».

В переводе на русский язык «Махабхарата» означает «Великое сказание о потомках Бхараты» или «Сказание о великой битве бхаратов». Это героическая поэма, состоящая из 18 книг, и содержит около ста тысяч шлок (двустиший). Сюжет «Махабхараты» — история рождения, воспитания и соперничества двух ветвей царского рода Бхаратов: Кауравов, ста сыновей царя Дхритараштры, старшим среди которых был Дуръодхана, и Пандавов — пяти их двоюродных братьев во главе с Юдхиштхирой. Кауравы воплощают в эпосе темное начало. Пандавы — светлое, божественное. Основную нить сюжета составляет соперничество двоюродных братьев за царство и столицу — город Хастинапуру, царем которой становится старший из Пандавов мудрый и благородный Юдхиштхира.

Второй памятник древнеиндийской эпической поэзии посвящён деяниям Рамы, одного из любимых героев Индии и сопредельных с ней стран. «Рамаяна» содержит 24 тысячи шлок (в четыре раза меньше, чем «Махабхарата»), разделённых на семь книг.

В обоих произведениях переплелись правда, вымысел и аллегория. Считается, что «Махабхарату» создал мудрец Вьяс, а «Рамаяну» — Вальмики. Однако в том виде, в каком эти творения дошли до нас, они не могут принадлежать какому-то одному автору и не относятся по времени создания к одному веку. Современная форма этих великих эпических поэм — результат многочисленных и непрерывных добавлений и изменений.

Перевод «Махабхарата» С. Липкина, подстрочные переводы О. Волковой и Б. Захарьина. Текст «Рамаяны» печатается в переводе В. Потаповой с подстрочными переводами и прозаическими введениями Б. Захарьина. Переводы с санскрита.

Вступительная статья П. Гринцера.

Примечания А. Ибрагимова (2-46), Вл. Быкова (162–172), Б. Захарьина (47-161, 173–295).

Прилагается словарь имен собственных (Б. Захарьин, А. Ибрагимов).

---

КНИГА ТРЕТЬЯ. ЛЕСНАЯ

[Встреча с Шурпанакхой] (Часть 17)

Под стать святожителю, в хижине, листьями крытой,
Безгрешный царевич беседовал с братом и Ситой.

Он притчу рассказывал Сите и сыну Сумитры,
Блистая, как месяц, в соседстве сияющей Читры.

Одна безобразная ракшаси в поисках дичи
Туда забрела — и прервалось течение притчи.

С рожденья звалась Шурпанакхой она за уродство, —
За когти, ногам придававшие с веялкой сходство.

И взору ее луноликий представился Рама,
Прекрасный, как тридцать богов, как пленительный Кама.

И мягкие кудри, и мощь благородной десницы,
И блеск удлиненных очей сквозь густые ресницы,

И смуглое, схожее с лотосом синим, обличье,
И царские знаки, и поступи юной величье,

Что плавностью напоминала походку слоновью,
Увидела ракшаси — и воспылала любовью,

Уродина эта — к прекрасному, как полнолунье,
К нему, сладкогласному, — скверная эта хрипунья!

Противноволосая с дивноволосым равнялась,
Противноголосая с дивноголосым равнялась.

Сама медно-рыжая — с ним, темнокудрым, равнялась
И, дура бесстыжая, с великомудрым равнялась.

С красавцем равнялась она, при своем безобразье,
И с лотосоглазым таким, при своем косоглазье.

С таким тонкостанным и царские знаки носящим
Равнялась она, страхолюдная, с брюхом висящим.

Приблизившись к Раме, палима любовною жаждой,
Сказала ему Шурпанакха: «Решится не каждый

Избрать этот лес для жилья, если ракшасов племя
Сюда без помех прилетает во всякое время.

Эй, кто вы, с собой прихватившие луки и копья,
Да деву-отшельницу, — шкура на ней антилопья?»

Рама спокойно и правдиво поведал о своем изгнанье из Айодхьи, которую покинул вместе с супругой Ситой и братом Лакшманой. В свой черед царевич спросил Шурпанакху, к какому роду она принадлежит и для чего явилась в их убежище.

Охваченная похотью, ракшаси отвечала Раме:

«…А я Шурпанакхой зовусь и уменьем владею
Свой облик менять произвольно, под стать чародею.

Брожу я и страх навожу на окрестные чащи.
Ты Равану знаешь? Он брат мой великоблестящий!

Другой — Кумбхака́рна, что в сон погружен беспробудный,
А третий — Вибхи́шана, праведный, благорассудный.

Четвертый и пятый — отважные Ду́шана с Кха́рой,
Считаются в битвах свирепой воинственной парой.

Я доблестью их превзошла. Разве есть мне преграда?
Своим изволеньем по воздуху мчусь, если надо.

А Сита? Что толку в уродце таком неуклюжем!
О Рама прекрасный, ты должен мне сделаться мужем.

Царевич, мы — ровня. К тебе воспылавшую страстью,
Бери меня в жены, не вздумай противиться счастью!»

[Бегство Шурпанакхи] (Часть 18)

И той, что в супруги ему набивалась бесстыдно,
Учтивый царевич ответил, смеясь безобидно:

«Женою мне стала царевна Видехи, но, кроме
Себя, госпожа, не потерпишь ты женщины в доме!

Тебе, дивнобедрая, надобен муж превосходный.
Утешься! В лесу обитает мой брат благородный.

Живи с ним, блистая, как солнце над Меру-горою,
При этом себя не считая супругой второю».

Тогда похотливая ракшаси младшего брата
Вовсю принялась улещать, вожделеньем объята:

«Взгляни на мою красоту! Мы достойны друг друга.
Я в этих дремучих лесах осчастливлю супруга».

Но был в разговоре находчив рожденный Сумитрой
И молвил, смеясь над уловками ракшаси хитрой:

«Разумное слово, тобой изреченное, слышу,
Да сам я от старшего брата всецело завишу!

А ты, госпожа, что прекрасна лицом и осанкой, —
Неужто согласна слуге быть женою-служанкой?

Расстанется Рама, поверь, со своей вислобрюхой,
Нескладной, уродливой, злобной, сварливой старухой.

В сравненье с тобой, дивнобедрой, прекрасной, румяной,
Не будет мужчине земная супруга желанной».

Сама Шурпанакха, поскольку была без понятья,
Смекнуть не могла, что над ней потешаются братья.

Свирепая ракшаси в хижине, листьями крытой,
Увидела Раму вдвоем с обольстительной Ситой.

«Ты мной пренебрег, чтоб остаться с твоей вислобрюхой,
Нескладной, уродливой, злобной, сварливой старухой?

Но я, Шурпанакха, соперницу съем, и утехи
Любовные станешь со мною делить без помехи!» —

Вскричала она и на Ситу набросилась яро.
Глаза пламенели у ней, как светильников пара.

Очами испуганной лани глядела царевна
В ужасные очи ее, полыхавшие гневно.

Казалось, прекрасную смертными узами Яма
Опутал[213], но быстро схватил ненавистницу Рама.

Он брату сказал: «Ни жива ни мертва от испуга
Царевна Митхи́лы, моя дорогая супруга.

Чем шутки шутить с кровожадным страшилищем, надо
Его покарать, о Сумитры достойное чадо!»

Тут Лакшмана меч из ножон извлекает и в гневе
Он уши и нос отсекает чудовищной деве.

И, кровью своей захлебнувшись, в далекие чащи
Пустилась бежать Шурпанакха тигрицей рычащей.

С руками воздетыми, хищную пасть разевая,
Она громыхала, как туча гремит грозовая.

Найдя в лесу Дандака своего брата Кхару, сопровождаемого дружиной свирепых ракшасов, разъяренная, обливающаяся кровью Шурпанакха бросается ему в ноги с мольбой о мести.

«Кто причинил тебе такую обиду?» — преисполнившись гнева, спрашивает сестру Кхара.

«Двое прекрасных собою, могучих, юных, лотосоглазых, царские знаки носящих, одетых в бересту и шкуры черных антилоп, — отвечает ему Шурпанакха. — Братья эти зовутся Рамой и Лакшманой, а родитель их — царь Дашаратха».

Кхара, возглавив несметную рать, подступает к хижине Рамы. Но отважный царевич Кошалы, оставив Ситу в потаенной пещере на попечении брата Лакшманы, облачается в огнезарные доспехи. Как под лучами солнца редеет завеса туч, так редеют ряды ракшасов, непрерывно осыпаемых блистающими стрелами Рамы. Четырнадцать тысяч воинов Кхары полегли на поле битвы. Не остался в живых и его сподвижник, трехголовый Тришира. Вслед за Триширой рухнул на землю Кхара, сраженный смертоносными стрелами Рамы. Уцелел лишь бесстрашный дотоле Акампана, да и тот обратился в бегство.

Узнав от Акампаны о гибели своего брата Кхары, разгневанный владыка ракшасов замышляет похитить царевну Митхилы и унести ее на Ланку: ведь разлучив Раму с возлюбленной Ситой, Равана обрекает его на верную смерть, да при этом коварно уклоняется от превратностей поединка с непоборным противником.

Между тем Шурпанакха, описывая небывалую красоту Ситы, разжигала пыл Раваны и подстрекала своего великовластного брата к похищению чужой супруги.

Равана повелел ракшасу Мариче отправиться с ним вместе к хижине Рамы и принять облик золотого оленя. Без сомненья, Сита попросит Раму и Лакшману поймать его. Тогда, в отсутствие обоих царевичей, можно будет похитить прекрасную и унести на Ланку.

Свирепый и могучий Марича, наводивший в лесу Дандака ужас на святых отшельников, пожиравший их самих и жертвы, приносимые богам, однажды едва не погиб от руки великого Рамы. Он чудом уцелел и с той поры несказанно страшился сына Дашаратхи.

«Я предчувствую, — сказал Марича десятиглавому владыке, — что живым от Рамы не уйду! Но и твои дни, государь, будут сочтены, если похитишь Ситу».

Равана, однако, пренебрег этими предостережениями и, взойдя вместе с Маричей на воздушную колесницу, вскоре достиг берегов реки Годавари.

[Марича превращается в оленя] (Часть 42)