Андрей Ерпылев - Наследники Демиурга

• Название: Наследники Демиурга
• Автор: Андрей Ерпылев
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-073231-9, 978-5-271-34503-6

Некогда он был живым классиком советской литературы, обласканным властью, а его творчество изучали в школах. Ныне Георгий Сотников – всеми забытый 99-летний инвалид, живущий на мизерную пенсию и находящийся на попечении сына Владислава. Чтобы прокормить себя и отца, Сотников-младший также вынужден заняться литературным творчеством. К тому же, не так давно он получил очень странное предложение от неких лиц «кавказской национальности»: в обмен на баснословно щедрый гонорар создать фантастический роман, повествующий о грядущей победе ислама в России. Владислав опрометчиво соглашается, даже не подозревая о том, что в 1916 году его совсем еще юный отец уже принял аналогичное предложение, навсегда изменив историю своей страны…

---

Владислав вздохнул, так как добытое в свое время правдами и неправдами, с привлечением отцовского авторитета, чудо техники в числе прочего движимого и недвижимого имущества досталось неверной Светке и, по словам Сашки, давным-давно продано кому-то за бесценок.

К сожалению, пультом управления, вышедшим несколько поменьше, но все равно громоздким, отец в последние годы пользоваться не в состоянии: Владислав, о чем сейчас сильно жалел, приспособил в качестве элемента управления джойстик. Невиданное иностранное устройство показалось тогда горе-конструктору более чем интересным приобретением… Отец с пультом в руках, восседающий в своем кресле с высокой спинкой, напоминал пилота «Фантома», ложащегося на боевой курс. К тому же пульт запитывался исключительно из сети, при помощи громоздкого лабораторного трансформатора…

Да, хороша идея, но в кармане «финансы поют романсы»… Почему это романсы? А гонорар? Вернее задаток. Если пару-тройку бумажек из пухлого конверта потратить – авось, не убудет. Там ведь… А действительно: сколько там всего?

Включив старику телевизор и настроив нейтральную, несмотря на его решительные протесты, «Культуру», что с «пилотским» пультом было делом непростым – кто же знал в девяносто первом, что каналов будет столько, – Владислав ушел в свою «детскую», как иногда по привычке называл комнату, где прошли все детство и юность, а теперь подкрадывается старость, и плотнее прикрыл за собой дверь, жалея, что в ней нет замка. Родители, вернее мама, видите ли, считали, что подростку не следует уединяться…

Ладно, и так сойдет. В конце концов, если старик захочет проехаться, кресло с его специфическим скрипом можно услышать и с улицы. Соседи вон постоянно жалуются, когда ему, иногда, ночью хочется размяться.

Руки предательски дрожат. Будто ворует, честное слово! Как их в кино в пачке-то пересчитывают? Никогда не держал таких пачек в руках! Разве что «деревянными» и то до деноминации. Будем раскладывать по маленьким пачечкам. Скажем, по десять штук. Штук, не тысяч. Раз, два, три, четыре, пять, шесть… Сбился. Начнем снова.

Денег оказалось пять тысяч. Пять тысяч долларов, не рублей, естественно. Ровно пятьдесят новеньких черно-зеленых купюр, в отличие от российских, совсем не хрустящих. Все как одна с портретом обиженно надувшегося (надо думать, при виде никогда не виданного лица нового хозяина) Бенджамина Франклина. Не фальшивые, случаем? Водяной знак и полоска на месте, переливающийся номинал – тоже… На ощупь, на глаз, на нюх и на зуб (шутка) – настоящие. Да нет, не будут ТАКИЕ мараться. Не на базаре, в конце концов!

Сколько сейчас телевизор стоит? Небольшой. Долларов сто пятьдесят – двести. И видик тоже где-то сотню. Кассет с отечественными фильмами накупить, лучше пятидесятых годов, поставить старику – и часа четыре, смотришь, свободны. Или эротику легкую, он это дело сильно уважает. «Греческую смоковницу», например, или «Эммануэль»… А холодильник? Тут, наверное, покруче будет… Сашке что-нибудь купить, плеер дисковый, помнится, просил недавно, себе компьютер, о котором давно мечтал, хоть самый паршивенький. А «Жучка» подержанная, «шестерка» или «четверка», интересно, сколько сейчас стоит? Да-а, отстал ты от жизни, Владислав Георгиевич, совсем отстал…

Телефон затрезвонил так, что Сотников-младший выронил из рук стопку в стодолларовых купюр, которая тут же трепещущими зелеными мотыльками разлетелась по комнате. Ладно, потом соберем! Владислав сгреб все банкноты, которые были на виду, в верхний ящик стола и опрометью кинулся в кухню, повторяя вполголоса неизвестно кому: «Иду, иду!»

– Владик! – раздался из глубины квартиры голос отца. – Телефон звонит, не слышишь, что ли?

– Да иду я, иду! – недовольно повторил сын погромче, уже для отца.

Телефон, между делом, надрывался, как говорится, «не дуром», не собираясь затихать.

– Сотников! – по институтской привычке бросил Владислав в дырчатый, эбонитовый еще, микрофон допотопного аппарата.

– Я в этом был уверен, – ответила трубка с чуть заметным акцентом. – Добрый день.

– Здравствуйте, – упавшим голосом запоздало поздоровался Владислав.

В трубке помолчали немного:

– Ну и как продвигаются наши дела? Есть уже что-нибудь?

– Да, да, – заторопился Сотников-младший. – Кое-что уже есть. Хотите, я прочитаю?

Невидимый собеседник издал какой-то странный звук, вроде хрюканья, наверное, засмеялся.

– Не стоит, дорогой, не оценю все равно. Хозяину почитаешь.

– Когда? – упавшим голосом поинтересовался Владислав.

– Сейчас.

– Но…

– Выходи. Я у подъезда.

– А откуда вы…

В трубке раздались короткие гудки.

Последний вопрос был явно лишним. Тоже мне, фантаст доморощенный: мобильник, совершенно понятно, как выражался один из персонажей давным-давно прикрытых «Кукол».

Из десяти разлетевшихся купюр при беглом осмотре удалось найти только восемь.

«А, ладно, потом найду!» – решил Владислав, хватая исписанные листки и выскакивая в прихожую.

– Пап! Я на часок отлучусь! – Крикнул он, отпирая дверь и одновременно пытаясь на ощупь всунуть ноги в разношенные туфли.

Не слушая ответа, он захлопнул дверь, запоздало вспомнив, что обед так и не приготовил. Опять старик будет скандалить…

7

Сначала не было ничего, затем возникла ноющая боль. Где именно, в каком месте – бог ее знает! Болело все, то затихая чуточку, то резко начиная дергать, словно больной зуб…

Потом появился свет: багровый, колышущийся… Наверное, это вход в преисподнюю!

«Господи, что же быстро-то так? И нагрешить-то толком не успел, мне же еще только тридцать шесть! – взмолился… кто-то, знавший точно, что ему тридцать шесть лет, но не помнивший своего имени. – Смилуйся, Господи!..»

Багровая пелена распахнулась в черноту, из которой уродливой маской, освещенной колеблющимся неверным светом, видимо адского огня, выдвинулась уродливая харя, скалившая блестящие зубы. Наверное, сам Люцифер!

– Изыди, сатана! – Кто-то, не помнивший своего имени, не расслышав толком своего голоса, протянул руку, защищаясь. – Убирайся, нечистый! – вдруг, булькнув и отдавшись болью в голове, прорвался в уши звук.

– Э-э, полегче, господин архивариус! – испуганно отшатнулся демон.

В голове вдруг что-то щелкнуло, и все разом встало на свои места.

Над полусидящим, прислонившись к стене арки Геннадием склонялся, присев на корточки, вовсе не «Повелитель мух»[4], а майор Национальной службы безопасности Александр Николаевич Маркелов собственной персоной, светящий в лицо приходившему в себя архивариусу огоньком зажигалки. Колеблющийся светлячок пламени и принял Геннадий за адский огонь. К сожалению, боль не осталась в забытьи, а только усилилась, когда Геннадий пошевелился.

– Ты в порядке? – В голосе Александра сквозила неподдельная тревога, и Геннадий решил проявить мужество.

– В полном! – в доказательство потряс головой Иванов, и в ту же минуту неодолимый рвотный спазм заставил его согнуться пополам.

Майор, заботливо придерживая спутника за плечи, дал ему облегчить желудок и озабоченно заметил:

– Да у тебя, похоже, сотрясение, Гена… Встать-то сможешь?

– Попробую… – невнятно пробулькал архивариус, ощупывая загаженный асфальт вокруг в поисках точки опоры.

Александр крепко взял его под мышки и бережно поставил на ноги. Движение снова отозвалось болью под черепом и очередным желудочным спазмом. По лбу и щеке побежало что-то теплое…

– Стоп-стоп-стоп! – Маркелов мягко, но непреклонно отвел руки Геннадия от головы, не давая даже прикоснуться к беспокоившему месту. – Трогать мы сейчас, ручками грязненькими, ничего не будем… Обопрись на меня, – подставил он плечо. Такое крепкое и надежное плечо… Плечо друга, которого так не хватало в сумбурной и никчемной жизни…

Медленно и осторожно, стараясь не качнуть, Александр вел Геннадия туда, где тускло светилось полукружье выхода из-под арки.

Под ногами что-то звонко стеклянисто хрустнуло и загремело. Майор осторожно нагнулся, подняв разбитый фонарь.

– Надо же! Стекло разбилось, а лампочка светит!

Желтый круг света вырвал из темноты россыпь сверкнувших осколков, какой-то длинный блик…

– Ах вот он куда залетел. – Маркелов снова поднял что-то с асфальта и сунул в карман. Пошарил вокруг лучом и, видимо ничего больше не найдя, повел Иванова к свету…

– А сумка? – вдруг всполошился архивариус, пытаясь оглядеться. – Они же сумку унесли, Саша! А там рукопись!

– Да не волнуйся ты, – успокоил его Александр, похлопывая рукой по сумке, висевшей у него через плечо. – На месте твоя сумка. И рукопись на месте, не переживай.

* * *

– Уй-уй-уй-юй!!! – взвыл Геннадий, хватая Александра за руку, в которой тот сжимал остро пахнущую ватку, которой только что провел по могучей шишке, украшающей лоб Иванова. – Ай-яй! Потише нельзя?!!