Василий Шульгин - Украинствующие и мы

• Название: Украинствующие и мы
• Автор: Василий Шульгин
• Издательство: Издательство И.Э. Рыбинскаго Russia Minor
• Жанр: Публицистика
• Год: 1939

На протяжении последних 16 с лишним лет на Украине раскручивается националистическая спираль, которая инспирируется государственными органами власти, так называемой «свидомой интеллигенцией» в отношении русских и их языка, России, совместной многовековой истории украинского и русского народа. Дошло до того, что нынешний «лидер нации» начал рассуждать о создании музея «советской оокупации» по примеру своего друга в Грузии, а предыдущий президент написал шедевр, тщась доказать, что «Украина — не Россия». В общем, выстраивается подлая картинка, при котором наши народы эти «деятели», равно как и их мазепинские предшественики, всеми силами пытаются поссорить братские народы к вящей славе постоянных исторических недругов, нынешних «стратегических партнёров».

Мы решили немного приподнять завесу молчания, предоставив наши страницы для другой позиции. Вашему вниманию предлагается статья «Украинствующие и мы», написанная в 1939 году Василием Витальевичем Шульгиным (1878–1976). Это русский политический деятель, публицист. Родился в Киеве в семье профессора истории Киевского университета. Окончил 2-ю Киевскую гимназию и юридический факультет Киевского университета (1900 г.). Сотрудничал в газете «Киевлянин», монархист-националист, избирался депутатом II–IV Государственных дум от Волынской губернии. В 1917 году член временного комитета Госдумы, 2 марта 1917 года ездил требовать отречения от Николая II. Принимал участие в создании Добровольческой армии, белоэмигрант. В 1944 году был арестован в Югославии и приговорен в СССР к тюремному заключению, в 1956 году был освобожден. Автор книг «Дни», «1920-й год», «Три столицы» и т. д.

Статья печается с небольшим сокращением и предназначена вдумчивому читателю.

---------

орфография исходника

---

Перенаселение наступит быстро. И для наших потомков «ридна маты Вкраина» станет злой Мачехой. Утесненныя своим многолюдством, страдая земельным голодом, новыя поколения чигиринцев скажут ей:

— Мабудь, вы сказылись, пани матко, тоди, як вкупи з русским именем выреклысь и руськои земли, що тягне аж до краю свита. Доки цяя безкрайна руська земля була и наша земля, був нам свит в виконцях, бо було, як то се каже, де «главу преклонити». А теперь? Де подинемось?!

Тогда только «ненька Вкраина» поймет, что наделала; и станет голосить — в глубоком миноре:

«Ой там край дороги
Крест Божый стоит,
Там в день и в ниченьку
Матуся кричит:
Ой, Боже-ж мiй, Боже,
Що я наробыла,
Як ридну дитыну
На вик загубыла!»

Но самое горькое, самое искреннее раскаяние уже тогда не поможет, увы!..

Понимая все это, мы твердо стоим при своем русском имени. Предать его — значить продать за чечевичную похлебку самостийности бесценное право первородства. За этим первородным правом стоит такая реальность, как вся Русская земля. Ее мы лишимся, заделавшись украинцами. Ибо украинцы, как они этого, безумные, добиваются, будут другой народ. И этому другому, чужому, народу доступ на русскую землю будет заказан.

Не отдадим земли русской!

Я хорошо знаю, что многие в эмиграции не отдают себе яснаго отчета а том, какие важные обязательства лежат на их плечах. Не понимают, что при всяких обстоятельствах, везде и всюду, надо проявлять эту народную волю, о которой говорить Александр Шульгин со слов Эрнеста Ренана.

И мне хочется поэтому обратиться к моим землякам; к тем эмигрантам, что родом из южно-русских губерний; к старинным друзьям умолкнувшего, но еще как-то звучащаго «Кiевлянина». Двадцать лет тому назад, в преддверии недоброй памяти 1918 г., вы, Киевляне, своей твердостью и дружественным своим единством, наперекор Австро-Германской буре и вопреки революционно-украинствующей дури, отстояли для матери городов русских его Киева, тысячелетнее, священное и царственное, русское имя. Ныне настало время, чтобы вы снова произнесли свое веское слово, памятуя изречение Летописца: «на чем город порешит, на том и пригороды станут». Скажите вашим сыновьям и внукам:

— Ни при каких случаях, ни по каким важным или мелочным соображениям не называйте себя украинцами. Читайте яростно-украинствующаго Чигирина, из его слов вы убедитесь, что более настояших, подлинных, исконных русских, чем вы, южане, не существует на свете! Вы имеете и неоспоримое право, и святую обязанность ваше русское имя не только сохранять и беречь, но ярко, сочно, красочно, выявлять и утверждать во внешнем мире, — именно сейчас, в мутную эпоху, когда украинствующие воры обкрадывают вас на каждом международном перекрестке. Дайте им отпор! Поднимите перчатку! На всякое украинствующее на вас покушение с темпераментом, соответствующим и вашей молодости и важности предмета, отвечайте модернизированными словами Святослава: не отдадим земли русской!

Нечто французское.

Но так как бывший министр иностранных дел державы украинствующих любит объясняться по французски, то мы считаем приятным долгом предложить вниманию его превосходительства нечто на дипломатическом языке.

18 декабря 1938 г. парижская газета «Matin» напечатала нижеследующия слова Великаго Князя Владимира Кирилловича.

«Si je dois rtgner un jour, ce serait sur toute la Russie, Comment a-t on pu me preter l’ intenton de revendiquer separement l’ Ukraine, ou meme d’ en accepter le trone? C’ est ignorer l’ histoire de la Russie imperiale. L’ Ukraine n’ en a jamais ete separee, elle en a ete lee berceau. La Russie s’ est agrandie en partant d’ elle. Elle fait la partie du territoire russe…»[8]

Из этого французскаго текста для украинствующих дипломатов должно быть ясно, что дух Владимира Святославовича Великаго Князя Киевскаго жив в Великом Князе Владимире Кирилловиче, коему при благоприятных обстоятельствах суждено быть Императором Всероссийским. Слова Великаго Князя, в которых чувствуется одновременно верность традициям предков и горячность собственной молодости, воскрешают в сердцах будущих подданных будущаго Государя веру в династию Романовых, как продолжателя великаго дела Рюриковичей.

Этой же верой были исполнены гетман Богдан Хмельницкий и его сподвижник Выговский, когда они в 1654 году говорили царскому послу боярину Бутурлину:

«Милость-де Божья над нами, яко же древле при Великом Князе Владимире, так же и ныне сродник их Великий Царь и Великий Князь Алексий Михайлович, всея Руси Самодержец, призрел на свою государеву вотчину Киев и на Малую Русь милостью своею; яко орел покрывает гнездо свое, тако и он, государь, изволил нас принять под свою царскаго величества высокую руку, а Киев вся Малая Русь вечное их государскаго величества».

(Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России, Томь X. СПб. 1878).

Мы бы советовали А. Шульгину это историческое свидетельство о том, с какими чувствами Малая Русь присоединилась к Великой, перевести на французский язык, дабы его друзья дипломаты имели правильное представление об Аншлюссе 1654 года.

Мы.

Вместе с тем нам кажется, что и А. Чигирину и А. Шульгину, равно, как и другим украинствующим, которые сделают мне честь прочесть настоящую статью, будет, наконец, приятно узнать, кто же эти Мы, столь дерзновенно начертанные в заглавии.

Мы — это те, что окружали вещаго хранителя Рюрикова дома, в 882-м году, когда он прорицал, глядя на Киев: «это будет мать городов русских!»

Мы — это те, что восемь столетий спустя, вместе с Богданом Хмельницким, не позволили, чтобы «на Руси не стало Руси», как этого тогда и теперь от нас добивались и добиваются.

Мы — это те, что в 1654 году позвали на осиротелый престол Южной Руси царя Руси Северной, из дома Романовых.

Мы — это те, что теперь в 1938 году, стремятся объединиться вокруг наследника «Рюриковичей и Романовых».

Мы — это также и те отвердевшие в своих воззрениях республиканцы, которые не связывая своих надежд с воскрешением Династии, все же жаждут увидеть «народ освобожденным» от рабства Украинствующаго сепаратизма.

Мы — это те, что имеют в сердце твердую веру: придет пора, когда вместо лжи и человеконенавистничества украинствующих раскольников восторжествует правда, согласие и любовь под высокой рукой Единой Неразделимой России!

Прикарпатская Русь.

И есть еще одни мы, о которых хочется сказать в последнем слове.

Племя, окруженное со всех сторон грозно направленными на них штыками: чешскими, польскими, мадьярскими, немецкими… И с каждаго стального острия, безжалостно, как та капля, что точит камень, падает:

— Предайте свое русское имя. Отрекитесь. Назовитесь украинцами. И хорошо вам будет, и все блага земли посыпятся на вас.

Но малый этот народ, прошедший суровую школу длинного ряда веков, закалившийся в своей малости, оставленности и одиночестве, стоит твердо у подножия Карпатских гор. Он старается удержать русское знамя на самом западном клочке русской земли. Пусть же там, где ежедневно заходит дневное светило, совершится чудо: русское солнце да взойдет на закате! Ex occidente — lux!

В этот день в совершенно неожиданном аспекте сбудутся вещiя слова Столыпина:

«Твердо верю, что загоревшийся на Западе свет Русской Национальной Идеи не погаснет, но озарит всю Россию!»

Но если чудо не случится, если Прикарпатская Русь рухнет под невыносимым давлением украинствующего круга, ее обступившего, не бросайте в нее камнем. Наоборот, поставьте ей памятник в сердце своем. И пусть в нем будут вырезаны слова, столь уместно прозвучавшие из уст мужественного представителя Галицкой русской молодежи на Талергофских могилах:

«Не нужно ни песен, ни слез мертвецам,
Отдайте им лучший почет:
Шагайте без страха по мертвым телам,
Несите их знамя вперед…»

Белград, 1939

Шульгин В.Н. Столыпин П. А. в оценках западных историков

Западные наблюдатели еще при жизни Петра Аркадьевича Столыпина обращали пристальное внимание на его деятельность, заинтересованно размышляли о ее последствиях. Как отмечает немецкий историк Д.Гайер, Запад начала десятых годов ХХ в. взирал на Россию «как на многообещающего гиганта, шедшего в будущее семимильными шагами. Широко распространенной была мысль, что Империя пережила эпоху военного поражения и революции, быстро модернизируясь. В Германии и Австрии сторонники превентивной войны укреплялись в своей мысли, видя накопление Россией огромной силы, превращение ее во внушающую страх нацию. Подобная озабоченность царила и в других местах: в Англии, Франции, даже Соединенных Штатах влиятельные лица предвидели для Императорской России великую будущность и важную международную роль. И они не взирали на эту перспективу с безотчетной радостью».[9] Естественно, что один из главных творцов новой русской политики, Столыпин, до сих пор остается среди важнейших фигур, изучаемых историками. Данная статья, не претендуя на всеохватность проблемы, ставит целью выяснение основных направлений западной историографии о Столыпине.