Лорел Гамильтон - Глоток мрака

• Название: Глоток мрака
• Автор: Лорел Гамильтон
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-069063-3, 978-5-271-31258-8

Легендарная сага о приключениях Мередит Джентри завершается…

Чем закончится путь отважной принцессы Сумеречного двора фейри?

Сумеет ли она вырваться из искусственных сетей лжи и интриг, соблазна и магии, которой снова и снова пытаются опутать ее коварные враги?

Успеет ли подарить миру фейри законного наследника Сумеречного престола – и кого изберет в его отцы?

А самое главное – когда и как решит Мередит не дающий ей покою вопрос: какому миру она все-таки принадлежит?

Эльфийка по рождению, она считает своим не мир народа Старшей крови, но мир смертных.

Однако и узы, связывающие ее с народом Холмов, тесны и почти неразрывны…

---

Она вглядывалась в мое лицо, словно искала в нем намек на шутку.

– Дитятко, не может быть, чтобы ты говорила всерьез. Не может такого быть, чтобы это чудовище тебе важнее было, чем я.

– Чудовище... – тихо повторила я.

– Он магией сидхе скрывает, что он еще больше чудовище, чем остальные!

– «Остальные» тоже чудовища?

Она показала на Дойла.

– Мрак убивает без жалости. Мать его была гончая Дикой охоты, а отец – пука, в собачьем обличье отымевший адскую суку. И как ты щенков не понесла! Все эти высокие лорды так выставляются, будто на них ни пятна, ни порока, а они точно так же уродливы, как мы. Только прячут уродство лучше, чем малый народец.

Я смотрела на воспитавшую меня женщину, не узнавая – она и правда в чем-то оказалась мне совершенно незнакомой. Я знала, что на дворы она затаила обиду – как и большинство малых фейри, – но я и не подозревала, что она разделяет такие предрассудки.

– Ты и против Дойла имеешь зуб? – спросила я.

– Когда я перебралась к вам, с вами были Гален и Баринтус. Против них я ничего не имею, но мне и не снилось, что ты сойдешься с Мраком. Ребенком ты его боялась.

– Я помню, – сказала я.

– А понимаешь ли ты, дитятко, кого послала бы королева убивать твоего отца, если это ее вина?

Ох.

– Дойл не убивал моего отца.

– Откуда тебе знать, Мерри? Он тебе так сказал?

– Дойл не стал бы действовать без прямого приказа королевы, а Андаис не такая хорошая актриса. Она не отдавала приказа убить своего брата, моего отца. Я видела ее гнев и ярость. Они были неподдельные.

– Она Эссуса не любила.

– Может быть, вся ее любовь сошлась на сыне, но и брат для нее много значил. Ей не понравилось, что он погиб от чьей-то руки. Возможно, гнев был вызван тем, что не она отдала приказ – не знаю. Но знаю, что приказа Андаис не отдавала, и что Дойл без приказа ничего бы делать не стал.

– Но стоило ей приказать, и он убил бы. Ты это знаешь, – сказала Ба.

– Конечно, – согласилась я настолько же ровным голосом, насколько ее голос стал резким.

– Он бы убил твоего отца по приказу королевы, и тебя убил бы.

– Он был Мраком королевы. Я это помню, Ба.

– А как тогда ты с ним спишь? Зная, сколько крови на его руках?

Я не знала, как сказать так, чтобы она поняла. Ее реакция застала меня врасплох. Мне это не нравилось, и не только из-за понятных причин, по которым внучке не нравится, что бабушка ненавидит ее будущего мужа. Мне не нравилось, что столько лет она сумела скрывать от меня такую горячую ненависть. Я невольно задумалась, чего же еще я не разглядела, что еще она скрыла от меня.

– Я могла бы просто ответить, что я его люблю, Ба, но по твоему лицу я вижу, что ты не поверишь. Ба, он теперь мой Мрак. Он убьет по моему приказу, не по чьему-то. Он один из величайших воинов сидхе за все времена, и он – мой. Моя крепкая правая рука, мой смертельный клинок, мой генерал. Ни в одном дворе ни один король не сделал бы меня более сильной королевой, чем сделает Дойл.

Эмоции сменялись у нее на лице так быстро, что мне не удавалось все их уловить. Наконец она сказала:

– Так ты пустила его в свою постель ради политики?

– Я пустила его в свою постель, потому что так приказала Королева Воздуха и Тьмы. Я и не помышляла, что мне удастся отобрать у нее Мрака.

– Почем ты знаешь, что он до сих пор не ее?

– Ба, – вмешался Гален. – Ты хорошо себя чувствуешь?

– Лучше не бывало. Хочу только, чтоб у Мерри глаза открылись.

– На что открылись? – спросил Гален с непонятной интонацией. Я невольно стала вглядываться в него, но он смотрел только на Ба. Так что и я на нее посмотрела. Глаза у нее слегка округлились, рот раскрыт, пульс частил. Это просто злость так проявляется, или с ней что-то не то?

– Им нельзя верить, ни единому!

– Кому, Ба? – спросил Гален. – Кому нельзя верить?

– Королевским воякам, дитятко. – Она опять повернулась ко мне. – Ты же с малолетства это знала. Ей надо увидеть правду.

Последнюю фразу она прошептала в сторону, и без всякого акцента. Странно. Она расстроена, и акцент скорее усиливаться должен, чем пропадать.

– Ты никого не видел, когда был у нее дома? – спросил у Галена Дойл. – Из любого двора?

Гален задумался, прежде чем ответить.

– Нет, не видел. – Слово «видел» он выделил голосом.

– Что с ней происходит? – тихонько спросила я.

– Ничего со мной не происходит, дитятко, – сказала Ба, но глаза у нее понемногу меняли выражение, как будто чары – если это были чары – брали над ней верх.

– Хетти, мы когда-то были друзьями, – сказал Рис, шагая вперед так, чтобы заслонить Дойла.

Она нахмурилась, словно не сразу его узнала.

– Это да, ты ни мне, ни кому из моих вреда не делал. Ты был верен себе самому в старые дни, и сражался на стороне света и грез. Ты был нам союзником, белый рыцарь. – Она схватила его за руку. – Как же ты оказался с ними?

Акцент пропал, ее голос казался почти незнакомым.

– Что с ней? – спросила я. Я потянулась к ней рукой, а она протянула руки ко мне, но Гален и Рис бросились между нами, чуть не сшибив друг друга с ног.

– Да что это?! – повторила я, уже волнуясь. Мониторы опять запищали. Если я не успокоюсь, сюда примчатся врачи и сестры. Люди в момент магической атаки – а похоже было, что это она и есть, – нам совершенно не нужны. Я старалась успокоиться, а моя бабушка пыталась пробиться ко мне мимо Риса и Галена, громко убеждая их и меня, что мы встали на сторону зла.

Голос Дойла прорезал шум:

– У нее что-то есть в волосах. То ли нитка, то ли чужой волос. Он светится.

– Вижу, – сказал Рис.

– А я нет, – сказал Гален.

Мне из-за их спин видно не было. Я видела только мечущиеся коричневые руки Ба, настойчиво тянущиеся ко мне.

Открылась дверь, впустив доктора Мейсон с двумя медсестрами.

– Да что же это здесь творится? – спросила она, по-настоящему выведенная из себя.

Я понимала, что она по-своему права, но не могла придумать, как ей объяснить. Это я из-за беременности так плохо стала соображать, или просто шок не прошел?

– Всем на выход. Я не шучу! – распорядилась доктор Мейсон, перекрывая крики Ба, все более и более пронзительные.

И тут стоявший на тумбочке стакан с водой медленно поднялся в воздух и повис дюймах в восьми над крышкой. Торчавшая в нем соломинка качнулась от движения, но стакан висел ровно. Как все брауни, Ба прекрасно владела левитацией. Именно таким способом она подавала нам на стол чай в фарфоровых чашках с самого раннего моего детства.

Стоявший там же на тумбочке светильник тоже начал подниматься. Прыгнул вверх кувшин с водой. Лампа взлетела на всю длину провода и повисла, слегка покачиваясь в воздухе, будто лодка у причала. Все было с виду безобидно, но почему же у меня сердце прыгало как бешеное, а пульс колотился где-то в горле? Да потому, что брауни не теряют контроль над своими способностями. Никогда не теряют. Зато богарты – сплошь и рядом. Что такое богарт? Взбесившийся брауни. Что я имею в виду? Ну, Дарт Вейдер – он все равно джедай, верно? А Люцифер? Христиане говорят, что он падший ангел, но то и дело забывают о том, что он – все равно ангел.

Доктор Мейсон опять мертвой хваткой стиснула стетоскоп.

– Я не знаю, что тут у вас происходит, но вижу, что это беспокоит мою пациентку. Так что либо вы немедленно все прекратите, либо я вызываю охрану или полицию и очищаю помещение силой. – Ее голос лишь чуть дрогнул от вида прыгающей лампы и парящего стакана.

– Ба, – сказал Гален громким в минутной тишине голосом.

Ба замолчала. В палате вообще стало слишком тихо – как перед грозой.

– Ба, – негромко позвала я. В голосе слышался страх, от которого частил мой пульс. – Ба, не надо, пожалуйста.

Гален с Рисом по-прежнему загораживали ее от меня, но я ее слышала и ощущала – чувствовала, как разливается по палате ее магия. Из кармана Мейсон выскользнул карандаш, она только ойкнула.

Рис сказал:

– Ты мне говорила как-то, Хетти, что Мег стала богартом по собственной слабости, потому, что дала волю своему гневу. Разве ты слабая, Хетти? Гнев тебе хозяин или ты хозяйка своему гневу?

Это были не только слова. В голосе его была сила, которая значила больше слов. Сила, своего рода магия, чувствовалась в словах, как чувствуется в ряби набегающих волн сила прилива. Волны могут быть совсем небольшими, но ты понимаешь, что за легкой пеной, клубящейся у ног, идет нечто куда более мощное, куда более свирепое. Так и голос Риса: в простых словах чувствовалось нечто, что заставляло их слушать и слушаться. С другим сидхе он бы себе такого фокуса не позволил, но Ба – не сидхе. Она старалась как могла, даже замуж вышла за сидхе королевской крови, но она осталась одной из меньших, и магия, не действующая на великих, могла подействовать на нее.

Со стороны того, кого она считала другом, это было и оскорбление, и отчаянная попытка – потому что если она не удастся, то Рис буквально посеет ветер. И я молилась Богине, чтобы мы не пожали бурю.