Галина Куликова - Пенсне для слепой курицы

• Название: Пенсне для слепой курицы
• Автор: Галина Куликова
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-04526-0

На что способна женщина, если ее по-настоящему рассердить? А четыре рассерженные женщины? В жизни Марины Заботиной началась черная полоса. Ее похитили, привезли на ее же собственную дачу и потребовали писать ежедневные доносы на шефа, преуспевающего бизнесмена. Возмущенная Марина, естественно, отказалась, но уже на следующий день при странных обстоятельствах умер ее муж Матвей. Самоубийство! — уверенно утверждает милиция. Но даже слепая курица невооруженным глазом заметит, что это не так. Марине надо что-то делать, но что?.. Вскоре она знакомится с тремя дамами, которых постигла та же самая участь, и — решает действовать! Она сколачивает из бедных вдов отряд быстрого реагирования, который, не щадя живота своего, бросается ловить убийц, шантажистов и негодяев…

---

На лестничной площадке между этажами стоял мужчина и курил. Я замерла на месте, с подозрением глядя на незнакомца. Тот суетливо отодвинулся от мусоропровода и, улыбнувшись, произнес:

— Я уже ухожу.

Он не был похож на фээсбэшника. Грузный брюнет с маленькой щеточкой усов держался очень обыденно, и я, успокоившись, смело спустилась вниз. Запах голубоватого дыма, плававшего в воздухе, подсказал, что парень курит «Кент» — эти сигареты нравились Матвею. Знакомый запах тут же вызвал у меня очередной приступ щемящей тоски. Я возвратилась в квартиру совершенно разбитой.

Было всего лишь десять утра, когда в дверь позвонили. Я открыла, не глядя в «глазок». Если это Шлыков или кто-то из его подручных — даже лучше. Все будет сказано и выяснено немедленно. Но на пороге стояла парочка, которую я ожидала увидеть меньше всего, — Липа и Горчаков.

— Вот что, — не здороваясь, сказал шеф. — Нам с Липой сегодня предстоит поработать, и я подумал, почему бы вам не поехать с нами.

— Куда? — растерянно спросила я.

— Ко мне на дачу. Вы немного отвлечетесь и смените обстановку.

Липа ободряюще подмигнула. Я была по-настоящему тронута. Перспектива увидеть своего идола в нерабочей обстановке вытеснила все остальные мысли, и я побежала переодеваться. Горчаков донес мою сумку до машины, положил ее в багажник и придержал для меня дверь. Липа предпочла сесть сзади.

— Пристегнитесь, — велел шеф. — Какую музыку вы любите? У меня в бардачке есть кассеты.

Я выбрала самую романтическую группу из тех, что знала, и подала кассету Горчакову. Он сидел так близко и казался таким досягаемым, что у меня перехватило дыхание. Раньше я никогда не ездила с ним в машине: Липа задремала, свесив голову на грудь, и тихонько посапывала у меня за спиной. Ее сопение весьма органично вплеталось в музыку. В сущности, я не знала, о чем говорить с Горчаковым — он мой шеф, он женат, и до сих пор мы всегда соблюдали субординацию.

— Знаете, о чем песня? — спросил он, слегка повернув голову и глядя на меня своими потрясающими глазами.

— Должно быть, о любви, — усмехнулась я. — Судя по надрыву.

— По-английски вы, выходит, не говорите?

— А вы?

— Я нормально говорю.

Я тут же вспомнила, что им интересуется ФСБ. Может, он и в самом деле шпион?

— Вы бывали за границей? — спросила я. Горчаков с улыбкой кивнул. — А где?

— В Англии, во Франции, в Германии, в Америке, в Австралии, в Африке, в Индии.

— Ого! А что вы там делали?

— Отдыхал, навещал друзей, иногда по работе ездил.

— Ничего себе!

— А вы где успели побывать?

— Только в Испании и в Болгарии.

— Мне нравится путешествовать, — признался он. — Вот сынишка подрастет, покажу ему мир.

Мне не нужно было вздрагивать и приходить в себя. Я ни на секунду не забывала о том месте, которое занимаю в его жизни. И это место — стол в его приемной.

Еще полчаса пути, и я наконец увидела ее, женщину, которая владела мужчиной, грезившимся мне ночами. Первое впечатление было сокрушительным — красавица! Высокие скулы, ярко-синие глаза, выгодно выделяющиеся на фоне темных волос, потрясающая фигура. На ней был желтый ансамбль — шорты и топ. Малыш, побежавший навстречу отцу, растопырив ладошки, тоже одет во все желтое. Очаровательный, потрясающий мальчишка.

Нас представили друг другу. Мальчик по очереди сунул нам с Липой ручонку, испачканную в песке, и умчался с полным пакетом подарков, которые привез отец. Альбина сначала обняла Липу, потом повернулась ко мне.

— Примите мои соболезнования, — сказала она. Вероятно, муж заранее посвятил ее в подробности моей биографии. — Я рада, что вы согласились приехать. У нас все запросто. Надеюсь, вы немного отвлечетесь.

Я тоже на это надеялась. Главное, что не останусь ночью одна — здесь столько людей. Кстати, через некоторое время в окрестностях обнаружилась еще и няня — дама средних лет с классическим пучком на затылке и ласковым лицом. Все звали ее просто Таней, так же она представилась и нам.

Из выделенной мне комнаты на втором этаже коттеджа я смотрела вниз на Горчакова, который, устроившись в плетеном кресле на веранде, диктовал что-то Липе. Та сидела за столом, уткнувшись в ноутбук.

Меня раздирали противоречивые чувства. Боль, связанная со смертью Матвея, собственная вина, любовь к Горчакову, осознание безнадежности этой любви, плюс ревность к его жене. Над всей этой гремучей смесью витала жажда мести, приправленная страхом, — я мечтала вывести людей Шлыкова на чистую воду и одновременно боялась их. Я боялась, что они причинят вред моему брату и его семье, если я буду упорствовать в своем нежелании доносить на шефа.

Я смотрела на макушку Горчакова, еле сдерживая слезы. В этот момент я отчетливо осознала, что люблю его. И что в понедельник мне придется запротоколировать все его телефонные звонки и визиты и передать эти сведения убийцам собственного мужа.

Обедали на веранде. Я чувствовала себя диверсанткой, и поэтому ароматный суп, поданный в глубоких пиалах, мой организм принимать отказывался.

— Вам надо поесть, — серьезно сказал Горчаков, с тревогой глядя на меня. — У вас под глазами синяки. И вы очень сильно похудели за последнее время.

— Может быть, вам хочется чего-то другого? — заботливо спросила Альбина. — Что вы больше всего любите?

«Вашего мужа», — хотелось ответить мне, но вместо этого я пробормотала:

— Спасибо, суп очень вкусный. Я с удовольствием поем.

Люди Шлыкова обязательно спросят, чем занимался Горчаков в выходные. Поэтому после обеда я осталась на веранде, чтобы подслушать. Шеф просчитывал рентабельность нового оборудования, которое собиралась закупать его фирма. И еще прикидывал возможности расширения. Время от времени он поглядывал на меня, словно проверяя, в каком я состоянии. Видимо, мой вид его не радовал, потому что он то и дело хмурился. Иногда даже замолкал на полуслове. В конце концов Липа не выдержала и с присущей ей прямотой заявила:

— Сергей Алексеевич, если вы хотите все закончить сегодня, Маришу нужно прогнать. Она вас отвлекает.

Я бросила на нее испепеляющий взгляд, но она только пожала плечами:

— Ну, правда. Ты сидишь, как русалка, от тебя глаз не оторвать.

Горчаков усмехнулся:

— Липа, ваша прямолинейность иногда просто шокирует.

— Кого это? — тупо спросила та.

— Допустим, меня. — Шеф улыбнулся, что слегка сгладило пикантность ситуации.

— Шокировать может только правда, — не сдавалась глупая Липа.

— Я с вами полностью согласен. Все сказанное вами правда. Марина меня действительно отвлекает. Она прекрасна, словно русалка, я не могу отвести от нее глаз и сбиваюсь с мысли.

Я мгновенно поднялась, чтобы ретироваться, но Горчаков внезапно поймал меня за запястье и, поглядев в глаза, произнес:

— Останьтесь, не уходите.

Липа демонстративно вздохнула. А я, если честно, просто не знала, как реагировать.

— Спасибо, вы очень чуткий человек, — наконец нашлась я, проследив глазами за Альбиной, которая шла по садовой дорожке. — Но лучше я пойду отдохну.

Горчаков тоже встал и, засунув руки в карманы, болезненно поморщился:

— Не знаю, как вам помочь. Мне не хочется, чтобы вы уединялись и страдали в одиночестве.

Но я все-таки уединилась. Сердце мое обливалось кровью. Если он будет и дальше проявлять свое расположение и хватать меня за руки, я прореву всю оставшуюся жизнь.

Альбина не набивалась мне в утешители, честно выполняя роль радушной хозяйки. Оказалось, с ней легко общаться. Она была весьма неглупой, с хорошим чувством юмора и спокойным характером. Короче, у нее было все, что могло заинтересовать такого мужчину, как Горчаков.

Перед сном в мою комнату заглянула Липа и, немного помявшись, что было ей совсем несвойственно, спросила:

— Может, тебе не с кем поговорить? Я всегда могу выслушать и не разболтаю, честное слово. Вообще-то я несдержанная, но если надо, из меня слова не вытянешь.

— Спасибо, Липа, — растроганно сказала я. — Но мне нужно самой пережить этот тяжелый момент. Все пройдет.

— Ладно, тогда спокойной ночи.

Я выключила свет и легла. В распахнутом настежь окне, словно живая, шевелилась занавеска. Иногда она взлетала вверх, и тогда взгляду открывался чернильный кусочек неба без звезд. Изредка выныривала из этих чернил тусклая луна, оставляя на постели ртутные лужи. Я долго лежала без сна, потом снова растравила себя тоскливыми мыслями, тут-то меня и развезло. Я принялась рыдать со всей страстью одинокой и безнадежно влюбленной женщины. Чтобы никого не потревожить, я засунула голову под подушку, поэтому не услышала, как открылась дверь и в комнату вошел Горчаков. На нем были спортивные брюки и тенниска, волосы встрепаны со сна. Правда, все это я рассмотрела позже.

Когда он положил руку мне на плечо, я окаменела от испуга и засопела под подушкой, внезапно почувствовав, как мало здесь воздуха.