Михаил Пришвин - Дневники 1926-1927

• Название: Дневники 1926-1927
• Автор: Михаил Пришвин
• Издательство: Русская книга
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-268-00519-7

Книга дневников 1926–1927 годов продолжает издание литературного наследия писателя.

Первая книга дневников (1914–1917) вышла в 1991 г., вторая (1918–1919) — в 1994 г., третья (1920–1922) — в 1995 г., четвертая (1923–1925) в 1999 г.

Публикуется впервые.

---

1-й дупель. Я нашел его в «Родниках» возле той самой канавы, где убил последнего, которых пастухи гоняли палками. Дупель. Кента взяла его верным чутьем. Дупель был такой жирный, как прежний.

2-й дупель оказался неподалеку от первого на зеленой, слегка кочковатой полосе, между полосой скошенного овса и льняным сланцем.

3-й. После того начался дождь, и я спешно пошел домой, но на среднем Ясинском болоте Кента с ходу сделала стойку. Дупель после выстрела улетел довольно далеко и опустился в траву, казалось, в обыкновенной своей повадке. Но пущенная на разведку Кента принесла его мертвого.

4-й дупель нашелся на «Слатинке». Жирным оказался только первый. Я не сомневаюсь, что пролетный дупель пошел (ласточки, журавли, турухтаны). А дождь пошел настоящий, дупельный, мелкий, шел до вечера, и потом при сером небе в сумерках все шла мокрая мга. Завтра проверю те же места.

10 Сентября. После дождя сегодня в предрассветный час в туманной мгле так пронизывающе сыро и холодно, что жуть брала в одной шерстяной толстовке спускаться в болото по тропе Берендея. Но скоро все это «обошлось» и начался роскошный рассвет с пурпуровой зарей, светящей через туман.

Перед восходом солнца, как бывает у нас при сильнейшем восторге от красоты, начался в природе обычный озноб… И я чувствовал, что меня знобило от радости утра и мне казалось, что вся природа холодела тоже от великого счастья.

Много, много у меня прошло дум, таких быстрых, что сказать о них невозможно. То мелькала мне жалость, что вокруг чувствуют не так, как я, а то, наоборот, я себя самого жалел, что не могу вполне быть, как все. Но что соединяло меня со всей природой прочно и дружно, это было доверие к грядущему солнцу, готовность моя отдаться ему, и я двигался быстро на болоте по моему охотничьему делу, как двигаются все…

И, несмотря на то, что все мое тело, колеблясь на кочках, постоянно двигалось, все-таки мелькали и человеческие мысли, я думал, помню: «ведь вот никакая бы жизнь на земле была не возможна, если бы все поступки людей были основаны на недоверчивом, «а почему?» А сколько писателей насмешливо изобразили учителей и ученых-педантов, пытающихся устроить свою жизнь на «почему», и все-таки юность, предшествующая любовному экстазу, стремится жить «по причинам» (логически).

…Вдруг Ромка что-то причуял, повел, стал внимательно обнюхивать одну кочку. Я ожидал в нетерпении дальнейшего, потому что часто, переходя к следующей кочке, собака начинает больше узнавать запах, дальше еще больше, и так начнется подводка к дупелю. Но Ромка, обнюхав внимательно кочку, поднял на нее ногу и кончил. Отсюда поговорка в Берендеевом царстве: «если собака понюхает кочку и на нее ногу поднимает, значит, дичи тут нет».

<Приписка на полях> Ромка ногу поднял на кочку.

Годится для рассказа: «вчера я ждал дупелей и обыскивал болото: их не было. Я вчера очень присматривался к коровьим лепешкам, нет ли на них дырочек от прикладывания носами дупелей. Вчера ничего не было, я заметил именно одну лепешку между двумя кочками с кустиками, и сегодня лежала эта самая лепешка на том же месте, но вся была покрыта мелкими дырочками…».

<Запись на полях> Коровьи лепешки.

Сегодня я совсем не нашел дупелей ни на вчерашних местах, ни на Ясниковских овсах, ни на лугах, ни на Вытравке. Убили коростеля и бекаса на Алекс, вытравке. Сегодня я почему-то совсем не видал и не слыхал журавлей. Мне показалось, что на Вытравке было много мелких бекасов. Около 9 утра стало очень холодно.

Петя отправился проверять Мергусову бель.

Вот вопрос: фактический социализм, то есть, как он является в рабочих массах, имеет ли что-нибудь общее с тем социализмом, на котором воспитывались мы?

Массовое творчество сводится к личному творчеству, и личное творчество есть основа культуры; о соц-е и кап-ме можно говорить только как об условиях личного творчества.

Мир существует, конечно, для живых, но вопрос, кого считать живыми? Ведь есть мертвые, которые живее живущих, и есть живущие, мертвее мертвецов.

Раньше вокруг меня все было ладно, да я не устроен, теперь, наоборот; у меня все сложилось, а вокруг все расстроилось.

Отзыв со стойки

Я теперь понял, что Кента приходит от стойки в лесу на свисток, если слышит его в решительный момент, когда подвела к тетеревам, им взлетать надо, а хозяина нет, вот тут если она слышит свисток, то возвращается. А у Ромки бывает, когда его уложишь возле подранка{76} и станешь отходить, опрометью бросается к тебе, вероятно, от страха, что ему одному не выдержать стойки.

<Запись на полях> Анонс: Отзыв со стойки и от подводки. Мудрец — это кто, обладая всеми знаниями, сохранил свою натуру.

Мудрец

Считаю мудрецом человека на высоте современных философских знаний и в то же время сохранившего свою натуру (инстинкт).

Навык

Вспоминаю, как Ромка после долгого напрасного обучения понял вдруг все, что от него требуется. Так же мы, учась какому-нибудь техническому навыку, например, ездить на велосипеде, понимаем всегда вдруг, вероятно, в момент достаточного накопления подсознательного опыта. В этом человек и собака друг от друга мало отличны.

Волчок (собака Никифора)

Я люблю собак за их способность к такому доверию, какое уже и недопустимо в современном обществе людей: такое доверие в наших отношениях невозможно и связывается в нашем представлении почему-то с рабством. Но есть и у нас одна скрытая форма доверия, которая независимо от строя общества будет еще долго оставаться главным условием бытия на земле человека, — это доверие рождающей матери к новому маленькому существу. Я считаю себя как бы посланным жить своей матерью, она не жила и доверила мне свою жизнь. Да, у них есть за спиной неоплатный долг, и вот это самое всегда встает во мне, когда смотрю в глаза моих домашних зверей. (Лесная кормушка)

Лесник Никифор хитрый и злой, носящий маску раба. У него Волчок, маленькая собачка, невероятной злости. Продал мне ее за 4 рубля, конечно, зная, что Волчок будет его. Волчок привязан. Я подхожу к нему. Он допускает. Кормлю — ест. Можно сделать, что Никифор уходит куда-то далеко и потому продает. Волчок, в конце концов, отгрызает веревку и уходит к Никифору.

<Приписка на полях> Так вот тоже довериться высшей силе, руководящей миром (религиозные люди, художники) — это доверие ставит непременно вразрез с окружающими и как <1 нрзб.> материнского происхождения.

Охота на черныша со звонком

У Кенты на шее звонок, ведет по чернышу, он бежит. Я знаю, что в кустах есть поляна, и он, подбежав к поляне, взлетит, и я его не увижу. Я делаю круг, ухожу и становлюсь за поляной. Слышу Кента звенит, ближе, ближе: ток-тик! и вот он выходит, взлетает и на меня.

Любовь мертвеца

Лермонтова — (мне это снилось сегодня) это вышло из слов девушки «ты взял мое лучшее». Потом она может это и отогнать от себя, зная, что она девственница, она может выйти замуж, а то было «увлечение», но это все будет второй сорт, удовлетворения ей не будет, она обручена с мертвецом.

Ястреб и тетерка

Все произошло на моих глазах, почти из-под моей собаки он взял ее, и я не успел выстрелить. Но мне осталась мысль, что и все так, что сама материя не противопоставляется духу пассивно, а разлагается надвое: одно дается, другое берет. В охотничьем хозяйстве нельзя убивать всех ястребов, а то куропатки выродятся, надо знать меру: основной состав нужен. Разумная общественность основана по законам меры. Одни ангелы своими силами не могут управлять государством. Социализм имеет в виду одних куропаток. Вывод американский: сделать, чтобы для способного к творчеству — положение рабочего было временным.

11 Сентября. Утро неожиданно теплое, но небо совершенно закрыто серыми тучами, шел мелкий дождь. После обеда солнце и вечер такой теплый, чисто летний, что на болоте явился в достаточной силе комар.

Я ходил с Кентой по Иванковской кочковатой поскотине в поисках дупелей, ничего не нашел и явился домой с бекасом и погонышем{77}. Видел много журавлей. Петя принес с Константиновского болота дупеля и семь бекасов, видел он еще одного дупеля. Думаю все-таки, что пролетный дупель понемногу идет и завтра пойду, проверю свои болота.

Вечером пошли на утиную тягу в свое болото, по пути убили гаршнепа (того самого, по которому учился Ромка) и двух бекасов. Утки летели плохо. Бекасы бешено носились. Месяц вышел огромный красный.