Рудольф Штайнер - Метаморфозы Душевной жизни. Путь внутреннего опыта. Часть 1

• Название: Метаморфозы Душевной жизни. Путь внутреннего опыта. Часть 1
• Автор: Рудольф Штайнер
• Жанр: Философия

---

Так наш мыслитель напрасно искал ответ на столь мучительный для него вопрос о бытии, ответ, незнание которого искажает существо человека. Тогда он напал на мысль, которая, конечно, современному человеку покажется довольно странной, особенно если он стремится следовать естественнонаучному образу мышления, но которая для этой одинокой личности в соответствии с ее душевной организацией и впрямь была единственно верным ответом. Он сказал себе: «Мне ни к чему знать, является ли человек разумным животным или мыслящим существом! Ведь я нашел ответ на свой вопрос у другого мыслителя, который, в свою очередь, получил его из некоей древней традиции!» И этот ответ он выразил такими словами: «Человек в своей сущности есть подобие Божества!».

Сегодня мы сказали бы: «Человек по своей природе есть человек в той мере, в какой он происходит исключительно из духовного мира».

Нам сегодня нет необходимости заниматься тем, как граф Ходиц унд Вольфрамиц продолжал свои рассуждения. Нас должно интересовать лишь то, что ему, исходившему из потребностей своей души, довелось прийти к ответу, выходящему за пределы всего, что человек видит и может постичь своим разумом в окружающем мире. Но, подробнее рассмотрев содержание этой книжечки, мы увидим, что у ее автора не было в распоряжении каких-либо сообщений из духовного мира. Мы можем это выразить так: если бы в душе этого человека возник вопрос, какое положение занимает Земля по отношению к Солнцу, то, даже не будучи естествоиспытателем, где-нибудь в пределах наблюдаемого мира он нашел бы ответ, который, с тех пор как возникло новейшее естествознание, мог быть получен из опыта. Стало быть, если бы он обратился к внешним вопросам мира явлений, то смог бы получить ответ у тех, которые исследовали эту область лично, посредством наблюдений и переживаний. Но на вопрос о человеческой духовной жизни, о том, что такое человек, поскольку он дух, наш мыслитель не получил бы столь же личного ответа из опыта той эпохи. Можно совершенно точно сказать, что он фактически не смог найти пути к людям, у которых были бы личные переживания в духовном мире, которые, исходя из собственного непосредственного опыта, могли бы рассказать ему о свойствах духовного мира так же, как естествоиспытатель мог рассказать о том, что ему было известно тогда о том или ином вопросе внешнего, чувственного мира. Поэтому наш мыслитель обратился к традиции, к тому, что обнаружил в источниках, которые нашел в религиозных преданиях. Традицию, какой она ему предстала, он, разумеется, перерабатывал (и это характерно для всей его души, вплоть до последних ее глубин); но по манере, в какой он работал, видно, что ради придания новой формы материалу, складывавшемуся в ходе истории или дошедшему до него через традицию либо письменные источники, он умел напрягать лишь свой ум.

Кое-кто скажет: да есть ли вообще на свете такие индивидуальности, такие люди, которые из наблюдения, из опыта, из непосредственного переживания могут ответить на вопросы, касающиеся загадок духовной жизни?

Духовная наука в Новое время вновь доносит до сознания людей именно это: есть возможность исследовать недоступный никакому чувственному зрению, никакому телескопу и микроскопу духовный мир точно так же, как можно исследовать мир чувственный, и на вопросы о свойствах этого духовного мира, выходящего за пределы чувственного опыта, можно дать ответы на основе непосредственного опыта. Тогда люди узнают, что была эпоха, разумеется, обусловленная всем ходом развития человечества, когда то, что исследователь духа познавал в духовном мире, доводилось до человеческого общества совсем другими средствами, и что сегодня вновь пришло время, когда можно говорить о результатах духовного исследования, когда они вновь могут быть поняты. И как раз между этими двумя эпохами был тот период, в конце которого выпало жить нашему одинокому мыслителю, тот период, когда некоторое время все человеческое развитие «отдыхало» от восхождения к духовным мирам, когда в основном придерживались преданий, полученных из древних источников или устных традиций, и когда в определенных кругах возникло сомнение, а может ли вообще человек посредством собственных сил, посредством глубоко скрытых, дремлющих в нем познавательных способностей подняться до сверхчувственного мира. Имеются ли теперь какие-нибудь разумные основания спрашивать: так ли уж бессмысленно говорить о таком духовном мире, о мире, лежащем за пределами чувственного? Такие соображения должны возникать у человека уже при рассмотрении развития даже основанной на чувственном познании науки. Именно непредвзятое рассмотрение достигнутых успехов, которых добилось человечество, этих удивительных успехов в разгадывании тайн внешней чувственной природы, должно указать человеку на то, что должно существовать высшее, сверхчувственное познание. Как это возможно?

Кто непредвзято рассматривает человеческое развитие, должен прийти к выводу: в ходе истории развивалась именно та наука, которая имеет дело с внешним чувственным миром. С какой гордостью (в определенном смысле вполне оправданной) многие ссылаются на то, что сотни лет тому назад ничего не было известно о том или ином явлении, принадлежащем к сфере чувственной данности, что великий прогресс естественных наук, пустившихся в бурный рост начиная с XVI–XVII столетий, дал нам знания о том, что прежде об этом внешнем чувственном мире известно не было. Но, может быть, надо рассуждать так: Солнце, которое восходит утром и движется в течение дня по небосводу, восходило тысячелетия назад для человека точно так же, как восходит и сегодня. То, что мог видеть древний человек в околоземном пространстве в связи с движением Солнца, представлялось его внешнему чувственному созерцанию тысячелетия назад точно таким же, как и в эпоху Галилея, Ньютона, Кеплера, Коперника. Но что могло сказать это человечество о внешнем чувственном мире? Можно ли говорить, что наука, которой мы обладаем и которой так гордится наше время, приобретена исключительно путем созерцания внешнего чувственного мира? Если бы внешний чувственный мир, каков он есть, производил бы эту науку именно так, то тогда было бы и не нужно выходить за пределы того, что он дает. Тогда и в прошлые столетия об этом чувственном мире знали бы то же самое, что и сегодня. Почему же сегодня знают больше, почему сегодня положение Солнца и т. д. рассматривают иначе? Потому, что развился человеческий разум, развились относящиеся к внешнему чувственному миру познавательные способности, потому что в ходе столетий и тысячелетий они стали другими. Таких познавательных способностей, какими они стали с XVI века до нашего времени, не было в Древней Греции! Кто непредвзято рассматривает становление человечества, должен сказать: человек вырастил в себе то, чего прежде не имел; он научился рассматривать этот чувственный мир совсем иначе, чем прежде, поскольку в развитие своих познавательных способностей, относящихся к внешнему чувственному миру, он внес еще нечто другое. Поэтому ему стало ясно, что не Солнце вращается вокруг Земли, но развитие собственных познавательных способностей побудило его представить Землю вращающейся вокруг Солнца. Иными словами, человек в наше время обладает такими способностями, каких не имел прежде.

Тот, кто гордится достижениями основанной на восприятии внешнего мира науки и непредвзято изучает ее развитие, нисколько не сомневается в том, что человек в своем внутреннем существе обладает способностью к развитию, что в нем есть отнюдь не только то, что мы видим в проявлениях внешнего мира, и что его способности от одной ступени развития до другой преобразовывались, пока он не стал таким, каким является сегодня. Человек не должен развивать только то, что налично в его внешних способностях: в его внутреннем существе также развивается нечто, благодаря чему он сможет в новом блеске своих внутренних способностей позволить возродиться миру как познанию. Слова, сказанные поэтом-мыслителем Гете в книге о Винкельмане, принадлежат к одним из прекраснейших его высказываний: «Если здоровая природа человека действует как единое целое, если он сознает себя в мире как в едином великом, прекрасном, достойном и значительном целом, если чувство гармонии вызывает в нем чистое и свободное восхищение, тогда вселенная, если бы она могла ощутить себя самое как свою собственную цель, возликовала бы и восхитилась вершиной своего становления и бытия». И далее: «Человек, будучи поставлен на вершину Природы, вновь смотрит на себя как на целую Природу, которая еще раз достигла в себе венца творения. Он достигает этого, насыщая себя всеми совершенствами и добродетелями, пробуждая в себе меру, порядок, гармонию и смысл и поднимаясь, наконец, до создания произведения искусства». Таким может быть самоощущение человека, родившегося из тех сил, которые он в состоянии воспринимать зрением и постигать рассудком. Но если он рассматривает это непредвзято в том духе, который мы объяснили, то именно с точки зрения внешней науки он должен признаться: не только внешняя природа обладает силами, развивающимися до тех пор, пока не будут восприняты человеческим зрением и человеческим слухом, пока не будут постигнуты человеческим разумом; но если мы проследим ход человеческого развития, то найдем, что что-то развивается и во внутреннем существе человека, что его познавательные способности, предназначенные для созерцания внешней природы, поначалу дремали, что затем эти дремлющие способности постепенно пробуждались вплоть до нашего времени, так что эти дремавшие в древности познавательные способности выглядят теперь развитыми. И посредством этих развившихся познавательных способностей сегодня человек наблюдает внешний мир, достигая того, что мы называем великими успехами внешней чувственной науки.