Михаил Салтыков-Щедрин - Том 5. Критика и публицистика 1856-1864

• Название: Том 5. Критика и публицистика 1856-1864
• Автор: Михаил Салтыков-Щедрин
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1966

Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова-Щедрина, в котором критически использованы опыт и материалы предыдущего издания, осуществляется с учетом новейших достижений советского щедриноведения. Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные.

В пятый том настоящего издания входят критика и публицистика Салтыкова 1856–1864 годов, кроме отнесенных в следующий, шестой том «хроник» из цикла «Наша общественная жизнь», примыкающих к этому циклу статей «Современные призраки», «Как кому угодно», «В деревне», а также материалов журнальной полемики Салтыкова с «Русским словом» и «Эпохой».

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Писемскому на время пришлось покинуть Петербург и отправиться за границу, а в январе 1863 г. он расстался с «Библиотекой для чтения», переехал в Москву и привез М. Н. Каткову шеститомный «антинигилистический» роман «Взбаламученное море», напечатанный в том же 1863 г. в «Русском вестнике», №№ 3–8.

Такова последовательность фактов. В их свете проясняются некоторые существенные полемические мотивы статьи Салтыкова.

В статье о «Горькой судьбине» последние произведения Писемского рассматриваются как продолжение политической борьбы, как ответ писателя «Искре», всему лагерю демократии. «…г. Писемский, как кажется, возомнил себя писателем политическим, а политика, как известно, способствует развитию только страстей и огорчений… Стоит только припомнить описание крестьянских волнений в последнем романе этого автора, — иронизирует Салтыков, имея в виду «Взбаламученное море», — чтобы понять, до каких пагубных последствий может довести недостаток проницательности…»

Иные памфлетные сгущения красок и резкости, допущенные Салтыковым в оценке «Горькой судьбины», отражают, как прежде в оценке Базарова, «истину минуты». Салтыков вообще отказывает автору в каком-либо сознательном творческом отношении к замыслу пьесы, не хочет видеть в ее героях даже проблесков живой жизни, а в развитии основного конфликта — драматизма. В своем стремлении «отлучить» Писемского от писателей реальной школы он категорически отождествляет объективный смысл «Горькой судьбины» и «Взбаламученного моря». Между тем пьеса Писемского, несмотря на очевидные натуралистические тенденции, безусловно давала актерам повод для создания антикрепостнического спектакля, для лепки драматических характеров. С конца 60-х годов «Горькая судьбина» прочно закрепилась в репертуаре главным образом провинциальной сцены. В истории русского театра исполнение ролей Анания и Лизаветы связано с именами Стрепетовой и Станиславского.

По прошествии ряда лет, когда конкретные поводы борьбы отошли в прошлое, когда Писемский прекратил сотрудничество с Катковым (свыше года он заведовал отделом беллетристики в «Русском вестнике»), возобновились его встречи с Салтыковым, а в 1875 г. Салтыков пригласил его сотрудничать в «Отечественных записках».

…по-видимому, место действия происходит в Костромской… губернии… — В воспоминаниях о Писемском «Художник и простой человек» П. В. Анненков сообщает, что основа пьесы «не была выдумана художником. Писемский встретился с подобным происшествием в 1848 году, будучи еще чиновником особых поручений при костромском губернаторе. Он имел в руках подлинное дело точно такого же содержания и в качестве следователя, командированного губернатором, принимал участие в его разборе сам» (П. В. Анненков. Литературные воспоминания, Гослитиздат, М. 1960, стр. 517).

…мужика представил в виде пошлого дурака… — Очевидно, подразумевается рассказ Писемского «Батька», напечатанный в журнале «Русское слово» (1862, № 1), где действует молодой крестьянин Тимофей.

Пьеса прошла тихо, не возбудив ничего, кроме недоумения… — Спектакли «Горькой судьбины» шли в самый разгар общественного скандала, возникшего после опубликования «Взбаламученного моря», что и вызвало в значительной мере равнодушие публики.

…общество распространения бесполезных книг отравляет наших детей… — Салтыков иронически называет так Общество распространения полезных книг, основанное в 1861 г. в Москве для пропаганды в народе «полезных сведений в религиозно-нравственном направлении»; оно находилось под «высочайшим» покровительством императрицы. Об изданиях этого Общества Салтыков хотел высказаться специально. 15 августа 1863 г. он писал из Витенева своему соредактору по «Современнику» А. Н. Пыпину: «Я взял себе для разбора… несколько книг издания Общества распространения полезных книг» («Литературное наследство», т. 67, изд. АН СССР, М. 1959, стр. 467). Вслед за тем в рецензии на «Воздушное путешествие через Африку» Жюля Верна («Современник», 1864, № 2) Салтыков замечал, что журнал надеется в скором времени выступить «по поводу бесполезной деятельности Московского общества распространения полезных книг» (см. наст. том, стр. 435). Разбора таких книг в «Современнике» 1863–1864 гг. не появлялось.

Софи Ленева, отец Леневой — персонажи «антинигилистического» романа Писемского «Взбаламученное море» (1863). Калинович — герой его же романа «Тысяча душ» (1858).

Стоит только припомнить описание крестьянских волнений в последнем романе этого автора. — Имеются в виду 11–13 главы из пятой части романа «Взбаламученное море», в которых тенденциозно изображена вспышка недовольства среди крестьян из-за реформы 19 февраля 1861 г.: крестьяне ведут себя крайне тупо и бестолково, смиряются после порки.

…мы вовсе не требуем, чтоб он сделал из него Жака или Лопухова… — Жак — герой одноименного романа Жорж Санд (1834); Лопухов — герой романа Чернышевского «Что делать?» (1863). И тот и другой отступают перед новым избранником, не желая мешать счастью героини.

…в катковско-либеральном духе… — очередная насмешка над осторожным свободолюбием М. Н. Каткова, угасшим после 1861 г.

…публика, строгими мерами приученная терпеливо выносить разных «Неровней» да «Бедных племянниц»… — Полемический выпад Салтыкова, поставившего «Горькую судьбину» чуть ли не ниже ремесленных пьес ходового репертуара. «Неровня» — комедия В. А. Дьяченко, впервые исполнена в Александринском театре 11 октября 1863 г. «Бедная племянница» — комедия И. Л. Грюнберг, шла первый раз на Мариинской сцене 3 января 1863 г.

Саддукеизм… — Секта саддукеев, возникшая приблизительно за 150 лет до н. э., с исступленным фанатизмом придерживалась буквы иудейского вероучения.

Наяда и рыбак. Фантастический балет в трех действиях и пяти картинах Соч. Ж. Перро; музыка г. Пуни

При жизни Салтыкова первоначальная редакция статьи не публиковалась. Предназначенная для последней, двойной книжки журнала «Современник» за 1864 г. — № 11–12 (ценз. разр. — 25 ноября и 30 декабря), она была набрана, но изъята цензурой[163]. Следовательно, время ее написания определяется ноябрем — декабрем 1864 г. В январе 1866 г. Салтыков вновь пробовал напечатать статью, в качестве отклика на балет композитора Л. Минкуса в постановке А. Сен-Леона «Фиаметта», но цензура и на этот раз запретила публикацию сатиры[164]. Лишь в марте 1868 г. статья появилась в «Отечественных записках», притом в значительно измененном и урезанном виде, в форме рецензии на балет Минкуса и Сен-Леона «Золотая рыбка». Сокращенный «цензурный» вариант статьи (в сущности, это уже другое произведение) вошел в состав сборника 1869 г. «Признаки времени», «Письма о провинции».

Текст первоначальной редакции частично приводится в статье И. Т. Трофимова «М. Е. Салтыков-Щедрин о художественном мастерстве писателя» («Ученые записки Орехово-Зуевского гос. педагогического института», 1955, т. II, вып. I, стр. 75-111) и в названной выше книге С. Борщевского (стр. 149–157). Полностью пародию-фельетон Салтыкова в первоначальной редакции опубликовал С. А. Макашин в «Литературном наследстве» (т. 67, изд. АН СССР, М. 1959, стр. 388–402) по тексту корректурных гранок из бумаг Н. А. Некрасова (ЦГАЛИ, ф. 445, оп. 1, ед. хр. 101).

В настоящем издании статья печатается по несколько более полному тексту гранок, хранившихся в бумагах А. Н. Пыпнна, а ныне находящихся в салтыковском фонде Пушкинского дома. Сообщение об этих гранках было сделано В. Э. Боградом в «Литературном наследстве», т. 67, стр. 363, 369.

На стр. 214 в последнем абзаце после слов: «…освещаемый молнией» восстановлена по гранкам ЦГАЛИ фраза: «По сторонам… стража».

В своей четвертой статье из серии «Петербургские театры» Салтыков продолжает борьбу за реализм «на два фронта»: как с теоретиками «искусства для искусства», так и со сторонниками примитивного утилитаризма и натурализма. В центре статьи — диалоги о назначении искусства между самим «искусством» и «мужиком». Отношение к мужику, к народу является пробным камнем правды в искусстве; подлинная, «мужицкая» народность или, как пишет Салтыков, национальность искусства определяет меру его общечеловеческой содержательности и ценности. Такая демократическая постановка вопроса о зависимости искусства от интересов народной жизни сделала эту статью неприемлемой для цензуры.

Сам Салтыков прочно связал практику собственного творчества с интересами и чаяниями мужика. С позиций мужицкой демократии он обличает и осмеивает не только философскую реакцию, но и выдохшийся либерализм, «скрывающийся под именем Ивана Александровича Хлестакова», и, разумеется, «отечественно-консервативную силу» в образе Давилова — воплощении режима административного насилия, вместе с его подручными Обираловым и Дантистом — раздателем зуботычин, и т. д., устанавливает между всеми ими внутреннюю общность побуждений, задевая в результате и самую «Систему». «Вот моя программа», — пишет сатирик, начиная свою пародию-памфлет на пустые и легковесные балетные сценарии того времени, и эти слова о программе многозначительны[165].