Средневековые убийцы - Проклятый меч

• Название: Проклятый меч
• Автор: Средневековые убийцы
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-052289-7, 978-5-403-00655-2

Некогда знаменитый саксонский оружейник начертал на стальном клинке слова странного заклятия.

Так начался путь Проклятого меча — оружия необыкновенной красоты, приносящего позор и погибель всякому, кто рискнет завладеть им.

Шли века, но меч снова и снова становился орудием ужасных, предательских убийств.

Он имел отношение к мученической кончине епископа Томаса Беккета — и к тщательно спланированному покушению на короля Ричарда Львиное Сердце.

Он появлялся в роскошной и жестокой Венеции — и на поле кровавой битвы при Пуатье. Времена меняются, но Проклятый меч снова и снова разит наповал…

---

Я подошел и положил руку на ее плечо, надеясь в душе, что именно таким должен быть жест отцовского сочувствия и скорби. Кроме того, я поспешил выразить соболезнование по поводу безвременной кончины старика ди Бетто, а про себя выругался насчет очередного невезения. Со смертью старика все мои попытки допросить его сына могут оказаться тщетными. А служанка тем временем продолжала горестно причитать по поводу случившейся трагедии.

— Да, святой отец, это так жестоко, когда сын уходит на небеса раньше своих родителей.

— Сын?..

— Да, святой отец, кто мог подумать, что наш маленький Лоренцо покинет нас так рано?

Я быстро осенил служанку крестным знамением и поспешил через улицу в церковь Святого Панталона. Множество свечей все еще отбрасывали смутные тени на стены и ниши церкви, слабо освещая группу людей, сидящих перед алтарем в позе невыразимой скорби по усопшему. А перед ними на высоком столе стоял траурно украшенный гроб, открытый для последней церемонии прощания. Я испытал внезапное желание подбежать к гробу и посмотреть на покойника, но все же сдержал свой порыв и медленно засеменил по гладкому полу к алтарю. Но вскоре незаметно для себя ускорил шаг, вызвав недоуменные взгляды присутствующих. Перед гробом я набрал побольше воздуха и бросил быстрый взгляд на мертвенно-бледное лицо покойника.

— Проклятие!

Это действительно был не старик, которого я хорошо знал, а его сын Лоренцо ди Бетто. Тот самый Лоренцо, который обвинил меня в убийстве, и это обстоятельство было самым худшим для меня в данный момент. Теперь я не смогу получить от него нужные доказательства своей невиновности и вряд ли когда-нибудь узнаю, кто стоял за этим убийством.

— Отец? Почему вы наложили на него проклятие?

Это был дрожащий голос старика ди Бетто. Бедный бастард повредился умом еще в свои лучшие времена, и сейчас было не время бросать тень на жизнь его единственного сына. Я склонил голову, чтобы он не узнал меня, и заговорил низким голосом с нарочито подчеркнутым падуанским акцентом:

— Я проклял человека, повинного в смерти вашего сына. Ведь он был убит, насколько я могу судить?

В этот момент от группы отделился грузный мужчина с редкими седеющими волосами, подхватил меня под руку и потащил в сторону. Отец Лоренцо остался стоять у гроба с открытым ртом, из уголков которого на длинную мантию стекала слюна, а в глазах застыло полное непонимание происходящего.

— Я Карло ди Бетто, — представился грузный человек. — Дядя Лоренцо. Давайте отойдем в сторону. Будет лучше, если мой старший брат ничего не услышит.

Мы пошли в глубь церкви к нефу, и я вдруг почувствовал, что в отличие от первых минут пребывания здесь мои шаги стали твердыми и уверенными. В конце концов, мне теперь некуда спешить. Карло ди Бетто глубоко вдохнул и стал неторопливо объяснять, что случилось с его племянником, поскольку больше никто из родственников не мог этого сделать.

— Насколько я знаю, пару дней назад Лоренцо получил какую-то записку, приведшую его в крайнее замешательство. Но о ее содержании он никому не сказал ни слова. И даже сейчас мы не смогли обнаружить ее в его комнате. Однако можно предположить, что в ней содержалось требование прийти на встречу, так как поздно вечером он вышел из дома совершенно один и куда-то отправился. Поскольку на следующее утро его постель оставалась неразобранной, мы предположили, что домой он больше не возвращался. А вчера около полудня на соломенном тюфяке к дому моего брата привезли его тело. Он был задушен, а потом зарезан длинным кинжалом. Похоже, человек, который это сделал, хотел быть уверенным, что он мертв.

— Кому-нибудь известно, кто этот злодей?

Мужчина горестно засмеялся:

— Это и так очевидно. Если бы Лоренцо не стал случайным свидетелем убийства Доменико Лазари, он был бы жив. И если бы мой брат не потратил деньги на эту глупую торговую сделку, то Лоренцо тоже был бы жив. Нет, святой отец, для меня имя его убийцы совершенно очевидно.

Я инстинктивно прикрыл лицо краем одежды, теряясь в догадках, что будет дальше.

— Моего племянника убил тот самый человек, который обманул отца Лоренцо. Тот самый человек, который поощрял преступные замыслы Лазари, а потом убил его. Этого человека зовут Николо Джулиани.

С этими словами ди Бетто повернулся и вошел в церковь, оставив меня на ступеньках крыльца, выходившего на безлюдную площадь. Дверь дома ди Бетто все еще была распахнута настежь, и я видел, что за ней по-прежнему царит темнота, пустота и печаль. Такая же примерно пустота воцарилась и в моей душе. Последняя надежда отыскать истинного убийцу растаяла, как догорающая свеча.

Пребывая в полной растерянности относительно того, что делать дальше, я медленно побрел по улице, стараясь держаться в тени, чтобы кто-нибудь ненароком не узнал меня. И мои опасения были далеко не напрасны, поскольку именно в это время из церкви Святого Панталона вынырнула до боли знакомая фигура с рыбьим лицом — Паскуале Вальер. Я даже представить себе не мог, что он был знаком с Лоренцо ди Бетто или с кем-нибудь из его многочисленного торгового семейства. Разумеется, мне стало очень интересно, почему он пришел сюда. Может быть, всему виной слабый свет луны, окрасивший окрестности в холодные серебристые тона, но я мог поклясться, что его лицо выглядело слишком бледным и как будто каменным. Да и во всех движениях сквозило нечто загадочно-мистическое. Я боялся быть узнанным, хотя и прятался в тени, закрыв лицо полами длинной одежды францисканского монаха.

Проходя мимо меня, он пробормотал что-то насчет благословения, а я низко наклонил голову, чтобы он не видел моего лица, и торопливо перекрестил его. Он пересек площадь и направился к каналу, но потом сообразил, что идет в противоположном направлении от дома своего отца. Подчиняясь минутному озарению, я решил последовать за ним. Тем более что другого плана действий у меня все равно не было.

Когда мы проходили мимо здания францисканского братства, он с тревогой обернулся и посмотрел на меня. Поэтому я вынужден был свернуть к ступенькам еще не достроенного здания и пройти через арку. Сделав несколько шагов, я возвратился и выглянул из-за грубо отделанной колонны, успев заметить, что Вальер подошел к дверям одного из самых красивых дворцов, парадный вход которого выходил на Большой канал. Решив, что сейчас мой францисканский наряд неуместен, я сбросил с себя монашеское одеяние, швырнул его на кучу камней, но все же продвигался в тени, чтобы не привлекать внимания. Приблизившись к дворцу, я попытался выяснить, в чью дверь он постучал, и, узнав это, долго не мог оправиться от шока.

Я привык видеть этот дворец со стороны канала, но когда дверь отворилась и я услышал знакомый тягучий акцент, до меня наконец дошло, что Вальер вошел в палаццо Дольфин. В моем воспаленном мозгу сразу же завертелись сотни вопросов, на которые я не мог дать ответа. Неужели Катерина и ее семейство уже вернулись в город втайне от меня? А может быть, они вообще никуда не уезжали? Но если это не так, то какие дела могут быть у Вальера с одинокой служанкой, оставленной здесь для присмотра за домом?

Я стоял на другом конце небольшой площади и наблюдал издалека, как служанка и Вальер быстро поднялись по каменным ступенькам и вошли в дом. Ставни на окнах по-прежнему оставались закрытыми, но через старые и рассохшиеся доски по мерцанию свечей можно было судить о передвижениях в доме. Тени остановились у комнаты на верхнем этаже, где ставни были открыты, но в помещении царила темнота. Служанка зажгла свечи, и я увидел человека, который выглянул в окно и осмотрел окрестности. Я сразу понял, что это женщина с большим животом. И еще больше удивился, поскольку хорошо знал, что в семействе Дольфин некому было находиться в таком пикантном положении. Затем женщина повернулась к свечам и людям, вошедшим в ее комнату. Теперь уже не оставалось сомнений, что это Катерина. Пока я стоял, оторопев от неожиданности, она подошла к Вальеру и обняла его.

Всю ночь я беспокойно ворочался и вскрикивал в постели, а на рассвете мне почудилось, будто надо мной склонилась Катерина Дольфин и стала поглаживать мои густые брови.

— Катерина! Как ты здесь оказалась?

Она ничего не ответила, и я вдруг увидел, что она сильно изменилась. Ее красивые черты лица огрубели, щеки распухли, длинные волосы свисали спутанными прядями, а когда она встала на ноги, то из-за беременности показалась мне раздутой, как перезревший арбуз.

— Катерина! — в ужасе протянул я к ней руку.

Но едва прикоснувшись к ее огромному животу, вдруг ощутил, как он пульсирует под моими пальцами. Ее губы растянулись в злорадной ухмылке, и я увидел два ряда черных зубов. Потом она подняла юбку, широко расставила ноги, и из ее живота бодрым маршем вышла колонна маленьких Паскуале Вальеров, каждый из которых держал в руке большой нож. Они стали быстро взбираться на меня и колоть ножами. А я судорожно пытался встать, но тело уже не подчинялось моей воле, и не было никаких сил сбросить их на пол. Затем они добрались до моего лица и перекрыли дыхание. Меня душила целая армия этих маленьких Вальеров, вырвавшихся из раздутого живота Катерины, и я ничего не мог с ними поделать. В какой-то момент я попытался позвать на помощь, но мои онемевшие губы издавали лишь немощный писк. А когда пришла смерть и меня накрыла плотная пелена тьмы, я вдруг ощутил долгожданное облегчение.