Средневековые убийцы - Проклятый меч

• Название: Проклятый меч
• Автор: Средневековые убийцы
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-052289-7, 978-5-403-00655-2

Некогда знаменитый саксонский оружейник начертал на стальном клинке слова странного заклятия.

Так начался путь Проклятого меча — оружия необыкновенной красоты, приносящего позор и погибель всякому, кто рискнет завладеть им.

Шли века, но меч снова и снова становился орудием ужасных, предательских убийств.

Он имел отношение к мученической кончине епископа Томаса Беккета — и к тщательно спланированному покушению на короля Ричарда Львиное Сердце.

Он появлялся в роскошной и жестокой Венеции — и на поле кровавой битвы при Пуатье. Времена меняются, но Проклятый меч снова и снова разит наповал…

---

Не было ничего проще, чем выманить Градениго из его логова. Для этого требовалось просто сообщить ему в анонимном послании о моем местонахождении. Маламокко сказал, что я сошел с ума, и, возможно, был прав. Но мне очень хотелось знать, почему все эти несчастья свалились на мою голову как раз в тот момент, когда дела пошли в гору. Поэтому я без колебаний отправил ему записку и стал готовиться к встрече с «властелинами ночи». Но прежде убедил Маламокко, что ему нет места в этой последней битве, и отправил его прочь с таким тугим кошельком, которого он никогда и в глаза не видел. Поначалу он решительно возразил против моего предложения, но я сослался на важность и срочность одного документа, который он должен доставить в Совет сорока.

После того как он ушел, я остался один в доме своего дядюшки и испытал странное спокойствие. Я надел лучшую одежду, купленную на остатки прибыли от моей сделки и лишь слегка запачканную. Затем напялил на голову широкополую шляпу с загнутыми полями и повесил на пояс меч Катерины. Возможно, именно он вовлек меня во все эти неприятности, но я верил, что клинок еще способен помочь мне в трудную минуту.

Когда послышался громкий стук в дверь, я занял удобную позицию на верхней ступеньке лестницы и закричал:

— Не заперто, Градениго!

На пороге показалась огромная коренастая фигура шефа «властелинов ночи». Он с шумом распахнул двустворчатые двери дома моего дядюшки, посмотрел вверх, и его красные толстые губы скривились в снисходительной ухмылке. Мне было приятно видеть, что его нос еще несет на себе следы нашей последней стычки.

— Так-так, Джулиани, я должен был догадаться, что ты хорошо подготовишься к встрече со мной. Может, сдашься без боя?

— И умру с ножом в спине, как тот ассасин из Далмации?

Свинячьи глазки Градениго сузились, когда он понял, как много я знаю о его преступных делах. Я решил выложить еще несколько важных карт.

— Да, мне известно о нем практически все, как, впрочем, и о смерти ди Бетто. Даже то, как вы уговорили его дать показания против меня, а потом убрали с дороги как ненужного свидетеля. Неужели мои планы фальсификации выборов оказались настолько опасными, что вы решили убить этих людей?

Градениго медленно приближался к нижней ступеньке лестницы, а я по-прежнему смотрел на него сверху. Однако мои последние слова заставили его остановиться. Толстые губы снова растянулись в едкой ухмылке, а из груди послышалось какое-то утробное бульканье. Как это ни странно, но он смеялся.

— Ты что, Джулиани, действительно считаешь себя важной персоной в этой игре? Не обольщайся. Ты был просто орудием, которое использовали и выбросили за ненадобностью. Ты был нужен нам, чтобы втянуть Лазари в крупный скандал, а потом объяснить народу обстоятельства его гибели. Ни ты, ни ди Бетто, ни даже наш ассасин не имели для нас абсолютно никакого значения.

Мое сердце сжалось от боли. Именно этого я с самого начала боялся больше всего. И хотя долго тешил себя мыслью, что вся эта интрига задумана с целью устранить меня, глубоко в душе подозревал — главной мишенью игры был Доменико Лазари. Он нажил себе сильных врагов в высших кругах общества, и в особенности в лице человека, который уже видел себя новым дожем, — Джираломо Фанези. И у меня не было абсолютно никакой возможности доказать свою невиновность по сравнению со столь высокопоставленными заговорщиками. Именно поэтому я послал Маламокко в Совет сорока, поручив ему передать им документ с фальшивыми показаниями против Фанези. Я развил там версию о том, будто он дал мне крупную взятку с целью фальсификации выборов. Якобы ловкий Маламокко должен был вынуть из урны бюллетень с его именем и тем самым обеспечить победу. Разумеется, он будет все отрицать, но грязь все равно прилипнет к нему, в особенности наша, венецианская грязь, и ему уже вряд ли суждено хоть когда-нибудь стать дожем. Это был лучший выход из моей почти безвыходной ситуации.

Градениго тем временем стал подниматься по ступенькам, а я благоразумно пятился, стремясь получить от него подтверждение своим последним догадкам. Я уже готовился проскользнуть на тайную лестницу, когда чья-то тонкая рука схватила меня за край одежды и потащила в спальню дяди. Сначала мне подумалось, что это Катерина, и я не мог понять, как она здесь оказалась и как мне теперь вытащить ее отсюда. Но потом увидел Маламокко.

— Ты, идиот! Что ты здесь делаешь?

— Спасаю вашу шкуру, Баратьери, — улыбнулся он и, услышав тяжелые шаги на мраморной лестнице, быстро запер дверь спальни на деревянный засов и прислонился к ней спиной.

Я схватил его за плечи и сильно встряхнул.

— Как ты мог подумать, что я намерен благородно и к тому же без особой надобности отдать свою жизнь? Какой в этом смысл? Я хорошо подготовил путь к отступлению, а ты, сопляк, пришел и все испортил. Что мне теперь делать?

Его лицо стало мертвенно-бледным, как апостольник на голове монахини, а глаза шныряли по этой западне, которую он устроил для нас обоих.

— Вы можете выпрыгнуть из окна прямо в воду канала.

Я бросился к окну и посмотрел вниз.

— Ты что, с ума сошел? Там больше грязи, чем воды.

— В таком случае это гарантирует нам мягкое приземление. В особенности если приземлиться на голову. Как бы там ни было, мне все равно придется вернуться.

— Вернуться? Почему?

— Потому что эта леди приказала мне.

— Какая еще леди?

— Та самая, которая пыталась поговорить с вами и ждала вас на улице, когда я вышел отсюда.

— Катерина?

— Да. Она сказала… — Он сделал паузу, явно смущенный интимным характером послания, которое она просила передать мне. — Она сказала, что будет ждать вас и заботиться о вашем ребенке.

Эти слова обрушились на меня с силой мощного удара кулаком в живот. Я даже застонал от собственной глупости, от бесчувствия, от своей подозрительности и, наконец, от полного невезенья.

— Я думаю, нам нужно…

Не успел я договорить, как створки двери с треском разлетелись, отбросив в сторону деревянную задвижку. Удар был такой силы, что Маламокко рухнул на пол и какое-то время лежал неподвижно. В образовавшуюся щель просунулся металлический наконечник копья. Неужели он ранил бедного парня? Что это за кроваво-красные пятна на его одежде? Я импульсивно выхватил меч из ножен и бросился к двери.

— Нет, хозяин, не надо!

Я уже не слышал крика Маламокко и слепо ударил клинком прямо в щель между створками двери. С другой стороны раздался громкий крик, и наконечник копья мгновенно исчез. Щель между створками сузилась, зажав лезвие моего меча. Я с силой выдернул его и увидел, что сверкающая сталь обагрена кровью.

— Пошли! — заорал мне, к счастью, невредимый Маламокко.

Я подтолкнул парня к окну, и он исчез в темноте, полетев вниз, к каналу. Потом и я взобрался на подоконник и с опаской посмотрел вниз. Было очень высоко, а я всегда боялся высоты, но когда дверь в спальню затрещала под уларами, сиганул вниз.

— Оооооооо…

Приземление оказалось не очень приятным, но при этом достаточно мягким. Маламокко уже был у противоположного берега и отчаянно махал мне рукой. Я сказал, что со мной все в порядке и он должен спасаться от преследования без моей помощи, поскольку сейчас нам лучше разделиться. Он послушался, хотя и без особого энтузиазма, вылез на набережную и исчез в темноте, в своем собственном мире. Я слышал гневные голоса на балконе, и один из них, несомненно, принадлежал бородатому Градениго. Он так яростно орал, что у меня кровь стыла в жилах.

— Ублюдок! Убийца проклятый! Ты убил его! Ты не уйдешь от нас!

Я побрел вдоль канала, пока не скрылся из виду, с трудом передвигаясь по вязкому илу. Каждый шаг отнимал у меня столько сил, что казалось, скоро я упаду в эту жидкую грязь и больше не поднимусь. Через некоторое время я заметил низкую набережную, которая позволила мне выбраться из ледяной воды. И все это время я не переставал удивляться страшной усталости, охватившей все мое тело. Я из последних сил ступил на каменную мостовую и только теперь сообразил, где нахожусь. Это была восточная часть Большого канала чуть южнее церкви Святых Апостолов и всего лишь в сотне ярдов от северной части Венеции, выходившей на разбросанные острова Мурано, которые означали для меня только одно — свободу.

Я с трудом пробирался по узким улочкам, оставляя грязные следы. К счастью, мне удалось перехитрить преследователей, и теперь я мало заботился о дальнейшем маршруте. Этот день прошел совсем не так, как я ожидал, но по меньшей мере мне удалось подсунуть свинью Фанези и благополучно сохранить свою жизнь. В один прекрасный день я вернусь к своей дорогой Катерине Дольфин. Правда, сейчас я уже мог с полным основанием сказать: к матроне Катерине и нашему ребенку. Может, даже лучше, что она воспитает его без меня. В конце концов, я стал для города не только злостным заговорщиком и государственным преступником, но и отныне самым настоящим убийцей. Вот до чего довел меня коварный меч Реналфа де Серне.