Станислав Жейнов - "Цесариус" обреченный...

• Название: "Цесариус" обреченный...
• Автор: Станислав Жейнов
• Жанр: Научная Фантастика

Простите, что значит это Ваше: "Мы не знаем ни про какой Цесариус"? Не шутите, все знают историю о горящем корабле, храбром капитане и подлом картографе. Что значит: "не было"? Вот документ из архива, черным по белому… ага, пожалуйста: "должностная инструкция младшего охранника второго корабельного архива…", нет не то… а вот: "в августе сдано две тысячи мышей…" Странно… а вот: "Капитан Женьо, не могу назваться… преданный слуга…", так-так: "… и предостеречь: старший картограф систематически игнорирует третью поправку торгового устава…", хм…ерунда какая-то. Когда? Вы спросили: "Когда?" Не знаю когда, не покажу на карте откуда и куда, но знаю плыл, плыл огромный и страшный, и шипели борта раскаленные, и ревело в чреве его неизбежное, а с капитанского мостика мрачный, нелюдимый смотрел… Кстати, обратите внимание, ни его ли мачты показались, вон там на горизонте…

---

Приятной неожиданностью стало подтверждение теории профессора Броукнеля. Как оказалось: аномальное поведение компаса и барометра в этих широтах, событие прогнозируемое и зафиксировать его еще раз — большая удача — очередная победа государственной науки. "Электромагнитное благословение" — как назвал явление Рум — одна из лучших морских примет.

Много говорилось о самоотдаче, взаимовыручке, доверии. "Орлы! Сыны удачи! Боги моря!.." — металось над палубой. — "Время пришло! Все вместе! В один кулак!.."

Но сыны удачи, похоже перестали верить в своего родителя. Ни блеска в глазах, ни улыбок, ни радостных восклицаний.

Пора заканчивать. Пробежал взглядом по рядам, поднял руку:

— Помощник старшего оформителя здесь?

— Здесь, — послышалось издалека.

— Два шага.

Он стоял последним. Оформители низшая каста — бесправные, питались, спали хуже всех на корабле. За мизерное жалование покупали себе инструменты: кисти, валики, ведра, а по прибытии, все это сдавалось в корабельный музей. Помощник "старшего", отличался от подчиненных только цветом головного убора, у них назывался таблеткой, а в остальном такой же: перештопанный заляпанный краской костюм, стоптанные туфли, и многодневная небритость.

— Как зовут?! — спросил картограф.

— Александр Бец! Месье Константин.

— Да, помню. Александр Бец, как называется наш корабль, помните?!

— Цесариус, месье Константин.

— Ничего не забыл?

— Нет, месье Константин. Со вторника, согласно расписанию архивного зачета Цесариус Великий, переименован в Цесариус Гордый. Но с пяти до десяти утра каждого вторника, по вынуждению пятой поправки торговой ассоциации определитель в названии не упоминается.

— Все правильно, — согласился картограф. — Но у меня есть немножко дерзкое рационализаторское предложение: Мы не будем ждать десяти утра, чтоб проголосовать за новый определитель. Нам не помешает лишняя скорость. Беру на себя смелость… Приказываю учетчику архивного зачета внести в расписание: С четырнадцатого ноль восьмого! с пяти тридцати восьми! Цесариус Гордый переименовывается в Цесариус Стремительный.

— Но пятая поправка… — попытался спорить оформитель.

Константин улыбнулся.

— Командование накладывает вето на пятую поправку торговой ассоциации. Все необходимые документы, по прибытии, подпишем в исковом кабинете верховной канцелярии. Вот так вот! — крикнул весело. — Виват друзья!

По рядам прокатилось не дружное: Уррра! Ура!

5

Четырнадцатое, десять утра. Давно уже не было солнца — сегодня выглянуло. Возле рубки, в ее тени широкий заваленный папками и свертками карт, стол; тепло, и картограф приказал вынести из каюты прямо сюда, на палубу. Принимал с шести утра, и еще четыре просидит, до двух дня. В нескольких шагах от него, первый помощник корабельного учетчика; его обязанность вести запись распоряжений картографа, печатать приказы, подшивать копии в докладной журнал.

В десяти метрах, за белой чертой начиналась очередь: десять-пятнадцать человек, вырастала и до тридцати, меньше двух-трех не было никогда.

Уже месяц как узнали о пожаре; все это время Константин спал два-три часа в сутки, последние два дня не ложился вовсе. Все тело ныло, сильно болела грудь и ключица, голова тяжелая, чужая, и со слухом не лады: будто в уши вату напхали.

…то есть? — не понял Константин.

— С правого борта "Гордый" заменили на "Стремительный", — испуганно говорил помощник старшего оформителя, — но на левый белой краски уже нет, сами понимаете: буквы в человеческий рост и…

— Что значит нет?.. почему?

— Банку выронили… а новую не дают. Статисты требуют заполнить девятую форму, а бланки внизу, а туда не пускают, и я написал заявление на имя…

— Стоп. Понятно. — Обратился к учетчику: — Выпиши, пусть получит.

В ответ:

— Это… несколько нарушает…

— Выписывай.

— Как скажете. Под Вашу ответственность.

Константин устало махнул: — Следующий.

— Гуревич, статист.

— Это приятно.

— У нас недоразумение. Понимаете… подозреваю: четверо из отдела метеорологии выращивают мышей.

— Кого?

— Мышей. Ну, звери такие.

— Почему ни слонов?

— Ха-ха. Видите ли: Когда отплыли, выяснилось, что у нас много мышей, что мы только ни делали, но… Тогда Вы приказали…

— Я приказал?

— Да, месье Константин. Вы приказали выплачивать за каждую пойманную мышь четыре копейки. Мышей не стало, но неожиданно, вы не поверите…

— Поверю. По сколько они сдают?

— По двести в день. Так только они и сдают, подозрительно… Обещают через неделю по четыреста… Главное, сытые такие, крепенькие…

— Это радует, — сказал Картограф.

— Так, что делать? Ничего ж предъявить не можем: все по закону.

— Заплатить все до копейки, и премию дать: две тысячи. Сколько уже выплатили? — В общем: найти ферму, и на всю сумму штраф за нарушение санитарных норм. Если с этим все в порядке, штраф за отсутствие лицензии на выращивание домашних животных.

— А если есть лицензия?

Картограф вскинул брови, недоверчиво посмотрел на статиста, перевел взгляд на учетчика: — Пиши приказ задним числом.

— Задним числом? Только под Вашу ответственность.

— Приказ от пятнадцатого мая. Все животные на судне должны иметь амбулаторные карточки. Прививки от оспы, куриной слепоты и… Все. Следующий.

— Это не все. Сегодня была ревизия, в каюте второго помощника старшего оформителя нашли четыре ящика тушенки. На складе недостача — шесть ящиков. Дежурный, наверняка заодно. Случайно узнали грузчики и слесаря: грозят расправой, самосуд и прочее… беспорядки начнутся, им сейчас только повод…

— Понятно, — постучал пальцами по столу. Учетчику: — Приказ вчерашним числом.

— Вчерашним?

— Хватит переспрашивать. Приказ: Выдать второму помощнику старшего оформителя: имя, фамилия — четыре ящика тушенки.

— За что это?

— За спасение утопающего, как звали дежурного?

— Вирчис, — удивленно произнес статист. — Заместитель первого помощника старшего охранника судна.

— Очень хорошо. За героическое спасение заместителя и так далее…Вирчиса. Кстати Вирчиса этого в лазарет с удвоенным мясным пайком, в скобках — сколько не хватает? Вот пиши: два ящика тушенки.

— Может их еще за это к ордену? — недоумевал статист.

Константин задумался. Учетчику: — Приказ второй: За спасение высшего по званию, второго помощника, как там его?.. представить к Чермесскому трезубцу второй степени.

Учетчик исподлобья взглянул на Константина:

— Может, хотя бы четвертой?

— За такое полагается — второй. Сейчас придут его подчиненные, выяснять почему так обижают их самоотверженного начальника. Так что второй… второй… Слава героям! — обратился к статисту: — Гуревич, чего застыли? У вас все? Следующий!

Статист откланялся, к столу подошел пожилой худощавый матрос, с узкими бегающими глазками.

— Здравствуй Бек, — приветствовал картограф.

— Месье Константин, у меня конфиденциальный разговор.

— Пойдем в рубку, — поднялся с кресла, жестом позвал матроса за собой.

В рубке жарко, картограф приоткрыл форточку.

— Всю ночь освобождали десятый отсек, по вашему приказу, — сказал Бек и глаза у него забегали еще быстрее, голова начала вздрагивать. — Меня там не было, но узнал… Грузчики — не матросы, вообще народ смирный, но… много недовольных. Группка сколотилась, там… есть там такой — Зирик.

— Кто он?

— Просто грузчик. Но его слушают. А говорит он много. И раньше брюзжал, а теперь, так совсем… Чего, говорит, нам стараться. Кровопийцы с нас три шкуры дерут, за всех вкалываем, а отношение… Бойкотировать роботы и все такое. Месье Константин, еще немного и…

— Ясно. Спасибо за сигнал Бек. Как вообще, как самочувствие? Знаю-знаю — тяжело. Надо иногда и отдыхать. Сейчас выпишу накладную. Пару бутылочек вина… для сердца… от усталости…

— Я совсем ни для этого…

— Да о чем ты? я ж тоже, от чистого… Зирик, говоришь…

5

— Да, я вас звал. Подходите ближе, не бойтесь. Зирик, это ваша фамилия?

— Да.

— Присядьте вот сюда на стул.

— Месье Константин, неловко, я постою.

— Стойте если хотите. Я чего звал вас: дело у меня к вам уважаемый. Ответственное дело. Давно к вам приглядываюсь: есть в вас потенциал. Надо развивать, надо. Работы много будет теперь. Решили ввести новую должность, хватились, а толковых на пальцах сосчитать… А тут вы как раз… Отзывы о вас хорошие: умеете работать. Сами-то готовы к росту?

Зирик все-таки сел на ранее предложенный стул, протяжно выдохнул.

— Теперь руководить будете, — улыбаясь говорил картограф. — Строгие но справедливые начальники — вот, чего нам не хватает. Не подведите, горизонты впереди о-го-го… Карьерный рост, льготы, право на пенсию… Но постараться придется — справитесь?