Уильям Теккерей - История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага (книга 1)

• Название: История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага (книга 1)
• Автор: Уильям Теккерей
• Жанр: Классическая проза

 В настоящий том входит первая книга известного романа У.Теккерея "Пенденнис". Это, несомненно, один из лучших английских романов XIX века. Он привлекает глубоким знанием жизни и человеческой природы, мягким юмором и иронией, интересно нарисованными картинами английской действительности. Перевод с английского и комментарии М.Лорие.

---

— Да, за это я ему многое прощаю! — горячо воскликнул Пинсент; Лора взяла его под руку, и он гордо повел ее к столу.

Ужин не привлекал ее, хотя Ринсер блеснул своим талантом, как выразилась наутро местная газета в отчете о празднике. Она была очень рассеянна, очень огорчаласб и страдала из-за Пена. Капризный и ревнивый, задира и эгоист; в гневе резкий, несдержанный и несправедливый, как могла ее маменька требовать (а Элен бесчисленными намеками именно требовала), чтобы такому человеку она вверила свою судьбу? А если она даже и согласится, будет ли он счастлив?

У нее немного отлегло от сердца, когда через полчаса показавшиеся ей очень долгими, лакей подал ей нацарапанную карандашом записку от Пена: "Я встретил душку повара внизу, готового к бою, и попросил у него извининия. Я рад, что сделал это. Я нынче хотел с тобой поговорить, но подожду, пока ты вернешься домой. Спасибо. Танцуй с Пинсентом хоть всю ночь и будь счастлива. _Пен_".

Лора была очень ему благодарна за эту записку — как все-таки хорошо, что сердце у маменькина любимца отходчивое и доброе!

Пен сразу же устыдился своего нелепого поведения с Лорой, чьи умоляющие взгляды преследовали его, как уколы совести; уже с порога залы его потянуло назад — просить у нее прощения. Но он вспомнил, что с ней этот злосчастный Пинсент. Каяться при нем — нет, это невозможно. И он решил для начала хотя бы помириться с французом.

Шевалье Стронг, который поджидал его внизу, у лестницы, подошел к нему, лукаво блестя глазами.

— Я оставил его в кофейне, — сообщил он. — При нем пара пистолетов и свеча. Или, может, вы предпочитаете сразиться на шпагах, в живописном уголке у моря? Мироболан фехтует как бог. На июльских баррикадах он один пронзил четырех гвардейцев.

— Черт! Не могу я драться с поваром! — рассердился Пен.

— Он кавалер Июльского ордена, — возразил Стронг. — У него на родине ему отдают честь.

— И вы, капитан Стронг, предлагаете мне дуэль со слугой? — вскричал Пен вне себя от ярости. — Его-то я просто сдам полицейскому, а… а…

— А меня пригласите к барьеру? — расхохотался капитан. — Благодарю за честь. Да я пошутил! Не ссоры я ищу, а только мира. Я тут все возился с Мироболаном. Убеждал его, что вы употребили слово "повар" не в обидном смысле, что должностное лицо в доме — так я выразился — не может ходить под руку с хозяйской дочерью, это-де противно обычаям Англии. — И тут он поведал Пену великую тайну, которую знал от мадам Фрибсби, — о безумной страсти, снедавшей беднягу-француза.

Слушая эту печальную повесть, Артур от души смеялся, и гнев его как рукой сняло. Ведь он сам весь вечер ревновал к Пинсенту и искал повода, чтобы поссориться с ним. А как он в свое время терзался от ревности к Дубсу! Человеку, одержимому такой страстью, он готов был простить что угодно; и, войдя в кофейню, где сидел Мироболан, он протянул ему руку и произнес по-французски небольшую речь, в которой сказал, что он sincerement fache d'avoir use une expression qui avait pu blesser monsieur Mirobolant, et qu'il donnait sa parole comme un gentilhomme qu'il ne l'avait jamais, jamais… intende [58].

Последнее слово Пен выдумал сам, по сходству с английским, и остался вполне удовлетворен тем, как свободно и правильно он изъясняется на французском языке.

— Браво, браво! — крикнул Стронг, очень довольный, Пеном, чья речь к тому же немало его позабавила. — И шевалье Мироболан, разумеется, берет назад свои слова и сожалеет, что употребил их?

— Мосье Пенденнис сам опровергнул мои слова, — произнес Альсид с изысканной учтивостью. — Он доказал, что он un galant homme [59].

На том они пожали друг другу руки и расстались; и Артур, послав Лоре записку, вверил себя Стронгу и Крепышу.

Дорогой капитан хвалил поведение Пена, а также его французский язык:

— Вы молодец, Пенденнис, а по-французски говорите, как Шатобриан, ей-богу.

— Я к этому привык еще смолоду, — сказал Пен; и у Стронга хватило такта не смеяться целых пять минут, после чего он разразился судорожным хохотом, причины которого Пенденнис, кажется, не понял до сего дня.

Уже светало, когда они простились у моста через Говорку. К этому времени бал в Бэймуте кончился. Мадам Фрибсби и Мироболан катили домой в наемном экипаже; Лора с легким сердцем уснула в своей постели у леди Рокминстер; а Клеверинги отдыхали в бэймутской гостинице, где они сняли комнаты на ночь. Вскоре после стычки Пена с французом Бланш вышла из буфета, бледная, как лимонное мороженое. За неимением другой наперсницы она сообщила своей горничной, что пережила удивительное приключение… встретила очень странного человека… он знал того, кому она обязана жизнью, — ее несчастного… замученного… отважного… убитого отца; и еще до того как отойти ко сну, она начала сочинять сонет, посвященный душам предков.

Итак Пен, с помощью своего друга Стронга, воротился в Фэрокс, не успев даже начать тот разговор с Лорой, ради которого он поехал в Бэймут. Но ничего, можно подождать, ведь она уже завтра будет дома. Настоящей ревности к мистеру Пинсенту он не испытывал, будучи уверен, что в этом, как и в прочих семейных делах, стоит ему попросить — и он получит все, и Лора, как и его мать, ни в чем ему не откажет.

Поняв по лицу Элен, что ей не терпится узнать, как все сошло в Бэймуте и осуществилась ли ее заветная мечта, Пен весело рассказал о постигшей его беде и смеясь добавил, что тут уж было не до объяснений в любви.

— Для нежных чувств, матушка, хватит времени и тогда, когда Лора приедет домой, — сказал он и победоносно оглядел себя в зеркале, а Элен, откинув ему волосы со лба, поцеловала его и, разумеется, подумала, что ни одна женщина перед ним не устоит; и весь тот день она была счастлива.

А мистер Пен, расставшись с ней, занялся делом: он складывал в чемоданы книги и платье, разбирал и жег бумаги, вычистил ружье и убрал его в чехол; короче — он готовился к отъезду. Ибо этот джентльмен, хоть и не прочь был жениться, в то же время рвался в Лондон, справедливо полагая, что в двадцать три года пора наконец начать самостоятельную жизнь, с тем чтобы возможно скорее стать богатым человеком.

Каким путем достичь этой цели, он уже обдумал. "Запишусь в одну из юридических корпораций, — рассуждал он. — Двухсот фунтов мне на первый год вполне хватит, а дальше я, несомненно, смогу зарабатывать своим пером, так живут в Лондоне несколько человек из тех, что были со мною в Оксбридже. У меня уже есть трагедия, комедия и роман — почти законченные, их наверняка удастся продать. Значит, я вполне просуществую, не обременяя матушку, пока не стану юристом. А потом приеду домой и порадую ее — женюсь на Лоре. Лора милая, добрая девушка, к тому же очень хороша собой, а если мы будем женихом и невестой, это удержит меня от искушений, верно, Понто?" Так, прогуливаясь с трубкой в зубах по своим владениям и беседуя с собакой, этот юный мечтатель строил воздушные замки. "Да, она поможет мне остепениться, верно?.. А ты, старик, будешь обо мне скучать, когда я уеду?" — спросил он у Понто, и пес в ответ завилял хвостом и ткнулся черным носом в руку хозяина. Понто лизал ему руку и башмаки, как и все в доме, и мистер Пен принимал эти знаки внимания так же, как любой из нас принимает почести и лесть.

Лора воротилась домой только вечером; и как назло ее привез из Клеверинга мистер Пинсент. Бедняжка не могла отказаться от его услуг, но Артур Пенденнис, увидев его, сделался чернее тучи. Лора это заметила и огорчилась; Элен же в своем нетерпении ничего не замечала; желая, очевидно, чтобы объяснение состоялось немедленно, она вскоре после приезда Лоры собралась спать и уже встала с софы, на которой она теперь обычно проводила время, пока Лора сидела возле нее с книгой или рукоделием. Но едва Элен поднялась, Лора, вспыхнув, проговорила чуть дрожащим голосом, что очень устала с дороги и хочет спать; таким образом, замысел вдовы опять сорвался, и мистеру Пену пришлось остаться в неизвестности до завтра.

Это вынужденное ожидание в прихожей, когда ему нужна была аудиенция, уязвило его самолюбие. Всемогущему султану не подобает ждать! Однако он смирился и отлично проспал ночь, а когда открыл глаза, было уже утро, и мать стояла у его изголовья.

— Пен, милый, вставай! — говорила она. — Не ленись. Ты только посмотри, какое утро! Я с самой зари не могла сомкнуть глаз, и Лора уже час как в саду. В такое утро грех сидеть в комнатах.

Пен рассмеялся. Не трудно было догадаться, о чем думает эта простодушная женщина.

— Ну и притворщица! — сказал он, целуя мать. — Ну и тонкий дипломат! Неужели никто не спасется от ваших козней? Вы и на единственного своего сына имеете виды?

Элен, ободренная его веселостью, тоже засмеялась… закраснелась… затрепетала. Она себя не помнила от счастья, эта добрая, нежная сваха, чье самое большое желание вот-вот должно было исполниться.

Итак, обменявшись с Артуром лукавыми взглядами и торопливыми словами, Элен вышла из спальни, а наш герой, восстав с ложа, обрядил свою августейшую особу, побрил державный подбородок и спустя полчаса вышел в сад на поиски Лоры. Наводя красоту, он предавался невеселым размышлениям: "В угоду матушке, — думал он, — я свяжу себя на всю жизнь. Лора прекрасная девушка и… и она отдала мне свои деньги. Если б только я их не принял! Если б только мне не нужно было исполнить этот долг! Но раз обе женщины так хотят этого брака — что ж, я, наверно, должен их уважить, и нечего больше тянуть. Не так уж это мало — осчастливить два благороднейших сердца". Как видим, когда дошло до дела, Пен не радовался, а был даже скорее печален и воображал, что приносит большую жертву.