Петр СУВОРОВ - На заволжских озёрах

• Название: На заволжских озёрах
• Автор: Петр СУВОРОВ
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1974

---

— Что же вы нас не разбудили? — говорит Митя. — А где папа?

— С кружками на «Борчаге» поехал.

Митя огорчён, что отец уехал на лодке без него.

Он некоторое время молчит, стоя около меня, а потом нерешительно спрашивает:

— А мне с Горкой можно ловить здесь?

— Только не шумите. А где же ваши удочки?

— Там, — показывает Горка на кусты, где они вчера ловили с Митей.

— Зачем же вы бросили удочки?

— Мы не бросили. Мы их на ночь поставили. Может, что схватило!

— Ну иди, Гора, за удочками. Будете ловить здесь оба.

Горка скоро возвращается с обеими удочками.

— Червяков начисто объело на обеих, а ничего не поймалось!

Ребят разбирает любопытство, и они, пошептавшись, подходят к садку, приподнимают его и смотрят на мой улов.

— Ого! Вот это да! Побольше бы таких окуньков!

— Ребята, рыбу не напугайте, — прошу я. — Потом насмотритесь. Опустите-ка лучше садок в воду.

Клёв постепенно делается всё хуже и хуже.

— Вот что, друзья. Если хотите ловить здесь, то сидите смирно, не шумите и следите за жерлицами. А я пойду посмотрю, что делается у Андрея. Если схватит щука — посвистите мне. Сами жерлиц не трогайте.

Оставив ребят, я поднялся на берег и только было хотел повернуть к протоке, как увидел Михаила Алексеевича. Он шёл к палатке. В одной руке он нёс весло и удочку, а в другой — ведёрко, из которого торчал щучий хвост. Я тоже повернул к палатке и только собрался спросить у Михаила Алексеевича о его успехах, как услыхал свист Горки.

— Горка свистит! Видно, щука схватила! — крикнул я Михаилу Алексеевичу и бросился напрямик через кусты к берегу.

Горка продолжал свистеть всё настойчивее и громче.

Запыхавшись, ломая кусты и обдирая руки, я подбежал к ребятам. Горка и Митя стояли около жерлицы, не спускали с неё глаз и тревожно подзывали меня рукой. Жерлица была уже вся размотана, удилище сгибалось дугой, конец его громко хлопал по воде.

Прямо с разбегу я схватился за воткнутое в берег удилище, хотел его выдернуть, но впопыхах мне это не удалось. Я неосторожно ступил в воду, поскользнулся и вместе с выдернутым удилищем шлёпнулся в озеро. Подоспевший Михаил Алексеевич вовремя подал мне руку. Я схватился за неё, не выпуская из рук удилища. Вылез на берег, сильно подсек и вывел к берегу толстую, большую щуку, которую Михаил Алексеевич и подхватил в подсачек. Щука согнулась колесом, билась в подсачке…

На шум прибежал и Андрей. И хотя у меня, наверно, был очень смешной вид, вначале никто даже не заметил этого: было не до меня! Но как только щуку вытащили на берег, все, как по команде, начали смеяться надо мной. Сначала я рассердился, а потом рассмеялся и сам громче других.

— Всю рыбу в озере переполошил, — сказал Михаил Алексеевич. — Ловить уж бесполезно, да и есть хочется. Сматывайте-ка удочки и жерлицы, пойдёмте завтракать.

Отжали мою вымокшую одежду и развесили её на кустах. Солнце так сильно припекало, что, пока мы сматывали жерлицы и удочки, всё, кроме ботинок, высохло.

У палатки подсчитали улов. Михаил Алексеевич поймал на кружки одного крупного окуня и небольшую щучку. Он рассказывал, что уехал на лодке довольно далеко и сначала перевёртки были частые, но почему-то живцы всегда были сорваны или только покусаны щукой. А потом жор совершенно прекратился. Андрей поймал у протоки десяток крупной плотвы и двух хороших подлещиков. Моя щука была килограмма на три, и сегодня никто не оспаривал моего первенства. Все были довольны своим уловом. Митя жаловался, что его не разбудили раньше. Он поймал всего лишь двух окуньков, да и те сорвались, как он уверял.

— Два сорвались да двух ты в озере видел — вот тебе и четыре! — сказал Андрей.

Все засмеялись.

На нашем привале, в тени дубов, мы позавтракали и растянулись на прохладной, уже подсохшей после росы траве. Горка и Митя пошли собирать чёрную смородину. Её здесь по берегам озёр и проток такое множество, что не обобрать. А какая она крупная да вкусная!

Под скрипучую музыку кузнечиков и тихий шелест листьев я скоро заснул. Засыпая, я видел перед глазами вздрагивающие и уходящие в тёмную глубь воды красные поплавки…

* * *

Проснулся я от лёгкого шума. Когда открыл глаза, то увидел Андрея, который втыкал в землю около меня большой срезанный куст кудрявого тальника. Это он устраивал для меня тень.

— Эх, разбудил! — сказал он с досадой. — Я хотел от солнышка заслонить: прямо на вас стало жарить.

— Спасибо, Андрюша! Но я уже выспался. А где Михаил Алексеевич?

— Да он давно проснулся и пошёл на мыс виды рисовать. С ним и ребята. Слышите, сколько их там набралось теперь: Серёга Устинин, Володька, Серёжка Лапша, Мишка Курлин, Петух, Ромка. Они нам ватрушек да яблок привезли, — рассказывал Андрей. — А к Петрухиным гости из Сормова приехали — Леонид, брат Горки, с женой и с маленьким. Горка хочет теперь вернуться с ребятами в деревню.

— Пойдём к ним, Андрей.

Спустившись к мысу, мы увидели Михаила Алексеевича и целую ватагу деревенских ребятишек. Михаил Алексеевич сидел с этюдником на бугорке, в тени под деревом, и писал. Около него, затаив дыхание и не сводя глаз с холста, сидел белобрысый Миша Курлин, а рядом стоял Серёжа Устинин. На маленькой песчаной косе копались в песке и строили запруду Митя и Горка. Остальные ребята купались в озере. Они ныряли, опускались на дно, весело смеялись, кричали, брызгались водой, плавали наперегонки. Потом на берегу ребята ложились на песок, валялись на нём или начинали долго приплясывать на одном месте близко от воды. От этого песок под их пятками становился сначала влажным, а потом всё более и более напитывался водой и наконец превращался в жидкое месиво. Это называлось у ребят «делать кисель».

Немного в стороне плавала и наша «Борчага». На ней сидели два пассажира. Самый маленький из них, Володя, сидел верхом на носу лодки, свесив ноги прямо в воду.

Я поздоровался с ребятами и подошёл к Михаилу Алексеевичу.

— Ну и крепко же ты спал! — сказал Михаил Алексеевич. — Ну-ка, полезай в воду, а потом и я за тобой. Видишь, как славно ребята развозились!

После купания Михаил Алексеевич сказал, что Митя просит отпустить его с Горкой в деревню денька на два.

— Что же, надо отпустить, — подумав, сказал я. — Они теперь такие друзья, что друг без друга никуда. Надо только Митревне записку написать, чтобы поглядывала за ними.

— Что нам делать с рыбой? — спросил Михаил Алексеевич. — У нас еды и так много, а тут ещё ребята ватрушек привезли. Не отдать ли нам рыбу ребятам.

— Конечно, давайте отдадим! — поддержал Андрей. — Мы себе, когда надо будет, ещё поймаем.

— Ребята! Ромка, Сергей! — крикнул я ребятам. — Идите уху варить или, если хотите, можете домой рыбу взять.

— Нет, лучше здесь варить! Ребята, айда! — громко закричал Ромка.

День близился к концу, и мы решили перенести ловлю на другое, соседнее, озеро — Рассоху. Там у нас тоже были свои излюбленные места. Перед тем как уйти, ребята помогли нам перенести лодку, палатку, еду и всё снаряжение.

Спустили мы нашу лодку в самом начале Рассохи, погрузили все вещи и отпустили ребят. Михаил Алексеевич долго наказывал Мите и Горке, чтобы они не шалили в деревне и слушались Митревну.

Когда ребята ушли, Андрей и Михаил Алексеевич пошли берегом вдоль озера, а я поплыл за ними на лодке.

ТАИНСТВЕННЫЙ ОСТРОВ

Рассоха — одно из самых больших озёр в этом районе. Причудливые её берега выдвигаются в воду узкими, длинными полуостровами и мысками, образуя множество живописных заливов и заводей.

Одни из них — глубокие и чистые, с крутыми берегами и высокими деревьями на них. Другие— мелкие и сплошь покрыты зелёным ковром крупных, словно лакированных листьев, среди которых пестреют белые лилии и ярко-жёлтые кувшинки. Берега их заросли такой непролазной чащей кустов, что ни один рыбак, ни один охотник никогда не подходили к ним.

А иные озёра заросли камышом, который почти всегда, даже когда и не чувствуешь ни малейшего ветра, слегка покачивает своими тонкими, длинными листьями, и они тихонько шелестят.

Привольно гнездятся и вольготно живут в полной безопасности неисчислимые стаи уток в рассохинских камышах.

Короткая протока соединяет Рассоху с небольшим озером Боровым, на песчаном берегу которого растёт высокий сосновый лес. Другая протока, длинная и извилистая, когда-то соединявшая Рассоху с Борчагой, теперь пересохла, и воды этих двух озёр уже больше не соединяются.

Много рыбы в Рассохе, очень много!

Тут тебе и плотва, и краснопёрка, и широкие, как тарелки, лещи, и гигантские щуки, и толстые горбатые окуни. А какие лини водятся!

Только взять рыбу без лодки в Рассохе довольно трудно. Вся рыба, кроме лещей, держится близ травы, и с берега невозможно забросить насадку так далеко, чтобы поплавок упал за кромкой лопухов. Очень мало на Рассохе мест, удобных для забросов с берега.