Юрий Ижевчанин - Прелюдия: Империя

• Название: Прелюдия: Империя
• Автор: Юрий Ижевчанин
• Жанр: Фэнтези

---

Имир побежала в лагерь, а за ней, с трудом поднявшись и одевшись, поплелись четверо измотанных солдат.

Прибежав в лагерь, Имир закричала:

— Эй, Одноглазый!

— Чего тебе, шлюха? — высунулся из шатра сотник.

— Я тут новые штучки узнала. Очень сильные! Хочешь попробовать?

— Еще чего? Ну ладно, покажи.

Через полтора часа из шатра, откуда все время доносились истошные женские вопли и мужское рычание, выползли две измочаленных личности. Одноглазый сказал:

— Да, сильно! Теперь тебе раза в два больше платить надо, слышали, солдаты? А я тебе золотой дам.

— Уххх. Ты чуть меня не осилил. Я потом с тобой бесплатно буду. — высказалась шлюха. — А теперь я хочу пожрать, выпить и потанцевать. Вот черт, даже спать не хочется!

Тем временем в лагерь вернулись те, кто были на реке, и те, кто были у храма, и по лагерю поползли разговоры: "Ведьма! Сама признавалась, что ведьма! И наших ребят вымотала чуть не до смерти, и из своего бывшего хозяина соки тянет! В храме от нее пытаются отмолиться, да плохо получается. Если ее оставить, она всех нас сожрет!"

Одноглазый, услышав это, сказал: "Да… Дела! Ведьмы бы я сам не побоялся, а вас, мужики, она одолеет. Готовьте костер. Только надо сначала выпытать у нее, где она денежки припрятывает. У нее должно уже много накопиться."

И, когда пьяная и сытая ведьма выползла из шатра, ее схватили, потащили к костру, стали пытать, а потом сожгли. Все было кончено к рассвету.

А тем временем в храме продолжалась духовная борьба. Четверо людей пытались отмолиться от запустившей свои лапы в душу и жизнь Тора ведьмы. В некоторый момент стало полегче, Тор прохрипел: "Ведьма жрет и пьет! От меня чуть отвлеклась." И вдруг лицо Тора скривилось гримасой боли. "Ее пытают! Ну, на самом деле даже полегче, надо только выдержать." Эсса воскликнула:

— Возьми у меня силы тоже! Поцелуй меня!

— Ты их заберешь, а не дашь.

— Неужели ничего не дам?

— Дашь свои обиды, страсти, грехи и тревоги. Я их и замаливал после поцелуев.

Эсса хотела было возмутиться, но вовремя схватила себя за язык и душу. Для нее это было просто шоком. Она, оказывается, берет! А эта тварь… — ох, нельзя так, эта наложница — дает силы! Надо молиться сильнее, вот что значит, что она не каялась по-настоящему так долго!

— Ты можешь немного поцелить меня. — сказал Тор. — Ведьме уже не до того, чтобы из меня так тянуть. Но я измучен ее муками.

Эсса с радостью зашептала целительные формулы и стала лечить Тора. В душе у нее сложилась новая молитва:

Как мне спасти тебя, милый мой?

Вырвать из черной пропасти Зла?

Верю, молитвой своей я б смогла,

Дать сатанинским силам отбой!

Крылья молитвы я распрямлю,

В небо душою своей устремлюсь.

Да! Потерять я Тора боюсь,

Ведь больше жизни его я люблю!

Я не отдам Тебя никому!

Пусть кружит ведьмино воронье…

Все осознаю, прощу и пойму.

Я за Тебя отдам сердце свое!

(Несущая Мир)

А Тор вдруг начал внутри себя молиться уже не о защите от ведьмы, а о спасении ее души. И вдруг почувствовал, что это лучше действует. Так он и молился за ведьму, пока ведьма не умерла.

— Ох, слава Судьбе! Ох нет, так нельзя! Дай, Всевышний, ей самую лучшую участь для ее грешной души, которую она заслужила.

— Как ты себя чувствуешь, брат мой?

— Я страшно измотан, отец. Ох, отец, я забыл спросить, как тебя зовут?

— Я священник Трор.

— Спасибо, отец Трор.

— Ложись спать, брат мой. Теперь уже такой защиты не требуется, женщины могут уйти в шатер поспать, а я буду читать над тобой молитвы до полудня. А то уже рассветает.

Так и сделали. Лагерь Тора шумел, все считали, что это он победил в духовном поединке и привел ведьму на костер. Его люди пили вместе с солдатами из лагеря, которые тоже чувствовали себя победителями и приписывали победу себе. Но до драк не доходило: радость была общая.

Пришлось подождать около храма еще пару дней. Тор за это время как следует познакомился и подружился с отцом Трором. И имена их были созвучны, и как люди они друг другу понравились. Тор предложил священнику ехать с ним в Колинстринну и стать главным священником баронства. Отец Трор отказался, он сказал, что слишком стар, да еще теперь чувствует, что уже сделал главное дело в своей жизни, и осталось подготовиться к честной смерти. Тор расспросил, что почувствовал отец Трор, и была ли ведьмой Имир до благословения?

Священник сказал, что Имир уже твердо встала на путь порока и могла скатиться к ведовству. Но, когда она встретилась со столь сильным духовно и знакомым ей человеком, почти любое действие Тора привело бы именно к тому, что она, захватив кусок его силы, сверглась бы в эту пропасть. Может быть, она бы выздоровела духовно, если бы вернулась в дом Тора, но, скорее всего, злоба и зависть привели бы ее к тому, что она, чуть медленнее, но стала бы ведьмой и могла бы нанести дому ужасный вред изнутри. Если бы Тор ее проклял, она сверглась бы в ту же пропасть, но, поскольку она еще не была ведьмой, и Тору пришлось бы серьезно замаливать свой грех гнева. А благословение было самым худшим из решений.

— Так что, я не мог бы ничего сделать, что бы не повредило? — удивился Тор.

— Почти ничего. Проехать мимо, не обратив внимания на нее — тоже ввергло бы ее в пучину отчаяния и злобы, где бы ее и подстерег Князь, — ответил священник. — Может быть, самое лучшее было бы подать ей щедрую милостыню и ехать дальше, не говоря ни слова и запретив всем домашним говорить с нею.

— Как-то несправедливо получается. Этой негодной шлюхе, у которой, как я слышал, и денежек уже немало было скоплено, подать щедрую милостыню… Как будто откупиться от нее.

— Ну ты же спросил, брат мой, не про то, что справедливее и лучше всего было сделать, а про то, как ее уберечь от немедленного падения. А справедливее и лучше всего было бы, если бы не рабыня, а ты своим громовым голосом отчитал бы ее за негодную жизнь, велел бы тут же на месте покаяться и идти немедленно в монастырь. Может быть, она после этого стала бы на путь возрождения. А может быть, опять-таки свалилась бы в яму, отвергнув твои увещания. Но тогда ты смог бы проклясть ее полностью обоснованно и со страшными для нее последствиями.

— И вот еще, отец Трор. Когда ее стали пытать и казнить, я стал молиться за ее душу. И сразу стало легче удерживать защиту от вампиризма.

— Ты же полководец, брат Тор. Ты учил это в военном искусстве.

— Я простой воин, отец. Я не изучал полководческое искусство.

— Теперь тебе придется. Твое положение обязывает. Почти все военные трактаты начинаются с того, что самый худший метод действий — прямой метод. Идти в лобовую атаку на врага — красиво, благородно, но чаще всего гибельно. Нужно обойти его с той стороны, где он не защищен. Ведьма просто не могла представить себе, что ты начнешь молиться за нее. Ты очистил свою душу и помог ее погибшей душе, насколько это было возможно, а также защитился от нее, когда она пыталась оттянуть свою смерть за счет твоих сил и тебя за собой увлечь в царство душ.

— Спасибо тебе, отец Трор! Я не представлял, что и в вере нужно часто вести себя, как в бою. Даже в рукопашном бою стоять, принимать прямые удары врага на щит и самому гвоздить по его щиту — самое глупое. А уж бой-то я изучил.

— Теперь тебе частенько придется воевать за веру и оружием, и духом, брат мой. На тебе лежит очень большая ноша, и я буду до самой смерти своей молиться за тебя, чтобы помочь ее нести.

— Спаси тебя Бог, отец Трор!

— Спаси тебя Всевышний, брат Тор!

А Эсса тоже многое передумала и перечувствовала. В то ужасное утро она, зайдя в шатер вместе с Ангтун, вдруг обнаружила, что они лежат друг у друга в объятьях и плачут. Она сразу же оттолкнула рабыню (но не так грубо, как сделала бы до этого дня) и велела ей принести воды для умывания. Потом, как и полагалось, она улеглась на постель, а Ангтун на рогожку у нее в ногах. Ангтун сразу же уснула, а Эсса все думала. "Так, значит, вот почему Тор почти перестал меня целовать! Каждый раз я выплескиваю ему все грязное, что есть у меня в душе, сама оказываюсь чистенькой, а он моется молитвой и этой самой… А, тогда понятно, что она есть! Во дворце принца я пользовалась канализацией. Это чистое и на вид красивое место, которое принимает в себя нечистоты и выносит их туда, где их забирают золотари на удобрение полей. Вот Ангтун и будет канализацией нашей семьи. Я, конечно же, теперь буду как следует молиться и каяться, чтобы душа у меня была почище. Тело-то, значит, я мыла несколько раз в день, а про душу забывала по целым месяцам. А появляющиеся нечистоты буду сразу же через Тора спускать в канализацию, и так быстрее и легче достигну душевной чистоты. Оказывается, как опасно стало мужу иметь дело с нечистыми людьми. Но это и лучше: он теперь не может мне изменять с дамами."