Сергей Курехин - Немой свидетель (сборник)

• Название: Немой свидетель (сборник)
• Автор: Сергей Курехин
• Жанр: Русская классическая проза

---

На экране быстро меняющиеся фрагменты гравюр Густава Доре, загадочные ландшафты с пирамидами

Майя, древние наскальные росписи, тибетские ритуальные священнодействия и пр.

Дарвин: - Воспринимаемый нами мир - неразрешимая загадка. Мы не являемся тем, чем заставляет нас считать себя наш здравый смысл. Одного взгляда на вечность достаточно для разрушения того чувства внутренней благоустроенности, которое дает нам мораль. Ничем не занимаясь, мы просто переходим из одного дня в другой. Мы ждем. Мы знаем, что мы ждем, и мы знаем, чего мы ждем. Свобода - вот то, чего мы ждем! Эта область настолько ошеломляюще обширна, что описать ее вряд ли смог бы даже самый великий из прозревших.

Иногда мы переходим некий критический порог и мир исчезает, перестает быть тем, чем он является на человеческом уровне.

Силы человека безграничны. Смерть существует лишь потому, что мы намерены умереть с момента нашего рождения, но намерение смерти можно остановить, изменив восприятие жизни.

Целью является достижение полного "осознания" для того, чтобы овладеть всеми возможностями, доступными человеку. Именно это состояние предполагает совершенно иной способ ухода из жизни. Это не смерть в ее обычном понимании, это переход в другое качество. Здесь я имею в виду дальнейшее продвижение по лестнице эволюции.

Геринг: - Так поделитесь же с нами вашим знанием.

Дарвин: - К сожалению, это знание не может быть выражено в словах, но одновременно оно доступно для всех. Его можно ощутить, использовать, но не выразить. В него можно войти путем изменения уровня сознания, - поэтому повышенное "осознание" является входом. Но даже вход невозможно объяснить. Его можно только использовать.

Смерть является единственным стоящим противником, который у нас есть. Смерть - это вызов. Мы все рождены, чтобы принять этот вызов. Просто одни знают об этом, другие - нет.

Гиммлер: - Лично я считаю, что жизнь, а не смерть является вызовом.

Дарвин: - Жизнь - это процесс, посредством которого смерть бросает нам вызов...

Смерть является действующей силой. Жизнь - это арена действия. И всякий раз на этой арене только двое противников - сам человек и его смерть.

Пауль: - Я считал, что это мы являемся теми, кто бросает вызов.

Дарвин: - Вовсе нет. Смерть задает темп для наших поступков и чувств и неумолимо подталкивает нас до тех пор, пока не выиграет смерть. Если это происходит, смерть признает поражение, позволяя человеку стать свободным и навсегда избежать нового вызова.

Геринг: - Как достичь этого практически? Где лежит ответ? В области науки или магии?

Дарвин: - Все, что вы должны сделать - это изгнать из вашего ума сомнения. Как только сомнения изгнаны, - все, что угодно, становится возможным.

(Один офицер другому): - По-моему, это бред какой-то.

- Помните, мой друг, вы видите человека, которому более ста лет, а выглядит он вполне прилично. Не говоря уже о силе убеждения.

- Вы уверены, что это тот самый Дарвин, который классифицировал виды?

- Ведомство Гиммлера вело это дело. Они отследили каждый год его жизни. Непрерывность его жизни доказана неопровержимо. Кстати, недавно он женился.

- На немке?

- Фолькс дойч, к сожалению.

Дарвин: - Чувство времени - это способность точно вычислить момент, в который все, что до этого сдерживалось, должно быть отпущено.

Контроль, дисциплина и выдержка подобны плотине, за которой все накапливается. Чувство времени - шлюз в этой плотине.

(Один ученый другому с восторгом): - Он непревзойденный мыслитель, отправившийся в путь к неизвестному. Я работаю в его лаборатории уже 2 месяца. Он может "увидеть" устрашающие миры и в следующее мгновение - как ни в чем не бывало шутить и смеяться с друзьями и незнакомыми людьми.

Дарвин: - К сожалению, мы воспринимаем тот мир, который нам известен.

Первая из истин заключается в том, что в мире нет отдельных объектов, которые существуют сами по себе, хотя мы, сообразно своему опыту, воспринимаем его как мир предметов и явлений. На самом же деле ничего отдельного не существует, есть лишь отдельная вселенная, образованная эманациями Бога.

Все это сопровождается комментариями, изобилующими научными терминами. Далее речь идет о каком-то препарате, позволяющем свободно перемещаться

по лестнице эволюции и по некоторым зонам Африки и Центральной Америки, обладающими таинственной энергией. Текст сопровождается множеством схем, географических карт и хроникальных кадров.

В этой галлюциногенной обстановке Паулю протягивают телефонную трубку. Это звонок из клиники. Голос сообщает о смерти Бригитты и рождении сына.

- Мы входим через врата рождения и выходим через врата смерти, продолжает Дарвин (действие переносится в клинику).

Клиника.

Врач, откинув простыню, показывает Паулю тело Бригитты, почему-то посвящая его при этом в подробности операции. Потом Пауля отводят в комнату для новорожденных.

Картина тридцать первая

СУДЬБОНОСНАЯ

Потрясенный Пауль возвращается домой, где застает связного из Москвы.

Тот в грубой форме требует информации и сетует на долгое молчание Пауля. В пароксизме отчаяния Пауль молча убивает связного висевшим до этого на стене альпенштоком. В этот момент раздается стук в дверь.

Пауль накрывает труп медвежьей шкурой и, с трудом взяв себя в руки, открывает дверь.

На пороге оказывается сосед - гадкий старикашка Шульц, пришедший по обыкновению сыграть партию в шахматы, поговорить о вожде и заодно сунуть нос в чужие дела.

Чтобы выпроводить суетливого Шульца, Паулю приходится сослаться на обострение геморроя.

Закрыв дверь и оборвав телефоны, он начинает собирать чемодан. Камера наезжает на блестящие глаза медведя. Через наплыв блики переходят в горящие фары.

В сумерках к дому подъезжает автомобиль с двумя мотоциклистами. Пауль видит из окна приближающегося по дорожке фон Штюбе. Выйдя к нему на порог, он пытается объяснить свое состояние. Но Штюбе его не слушает, он отстраняет Пауля и входит в дом, где, активно жестикулируя, обрушивается на Пауля с руганью по поводу его поведения на совещании.

В ходе своего монолога фон Штюбе спотыкается о труп связного.

Видя безвыходность положения, Пауль стреляет сквозь крышку чемодана. Фон Штюбе, разбив стеклянную дверь, падает в другую комнату.

Закрыв чемодан, Пауль выбегает на улицу, где, ловко расправившись с охраной, завладевает автомобилем.

Онемевший Шульц, который в это время поливал на своем балконе цветы, звонит в гестапо. Запинаясь, он пытается объяснить увиденное и почему-то говорит о польском десанте, напавшем на дом Рихтеров.

Картина тридцать вторая

ВЗРЫВООПАСНАЯ

Клиника.

Пауль быстро идет вдоль детских кроваток в родильном отделении. Стук шагов эхом отдается в сводах.

За ним, протестуя, бегает молоденькая однорукая медсестра со свастикой на пустом рукаве белого халата. Обнаружив наконец сына, Пауль поднимает его на вытянутых руках. Тот в свою очередь писает ему прямо на рыцарский крест.

Медсестра продолжает причитать.

В результате все трое оказываются на ночной улице.

Воздух разрезает свист падающего снаряда - это началась первая бомбежка Берлина. С ребенком на руках Пауль бежит к машине.

В родильный дом попадает чудовищной силы снаряд.

Сквозь вылетевшие окна вырываются клубы дыма и огня.

Пауль поднимает отброшенную взрывной волной медсестру и, вручив ей ребенка, запихивает в машину.

Автомобиль, вырвавшись за пределы обстреливаемого города, несется к швейцарской границе.

Картина тридцать третья

ПРИГРАНИЧНАЯ

Швейцарские Альпы. Рассвет.

На затянутой утренним туманом горной дороге стоит автомобиль с пустым бензобаком.

Пауль разводит костер. Голодный ребенок плачет на руках перепуганной медсестры.

Из тумана к ним приближается автомобиль с Кларой и ее дочерьми, руки которых по-прежнему скованы колодками.

Клара знаком приглашает всех в машину.

Германо-швейцарская граница.

Яркий солнечный день, неистово поют беззаботные птицы, стрекочут кузнечики, жужжат трудяги-пчелы.

Автомобиль с героями подъезжает к пропускному пункту.

К удивлению Пауля, зажавшего рот медсестре, охрана никак не реагирует на их появление.

Далее происходит невероятное.

Автомобиль проезжает сквозь шлагбаум, словно тот соткан из воздуха. Медсестра, вывернувшись, молит о помощи, но пограничники, не реагируя, продолжают говорить о своем. Клара улыбается.

Картина тридцать четвертая

МЕЖПЛАНЕТНАЯ

На закате путники подъезжают к заброшенному особняку. Мы узнаем особняк магистра Роберта (в котором проходило празднование нового века).

Клара открывает дверцу машины и взглядом дает понять Паулю, что тот должен войти в дом.

Пауль в сомнамбулическом состоянии поднимается по лестнице.