Дмитрий Вересов - Скитания ворона

• Название: Скитания ворона
• Автор: Дмитрий Вересов
• Издательство: Издательский дом «Нева»
• Жанр: Триллер
• Год: 2003
• ISBN: 5-7654-2592-5

Все хорошо было в жизни Нила Баренцева: молодая жена-француженка, карьерные перспективы, предстоящий переезд во Францию. Но, отправляясь в Париж, Нил не знал, что случайная встреча в поезде перевернет его душу. После встречи с Лиз, дочерью лорда Морвена, его жизнь обрела новый смысл. Но Нил не принадлежит себе, его жизнь принадлежит КГБ. Чтобы снова встретиться с Лиз, ему надо перевернуть горы…

---

— Я вылечу ее и сделаю самой счастливой на земле. У нее опять вырастут длинные волосы, и она будет закалывать их днем в тугой пучок, а ночью распускать. Мы будем жить на острове и нарожаем кучу детей! Нет, пока надо поправить ее — все остальное потом. Потом, потом…

Нил чуть не врезался в «жигули», за что услышал в свой адрес много выразительных слов. Все, все теперь было не важно в этой жизни, потому что его сокровище было спасено.

Сверху кто-то решил заняться утренней уборкой, потому что по улице летели листы бумаги.

Нил высоко подпрыгнул и на лету схватил летящий на него лист.

"Tu sais, finalement je n'ai pas pu etre avec personne apres toi, c'etait comme une obsession. Ou bien tu m 'aurais empoisonne par toi-meme. J 'ai rencontre des mecs pas mal et meme tres bien, mais des qu'il s'agissait de 1'amour ou d'intimite c'est ton image qui apparaissait et tout desir disparaissait. Je fais meme pitie a tout ceux qui me draguent. Ces petits cons esperent et souffrent en vain.

Je suis a toi Nil meme si toute ma vie passera en attente… mais je suis persuadee que nous nous retrouverons encore dan's notre train en ecoutant son petit bruit sur des rails, en regardant par la fenetre, en buvant du the dans les verres… Tu t'en souviens ces supports en ferraille rigollots?… et de se souvenir, et de rigoler, bien sur de rigoler sur notre passe qui etait si stupide.

Et on se mariera a Paris et je ne manquerai pas de mettre les gants blancs et les petites filles en robes en dentelles porteront des bouquets de fleurs.

Ah, j 'ai oublie de te poser une question, si tu savais jouer aux echecs. J'aurais bien voulu que tu apprennes ce jeu a notre fils. Je vous imagine assis sur la veranda en train de deplacer ces petites pieces magiques et il fait si silencieux chez nous, si caime, parce que je ne viendrai jamais vous deranger. Pourvu que tu rentres Ie plus vite possible… ou moi, je…"<"А знаешь, я все-таки так и не смогла ни с кем быть после тебя, понимаешь, это какое-то психическое заболевание. Или ты отравил меня собой. Есть и неплохие парни и даже очень хорошие, но как только начинается тема любви и близости, ты как будто встаешь рядом со мной, и у меня пропадает всякое желание. Мне даже жалко всех, кто ухаживает за мной. Они, дурачки, надеются и страдают совершенно напрасно. Я твоя, Нил, даже если пройдет вся жизнь в ожидании, но я точно знаю, что наш поезд опять застучит по рельсам, и мы будем смотреть в окно, пить чай из стаканов, помнишь, в таких смешных железных подставках, и вспоминать и смеяться, конечно, смеяться, что так глупо все у нас было в прошлом. А венчаться мы будем в Париже, я непременно надену белые перчатки, и маленькие девочки в кружевных платьях будут нести букетики из флердоранжа. Да, я забыла тебя спросить, умеешь ли ты играть в шахматы. Я бы очень хотела, чтобы ты научил нашего сына. Я так и вижу, что вы сидите на веранде и двигаете эти волшебные фигурки, и дома тихо-тихо, потому что я вам не буду никогда мешать. Только бы поскорее ты вернулся… или я…" (франц.)>.

Нил стоял у парадной в оцепенении, потом поднял голову и посмотрел наверх, но увидел только руку, которая бросала листы бумаги.

— Lise!!! Use!!! Non! Tu prendras froid! Je cours<Лиз!!! Лиз!!! Нет! Ты простудишься! Я бегу… (франц.)>… — почему-то по-французски прокричал Нил и рванулся в парадную.

Монументальный лифт не работал, и он бегом взлетел на шестой этаж. Палец вжался в кнопку звонка.

— Кто там? — послышался, наконец, сонный старушечий голос.

— Бандероль. Ценная.

Дверь в бывшую квартиру Яблонских, соединенную с его каморкой тем самым балконом, на котором стояла Лиз, чуть приоткрылась. Этого было достаточно.

Нил отпихнул мелкую старушонку и рванулся по знакомому коридору.

— Караул! — заголосила старушонка. — Бандиты!

Из туалета вынырнул какой-то лысый субъект, по увидев несущегося прямо на него Нила, занырнул обратно.

На кухне тетка уронила чайник.

Нил со всей силы надавил на шпингалет и распахнул балконную дверь.

На балконе Лиз не было. В комнате — тоже. Только вещи разбросаны, будто после лихорадочного обыска.

В ванной тоже никого.

Через открытую балконную дверь Нил услышал крики и женский визг.

Он перевесился через грязные перила и посмотрел на улицу…

Летя по лестнице вниз, он расталкивал народ, высунувшийся из своих каморок на доносившиеся с улицы вопли.

Он поднял ее почти невесомое тело и, не понимая, что делает, понес по улице. Люди шарахались, в разные стороны, машины тормозили рядом, но Нил не видел и не слышал ничего…

— Руки! — гавкнул мент, и наручники больно стянули запястья.

В крытом кузове было темно, разило перегаром и блевотиной. Холод лютым ознобом заколотил всего Нила. Он опустился на пол и закрыл глаза.

«Я не смогу научить его играть в шахматы, потому что его нет, а теперь не будет никогда…»

Нил завыл зверем, но никто не слышал его крика.

* * *

— Корбо, на выход! С вещичками!

— Не журись, паря! — осклабился беззубым ртом вертлявый субъект с проваленным сифилитическим носом. — В «Крестах» лафа тебе будет, ребята там фартовые, француженок любят.

— Ты, Дуст, не того на измену сажаешь. — Неопрятный грузный бродяга высморкался в пальцы, обтер руку об штаны. — Не видишь, фраерок с вольтами, ему твои подначки до фени… На-ка конфетку, милай.

Он достал из кармана добротного кожана, принадлежавшего прежде Нилу, барбариску в мятой, облепленной табачными крошками обертке.

— О, merci beaucoup, Monsieur, je suis tres reconnaissant<Спасибо, месье, я вам очень благодарен (франц.)>…

Нил жадно схватил леденец, развернул, закинул в рот.

Бродяга со значением посмотрел на Дуста: мол, а я что говорил.

Железная дверь в «Отстойник» при отделении милиции со скрежетом, отворилась.

— Ну… — поигрывая дубинкой, процедил сержант.

Нил послушно шагнул к дверям.

— Руки, — флегматично напомнил сержант. Заложив руки за спину, Нил, конвоируемый сержантом, прошел длинным серым коридором и оказался в глухом дворе, обнесенном по периметру высокой кирпичной оградой.

Впритык ко входу стоял зеленый фургон автозака.

— Мордой в стену! — приказал Нилу сержант и стукнул дубинкой в стену фургона. — Эй, на бригантине, принимай добро!

Что-то скрипнуло, об асфальт стукнули подошвы сапог, зашуршали бумажки.

— Этот, что ли? — спросил молодой голос.

— Этот. — Сержант ткнул Нила в спину. — Полезай.

С крутой подножки Нил ступил в спертый полумрак, пропитанный вонью немытых, спрессованных тел.

— Вам прямо, — насмешливо произнес сзади тот же молодой голос. — Отдельное купе.

Нил с трудом, склонив голову и пригнув колени, втиснулся в железный ящик. Хлопнула дверца, и мир погрузился в полную черноту…

— Басов!

— Я!

— Бирюков!

— Здесь!

— Богданов!

— Я!

— Я!

— Фуя! Кто Богданов?

— Я Богданов.

— А ты? Фамилия?

— Богданов-Березовский.

— Ну так ептуть?.. Богданов-Березовский!

— Я!

— То-то… Брюханов!

— Я!..

Окрики переклички, команды, перемежаемые матюгами, скрежет ворот, замков, засовов, заливистый лай конвойных псов — все эти звуки мучительно били по мозгам, отдаваясь в железных стенках. Нил застонал и, насколько хватало сил и пространства, стиснул уши ладонями.

— Ну, все вроде! Закрывай! «Как это все? А я?» — подумал Нил, но голоса не подал. Забыли и забыли. Захотят — вспомнят, а туда, куда сгрузили прочих пассажиров, ему не очень-то и надо… Автозак взревел мотором и вскоре, как по звукам понял Нил, опять катил по городским улицам.

Вот остановился, судя по всему, на светофоре. Лязгнула и открылась дверка. Даже тот жалкий свет, что проникал сквозь матовое, зарешеченное изнутри стекло, заставил Нила зажмуриться.

— Прошу в салон, — сказал парень в зеленом бушлате. — Там удобней будет.

Нил на полусогнутых перебрался в «пассажирский» отсек и, с наслаждением потирая затекшую шею, плюхнулся на деревянную скамью.

Молодой конвоир хмыкнул и заложил на засов зарешеченную дверь в тамбур.

Тронулись. Сквозь решетку Нил видел подпрыгивающий на дорожных колдобинах белобрысый затылок, слышал не лишенный приятности тенорок:

— Над Китаем небо синее, меж трибун вожди косые… Так похоже на Россию, слава Богу, не Россия…

На повороте Нила повело вперед, Чтобы не свалиться, он ухватился за скамейку. Пальцы уцепились за что-то бумажное. Нил с радостным удивлением поднес к глазам почти полную пачку «Явы». Рядом нашлись и спички…

— Конечная, поезд дальше не пойдет. — Парень в бушлате раскрыл узкую дверь. — Гражданин, прошу на выход.

Он помог одеревеневшему Нилу спуститься, а сам проворно вспрыгнул на подножку.

— Газуй!

— А как же?.. — начал опешивший Нил.

— Счастливо оставаться!

Дверь автозака захлопнулась перед носом. Нил закашлялся от пыли, поднятой отъехавшими колесами.

Через несколько секунд, когда глаза приспособились к нормальному дневному свету, он увидел, что стоит на обочине грунтовой проселочной дороги. По одну сторону зеленел хвойный лес, по другую тянулся не менее зеленый металлический забор. В лесу щебетали птицы, за забором разорялся Валерий Леонтьев.

Нил стоял, ничего не соображая.

— Вам сюда, — услышал он откуда-то сбоку знакомый голос и обернулся. — Ну, наконец-то! А мы вас обыскались, Нил Романович!