Яна Завацкая - Ликей

• Название: Ликей
• Автор: Яна Завацкая
• Издательство: Издательства: Лепта-Пресс, Яуза, Эксмо
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-16237-2

Роман Яны Завацкой написан в жанре антиутопии. XXII век. Цивилизация отошла от технологического пути развития и занялась развитием духовным. Возникает система элитарного воспитания — «Ликей», который взращивает новое общество «сверхлюдей» — избранную часть человечества, правящую касту. Они умны, честны, добродетельны и даже духовны. Со стороны все очень гуманно и благородно. Остальному человечеству предоставлены все виды свобод: от мировоззренческой до сексуальной, оно получило и хлеб, и зрелища. Но что-то не так в этой системе, представляющей собой новою модель тоталитарного общества.

Главная героиня романа, юная американка Джейн проходит практику в столице России — Санкт-Петербурге. Ее задача состоит в инспектировании генетических консультаций. Но образцовая выпускница «Ликея», столкнувшись с жизнью «варварского народа», узнает много нового — и о людях, и о себе, и вообще о жизни. Ей есть над чем задуматься: продолжать деятельность «на благо человечества», гордо возвышаясь над всеми людьми, или стать человеком самой — такой, какой создал Бог…

---

Джейн задумалась, опустив голову. Ну как сказать ему об этом? Ведь он — директор, он старше Джейн раза в два с половиной…

— Знаете, Аркадий, у нас была в Храме Приснодевы-Матери одна жрица… она нас посвящала, мы все ее очень любили и уважали, она была практически святой. Так вот, она говорила — весь смысл Ликея пропадает, если ликеиды допускают хоть малейшее отступление от нашей этики. Наша этика в государственном масштабе — это ненасилие, действие только любовью… посмотрите, ведь даже преступники сейчас не наказываются, а лечатся. А то, что творится в Петрозаводске — когда людей ставят вне общества только потому, что они хотят иметь лишнего ребенка… Так нельзя! Планирование семьи должно быть только добровольным. Вы говорите — через двести лет… если мы будем допускать такое поведение, через двести лет ликеидов просто не останется. Это будет фашизм, а не Ликей.

Аркадий со вкусом поедал баклажаны, глядя своими маленькими голубыми глазами как бы сквозь собеседницу.

— Джейн, — сказал он, — все это хорошо… все это правильно. Но у вас более конкретные и ограниченные задачи. Каждый из нас хочет спасать мир, но начинать нужно с работы вокруг себя. Честно говоря — только не обижайтесь — у нашей консультации столько нерешенных проблем, столько текучки ежедневной… мне бы хотелось, чтобы вы взяли хотя бы часть этой рутины на себя. Извините за прямоту… но я этим занимаюсь практически один, у меня нет даже заместителя…

Джейн покраснела. Отодвинула тарелку, отхлебнула сок, размышляя…

А ведь в чем-то директор прав… во всяком случае, в том, что она пренебрегает своими обязанностями. Вот в чем дело! Поиск решения серьезных проблем не занимает так уж много времени… Она просто слишком мало занимается рутиной, тут он прав. Переваливает все на других, сама увлекаясь революциями и реконструкциями… С ней действительно что-то происходит, но не то, что думает директор.

Она не витает в облаках, она дельный работник… просто в последнее время ей некогда. Она не может собраться… ей опротивела работа. О проблеме маргиналов она еще как-то может думать, это ее волнует. Но все остальное…

Как можно думать обо всем остальном, когда закроешь глаза для медитации — и вместо мантры всплывает до боли знакомое лицо, слышишь глуховатый голос… «Я рад, что вам понравилось, Джейн».

Когда ты уже давно забыла о спокойствии, об уравновешенности, о бодром, оптимистичном настрое, и существуешь кое-как, переваливаешься изо дня в день — когда ты игрушка своих страстей.

Как было все просто с Роджером… как могло бы быть просто с Сэмом, да с любым нормальным парнем. Боже мой, да разве же тогда, с Роджером, это была любовь? Разве тогда Джейн знала, что любовь — это одно сплошное страдание, трагедия, ужас?

Она встряхнула головой. Опять ушла…

— Да, Аркадий, — голос был ровным и невозмутимым, — я понимаю вас… действительно, в последнее время я слишком увлеклась этой проблемой. Спасибо, что вы мне об этом прямо сказали. Я постараюсь теперь больше вникать в повседневные дела…

Она встала, улыбнулась директору, несколько смущенному таким поворотом.

— Мне пора… до завтра, Аркадий.

Дома она бросилась на низкий диванчик, закрыла глаза…

С ней происходило что-то страшное. Она привыкла с детства контролировать себя, контролировать окружающую жизнь… Она делала всегда то, что было нужно делать. Ведь практически с любой проблемой можно справиться.

Фрустрация, неудовлетворенность, стресс? — для этого есть психотехника, медитация, спорт, риско…

Физические заболевания? — современная медицина способна справиться почти с любой проблемой.

Не складываются отношения с кем-то? — всегда можно пойти к психологу, и он поможет, подскажет, найдет нужный выход из ситуации…

Это суть Пути Воина. Это суть воинского отношения к жизни, которому учат в Ликее. Всегда владеть собой, владеть ситуацией. Вовсе не агрессия, не стремление к нападению… но способность защитить себя и других. Защитить от чего угодно — от Зла в общем смысле.

Джейн уже была влюблена в свое время. И это тоже не стало для нее особой проблемой. Достаточно было дать понять… несколько взглядов, жестов… к счастью, Роджер испытывал к ней такие же чувства, и у них все получилось прекрасно. Джейн до сих пор благодарна судьбе за те минуты вдвоем, у озера, за мимолетные взгляды на уроках, за тепло его рук, охвативших талию…

Потом это светлое и чистое чувство, эта безграничная нежность и радость стали исчезать… причем как-то одновременно у обоих — они стали встречаться реже. Уже и не хотелось… В конце концов Джейн увидела Роджера с другой девчонкой… Это причинило ей боль, но с болью она справилась. Она воин и умеет справляться с болью.

Она не винила Роджера — он должен был, конечно, объясниться вначале с ней, но можно ли винить человека, если у него просто не хватило духу на такое объяснение?

Этот чистый юношеский опыт многое дал Джейн — она знала, что когда-нибудь полюбит снова, создаст семью…

И она полюбила.

Даже не существование Лены было трагедией… и не безответность любви. Ужасом была сама эта любовь — сладким, пронзительным ужасом… Ужасом было то, что всякая возможность контролировать себя, свою жизнь, работу, душевное состояние — полностью исчезла.

Осталось только желание закрыть глаза и видеть Алексея.

Она видела его необычайно ярко, реально… очень редко у нее в медитациях были моменты таких видений — а тут видения вставали, стоило лишь закрыть глаза. Джейн могла по желанию вспомнить все подробности любого разговора с Алексеем… она снова стояла, почти уткнувшись носом в его острое высокое плечо, он закрывал ее от толпы националистов, и она видела обугленную дырку в синем полотне, и даже запах ощущала — кровью пахло, гарью, жженной тканью. Она помнила прохладу вечернего воздуха, и шуршание шин вдалеке по асфальту.

Она снова видела его на Аничковом мосту, смотрящим в темную воду Фонтанки, и как ветер шевелит короткие русые волосы…

Она видела его в церкви, бережно подносящим руку ко лбу, к груди и к плечам крест-накрест. Прикладывающимся к иконе… Она видела его стоящим с Леной, и так весело, спокойно говорящим с ней… будто Лена — его сестра. Так не говорят с любимой женщиной… с женой, после долгих лет совместной жизни — еще может быть.

И все эти видения не давали ей жить нормальной жизнью. Алексей — было написано повсюду золотыми буквами. Она не была в спортклубе уже очень давно, она забросила статью, забросила чтение, вообще ничего не делала. Она и медитировать не могла — вместо этого роем налетали все те же видения. Но и пойти к психологу она не могла… словно что-то удерживало ее от этого. Так, наверное, сходят с ума, подумала Джейн. Человек считает себя здоровым, не решается пойти к врачу… не решается даже сказать себе, что у него не все в порядке.

Но я действительно не могу пойти к психологу! Что я скажу — вылечите меня от любви?

Джейн лежала в своей просторной гостиной, на маленьком белом диване, и абстракция Вагуччи смотрела на нее со стены желтым таинственным глазом. Она больше не боролась с собой… она закрыла глаза.

Они уже второй раз были в Русском музее, а потом Алексей повез ее еще куда-то… она даже не спрашивала — куда. Ей было так плохо, когда она сидела рядом с ним, в машине… правда, она могла без помех смотреть на его руку, лежащую на рычаге передач, сильную костистую бледную кисть пилота. Но ей тогда впервые показалось… нет, не показалось, она четко поняла это — Алексей ездит с ней потому, что выполняет какую-то неведомую взятую на себя обязанность. Он не ради нее ездит, и уж тем более — не потому, что ему приятно общение с ней. Он это делает просто потому, что видит в этом какой-то свой долг. Он очень старается это не показать, но тем не менее…

Они приехали к Пискаревскому развлекательному комплексу — казино, игровой зал, голографический зал, танцевальный… Джейн вышла из машины, немного недоумевая. Веселый городок гремел музыкой… все здания были выполнены в форме сказочных маленьких замков с башенками и балкончиками, между ними — дорожки, скамеечки, цветы. Сейчас народу здесь было немного.

— Извините, Джейн, — сказал Алексей глухо, глядя себе под ноги, — Я колебался, не знал, везти ли вас сюда… но батюшка благословил привезти.

— Вы хотите мне что-то показать здесь? — недоуменно спросила Джейн, — Если вы про этот комплекс — я тоже не в восторге… но его не ликеиды строили. Вы знаете, что ликеиды не производят массовой культуры… Да, конечно, очень жаль, что культурный уровень населения так низок, и власти, вместо того, чтобы поднимать его, предлагают людям лишь хлеб и зрелища.

Они шагали по дорожке между зданиями комплекса. Какой-то абориген вывалился из дверей казино, постоял немного на ногах, пошатываясь… взгляд его казался совершенно бессмысленным.