Антон Чехов - Том 22. Письма 1890-1892

• Название: Том 22. Письма 1890-1892
• Автор: Антон Чехов
• Издательство: Наука
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1976

Двенадцать томов серии — это своеобразное документальное повествование Чехова о своей жизни и о своем творчестве. Вместе с тем, познавательное значение чеховских писем шире, чем их биографическая ценность: в них бьется пульс всей культурной и общественной жизни России конца XIX — первых лет XX века.

В четвертом томе печатаются письма Чехова с января 1890 по февраль 1892 года.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Итак, значит «Попрыгунья». Не забудьте переменить.

150 р. получил. Merci-с.

Всего хорошего!

Ваш А. Чехов.

Шехтелю Ф. О., 14 декабря 1891*

1066. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ

14 декабря 1891 г. Москва.

14 декабрь.

Здравствуйте, дорогой Франц Осипович! Сколько зим, сколько лет!

И я о том же… От утра до вечера, куда бы вы ни пошли, везде говорят вам только о голодающих и дерут с вас, вероятно, как (извините за литературное выражение) с сидоровой козы. И я тоже о голодающих… Дело вот в чем. В одном из самых глухих уголков Нижегородской губ<ернии>, где нет ни помещиков, ни даже докторов, один мой хороший приятель, в высшей степени порядочный и живой человек, организовал голодное дело. А я ему помогаю. Он несет на месте всю черную работу, а я сижу в Москве и изображаю из себя благотворительную даму; в январе и я поеду на поле битвы, поехал бы и теперь, но держит инфлуэнца. Замыслы у нас широкие.

Но я с Вас ни копейки не возьму, хотя я и благотворительная дама. Вы дайте мне только слово, что если во время шумного пира, или где-нибудь на юбилее, или на свадьбе в Вашем присутствии будет собран хотя один рубль в пользу голодающих, то Вы возьмете его и отдадите нам. Также дайте слово, что Вы будете помнить о нас до самой весны. Если будет подходящий случай и попадется какой-нибудь рубль, то направляйте его ко мне (Мл. Дмитровка, д. Фирганг) или же прямо на место: Станция Богоявленное, Нижегородской губернии, земскому начальнику Евграфу Петровичу Егорову. О каждой потраченной копейке жертвователь получит самый подробный отчет, украшенный цветами моего беллетристического таланта и казенной печатью. Последнее, полагаю, важнее.

Ну-с, живу я так же, как и прежде жил. Не женат. Не богат. Инфлуэнца совсем изломала меня, я кашляю и худею и, как говорят, стал походить физиономией на утопленника. Решил покориться необходимости: купить в Полтавской губ<ернии> хутор и перебраться туда совсем на жительство. Вон из Москвы!* 9 месяцев в году буду проживать на хуторе и за границей, а остальные 3 — в Москве и в Питере, в отелях.

Известно ли Вам, что я был недавно за границей? Везде был. В рулетку проиграл 900 франков! На Везувий взбирался и нюхал кратер. Вот какие мы!

Надо бы нам повидаться и старину вспомнить*. Ах, как надо бы! Не хотите ли у Тестова поужинать? Если да, то назначьте день и час. Непременно приду. Выбирайте трактир, какой хотите, мне всё равно.

Ваш А. Чехов.

Леонтьеву (Щеглову) И. Л., 15 декабря 1891*

1067. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ)

15 декабря 1891 г. Москва.

15 дек.

Милый Жан, я буду у Вас на именинах*, хотя и запретил себе какое-либо участие в шумных пиршествах. Инфлуэнца с кашлем произвели в моем организме пертурбацию: я теперь ничего не пью. А если, случается, пью перед праздником, то чувствую, что это для меня вредно — раньше никогда не чувствовал ничего подобного. Старость, значит!

Буду очень рад повидать и Вас, и Баранцевича, и всех знаемых.

Вы величаете меня «неизменно коварным»*. Можно подумать, что я фельдшер, а Вы — старая девица.

Вы пишете, что у Вас есть о чем серьезно потолковать со мной; у меня вообще серьезного мало, но потолковать мне очень хочется. О дне своего приезда я извещу Вас. Остановлюсь у Суворина. Первые два-три дня буду безвыходно сидеть дома.

Был я за границей, остался очень доволен своим путешествием и, конечно, влез в долги. Летом жил в Калужской губ<ернии> в усадьбе. Теперь живу в Москве и жду — не дождусь, когда можно будет уехать. Хочется тепла.

Ну, желаю Вам выиграть сто тысяч. Будьте здоровы. Вашей жене низкий поклон.

Ваш А. Чехов.

Мои кланяются.

Суворину А. С., 15 декабря 1891*

1068. А. С. СУВОРИНУ

15 декабря 1891 г. Москва.

15 дек.

Вы пишете, чтобы я телеграфировал о дне своего приезда к Вам. Телеграфировать не нужно, ибо наверное мне известно, что выеду я 26-го вечером, а приеду к Вам я 27-го утром. Новый год буду встречать у Вас. Раньше выехать нельзя, так как около 20–22 отправляю сестру на хутор, 24-го мать именинница, а 25-го праздник. Если 26-го не выеду, то буду телеграфировать. Но я говорю — наверное. Если под рассказом подпишете настоящую фамилию, т. е. А. Суворин, то это еще лучше, чем Лаврецкий*. Прочтут. Вы напишите десяток таких страшных рассказов, выйдет книжка, которая не залежится.

Ваш новый сотрудник В. Васильев, очевидно, домовладелец, так как у митрополита он бывал по приходским делам*. Человек, по всей вероятности, дельный и знающий.

Если Вам не удастся найти хорошего фельетониста, то заведите «Московские письма». Пусть пишет, кто хочет, а Вы из той массы, которую будут присылать Вам волонтеры, выбирайте самое интересное. Много охотников найдется писать.

Начинаю получать из разных концов гонорары. Ожил духом.

Что же? Купили мне 2 билета или десять купонов, как я просил? Я везу Вам десять рублей. Хочется мне 5 тысяч выиграть.

А «Каштанка» еще не вышла! Значит, не поспеет она к празднику. И «Дуэль» не поспеет*…

Если будут «Московские письма», то и я буду в них участвовать*. Об этом поговорим при свидании.

Будьте здоровы. С наступающими святками!

Ваш А. Чехов.

Смагину А. И., 16 декабря 1891*

1069. А. И. СМАГИНУ

16 декабря 1891 г. Москва.

16 дек.

Всё забываю покончить с одним вопросом. Недавно у меня был Григорович*. Я сказал ему, что хомутецких гончарных изделий в его музей будет выслано наложенным платежом на 25 р. Он поблагодарил и продолжал говорить о женщинах. Если будете высылать, то высылайте в Петербург на предъявителя*.

Вопрос о банке для меня не имеет серьезного значения. Я тронул его только потому, что быть должным банку гораздо приятнее, чем частному лицу. Если банк дает 1 или 1 ½ тысячи, то уж этого совершенно было бы достаточно, чтобы разделаться с оным частным лицом. Недостающие 500 или 1000 я мог бы добавить из своих сумм. Быть должным банку тем хорошо, что ему можно быть должным вечно без опасения быть изгнанным из хутора. Процент-то ведь плевый! Впрочем, повторяю, это пустяки.

Сергей Иванович не верит? Я бы охотно присоединился к нему и тоже махнул бы рукой, ибо мое цыганское семейство вполне сего заслуживает. Но увы! Если я в этом году не переберусь в провинцию и если покупка хутора почему-либо не удастся, то я по отношению к своему здоровью разыграю большого злодея. Мне кажется, что я рассохся, как старый шкаф, и что если в будущий сезон я буду жить в Москве и предаваться бумагомарательным излишествам, то Гиляровский прочтет прекрасное стихотворение, приветствуя вхождение мое в тот хутор, где тебе ни посидеть, ни встать, ни чихнуть*, а только лежи и больше ничего. Уехать из Москвы мне необходимо.

Знаете, отчего Вы не имеете успеха у женщин? (чья б сковча-а-а-ала!) Оттого, что у Вас безобразнейший, поганейший, отчаяннейший, трагический почерк!

Извольте-ка разобрать что-нибудь! Мы это прочли так: «Позвольте Марье Павловне заблаговременно предложить десять овец». После того, как уж я купил у Маши этих овец и заплатил ей два рубля, мы разобрали, что речь идет не об овцах, а о выезде. Пропали деньги!

Сестра выезжает на Луку 22, у Вас, вероятно, будет около 26–27. Я 26-го еду в Питер, куда и адресуйтесь. (Петербург, Мл. Итальянская, редакция «Нового времени», А. П. Ч-ву.) Для телеграмм: Петербург Суворину для Чехова. Когда получу от сестры телеграмму, тотчас же вышлю Вам 3 тысячи и доверенность. Не забудьте написать, сколько я должен выслать на расходы.

Знаете, чтобы только подняться с места и тр<онуться в> путь, нам надо больше тысячи! А чтобы прожить в Москве до весны, нужно тоже больше тысячи! А? Чья б сковчала! Конечно, моя!

Из Ваших писем трудно узнать что-нибудь. Есть ли на хуторе хоть сад, по крайней мере? Впрочем, скоро всё узнаем.

Елене Ивановне и Сергею Ивановичу* нижайший поклон. Экстравагантной особе* можете не кланяться.

Ваш А. Чехов.

Рассохину С. Ф., 17 декабря 1891*

1070. С. Ф. РАССОХИНУ

17 декабря 1891 г. Москва.

17 декабрь.

Уважаемый Сергей Федорович!

Будьте добры, прикажите переписать прилагаемый водевиль* в двух экземплярах и отправьте его в цензуру*.

Уважающий А. Чехов.

Мал<ая> Дмитровка, д. Фирганг.

Суворину А. С., 17 декабря 1891*

1071. А. С. СУВОРИНУ

17 декабря 1891 г. Москва.