Кэтрин Джордж - Завоевание твердыни

• Название: Завоевание твердыни
• Автор: Кэтрин Джордж
• Издательство: Издательство «Радуга»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 263-80462-3

Патрик не скрывает от Эстер, что начал кампанию по завоеванию ее сердца. Гордая и самостоятельная Эстер пытается сохранить свою независимость, главное для нее — сделать карьеру юриста. Но все, как нарочно, складывается в пользу Патрика…

---

Чтобы дать выход ярости, Эстер отправилась в сад косить траву на газоне. Потом она копала, мотыжила, пропалывала… Наконец взялась обрывать засохшие цветы, но вынуждена была остановиться, иначе уничтожила бы все. Но работа в саду не излечила Эстер от раны, нанесенной Патриком. В конце концов, она схватила электропилу для обрезания ветвей, которой обычно работал Ричард. После Ричарда этим занимался Дэвид, но сегодня Эстер нуждалась именно в такой изматывающей работе.

Она взялась за дело с энтузиазмом, хотя пришлось повозиться, чтобы завести мотор. А начав, она уже не решалась выключить электропилу и продолжала продвигаться вдоль живой изгороди. Как генерап Шерман через Джорджию, с мрачным удовлетворением подумала она. Но малый рост мешал ей свободно управляться с пилой. В какой-то момент она сильно потянулась и потеряла равновесие. Не успев отвести электропилу, она вскрикнула — лезвие прошлось по ее бедру.

Тяжело дыша, вся в холодном поту от полученного шока, Эстер дрожащими пальцами выключила мотор. Кровь текла по ноге. Она захромала к дому.

Прижав к ране влажное полотенце, она позвонила Дэвиду. Он тут же примчался вместе с Тэлли. Они срочно доставили ее в медицинский центр и попросили вызвать доктора Медоуза.

— Тебе повезло, что я старомодный врачеватель, — сказал ее коллега по суду после того, как прочистил рану, сделал анестезирующий укол и стал зашивать. — По правилу тебя следовало препроводить в травмпункт.

— Извините. — До сих пор Эстер не доводилось иметь дело с хирургией, и приятного в ее новом опыте было мало.

— И как это только в голову тебе пришло — самой подрезать кусты? — выговаривал ей Дэвид, бледный от страха за нее. — Во-первых, еще рано. И потом, ты прекрасно знаешь, что об этом можно попросить меня!

— Перестань кричать на нее, — упрекнула его Тэлли и протянула Эстер стакан воды: — Попей, дорогая.

— Некоторое время придется полежать, — предупредил доктор Медоуз, собирая инструменты. — Заставь ее взять отпуск, Дэвид. Она неважно выглядит. Я поставлю в известность Джона Бригема. Кто-нибудь заменит тебя в суде в пятницу.

— Можно ли выглядеть хорошо при подобных обстоятельствах? — запротестовала Эстер, столько всего перенесшая в этот день. — Да я с ума сойду, сидя в одиночестве дома и ничего не делая.

— Не волнуйся, мы забираем тебя к себе, — успокоила ее Тэлли.

— И никаких возражений, — предупредил Дэвид.

Эстер и не думала возражать. Для разнообразия даже приятно, когда вокруг тебя суетятся и всячески стараются тебе угодить.

Через два дня она почувствовала себя лучше, однако ее утомляла необходимость скрывать свою депрессию. Роберт, услышав о несчастном случае, пришел проведать ее. Он с участием выслушал рассказ Эстер о разрыве с Патриком.

— Ты уверена, что все кончено? — мягко спросил он ее.

— Боюсь, что да. — Эстер вздохнула и передвинула больную ногу.

— Жаль, — только и сказал Роберт.

В этот же вечер после ужина зазвонил телефон. Тэлли взяла трубку и передала ее Эстер:

— Тебя.

Эстер только что не выхватила трубку у Тэлли. И с трудом скрыла разочарование, услышав голос матери. Роберт сообщил Селии Лукас о неприятности, произошедшей с Эстер, и она теперь с ума сходила из-за того, что дочь ничего ей не сказала.

— Я не хотела волновать тебя, мама, — устало ответила Эстер.

— О чем ты говоришь! Пусть Дэвид посадит тебя на поезд, а я встречу тебя в Лемингтоне. Пора моей девочке погостить дома.

Две недели Эстер пробыла в Уорике, в маленьком коттедже с видом на реку и настоящий, древний замок. Когда Селия узнала, что Патрик уже в прошлом, она лишь спросила почему, выслушала ответ и, видя, что дочери больно говорить на эту тему, больше не возвращалась к ней. Эстер обнаружила, что дома и стены лечат. Приятно было снова спать в своей комнате, окнами выходящей на живописные окрестности, прихрамывая, прогуливаться по берегу реки с Парисом и Эгги, когда нога уже позволяла; принимать друзей, приезжавших навестить ее.

Она рада была передышке, но еще более — возвращению к работе и обычным занятиям в Чеслкомбе. Поэтому охотно приняла предложение матери отвезти ее домой.

— Я останусь с тобой на одну ночь, чтобы помочь устроиться, но мне придется сразу же вернуться из-за Париса и Эгги. Им не нравится собачий приют.

— Им-то нравится, — уточнила Эстер. — Это тебе не нравится, мама.

Первым движением Эстер по возвращении домой было проверить автоответчик. Но сообщений не было — ни от Патрика, ни от кого другого. Аппарат не работал.

— Я сейчас, только позвоню Тэлли по телефону наверху. С этим аппаратом что-то случилось.

— Будь осторожна, — предостерегла ее Селия. — Береги ногу.

Эстер поднялась наверх, бросила на кровать дорожную сумку и позвонила Тэлли сообщить, что вернулась. От нее она узнала, что на следующий день после ее отъезда в Уорик случился сильный шторм.

— Наверное, мой автоответчик был поврежден молнией, — спустившись, сказала она Селии. — Даже в страховую компанию не обратишься — форс-мажорные обстоятельства или что-то в этом роде.

— Купи сразу другой. Я привыкла оставлять сообщения, когда не застаю тебя дома. — Селия всмотрелась в загорелое лицо дочери. — Ты хоть загорела, сидя у меня в саду. В своем никогда не присядешь.

— Да уж. Сидеть мне некогда. — Она уныло взглянула в окно. — Я оставляла его в идеальном порядке, а теперь… Ты только взгляни!

Селия уехала, и Эстер стало тоскливо. Никто, кроме Конвеев, еще не знал о том, что она вернулась, и Тэлли продолжала работать вместо нее в магазине. И все же ей пока не хотелось возвращаться в магазин. Нога еще давала о себе знать, и Эстер не улыбалось стоять весь день за прилавком. Но в суде-то она могла бы появиться на этой неделе. И могла бы заняться обрезанием засохших цветов, даже немножко пополоть, не очень перегружая себя. Ни с какими механизмами она пока не будет связываться.

О Патрике Эстер решила вообще не думать. Со временем боль от нанесенного им оскорбления сменилась ощущением пустоты, отсутствием всяких чувств. Единственное, что чувствовала Эстер, — это свою рану на ноге, теперь уже заживающую.

На следующий день Эстер взялась за рыхление цветочных бордюров. На ней были шорты цвета хаки и желтый жилет. Бейсболку она низко надвинула на лоб, чтобы прикрыть глаза от солнца и защитить лицо от стекающего пота. Поэтому она не сразу заметила двух уже знакомых ей молодых людей. Они направились к ней.

— А миссис Конвей дома? — спросил один.

Эстер стянула садовые перчатки, сняла бейсболку. Ее волосы свободно рассыпались по плечам.

— Это я. Доброе утро.

Две одинаковые физиономии в изумлении уставились на нее.

— Извините, миссис Конвей, — поспешил сказать один из них. — Мы вас не узнали. Вы помните нас?

Забудет ли она их когда-нибудь?

— Да, конечно. — Эстер переводила взгляд с одного на другого. Оба были в джинсах. На одном голубая футболка без единого пятнышка, на другом — серая и довольно-таки замызганная. У одного светлые волосы аккуратно подстрижены, у второго грива явно нуждалась в парикмахере. — Ты Доминик? — спросила она чистюлю.

— Нет, я Джайлз. — Ребята переглянулись. — Миссис Конвей, можем мы поговорить с вами? — обратился к ней Джайлз.

— Конечно. — Сгорая от любопытства, Эстер повела их за собой в дом. — Хотите кофе или чего-нибудь покрепче?

— Кофе, — ответил Доминик. Его взгляд упал на шрам, такой заметный на загорелой коже Эстер. — Боже мой, миссис Конвей! Чем это вы так?

— Электропилой, — коротко ответила она и пошла наливать воду в чайник.

Когда все они сели с кружками в руках, Эстер вопросительно взглянула на них:

— Так о чем же вы хотели поговорить со мной?

— Мама сказала, что вы с Патриком были друзьями. Но поссорились, и в этом наша вина, — выпалил Доминик.

— Поэтому мы решили рассказать вам, как все было на самом деле, — покраснев, произнес Джайлз.

— Смелый поступок, — отметила Эстер, тронутая их благородством.

Близнецы переглянулись, и Доминик выпрямился.

— Во всем виноват я. С самого начала. Это меня дисквалифицировали и отстранили от вождения — я выпил на вечеринке пива. Думал, что немного, но оказалось — достаточно. Ну и попался.

— В тот вечер, когда констебль узнала Доминика за рулем, меня не было в машине, я заехал к подружке. Маме стало плохо, — продолжал рассказ Джайлз, — папа был в Штатах, и Патрик уехал в Лондон. Мама боялась, что может потерять ребенка, поэтому Доминик повез ее в больницу.

Его брат невесело кивнул.

— Потом уж Патрик здорово отчитал меня, сказал, что нужно было вызывать такси. Но и мама и я были так напуганы, что я решил рискнуть и поехал сам. Но констебль вычислила меня. Проклятье! Извините, — вспыхнув, поспешил он добавить.