Берта Эллвуд - Запомни эту ночь

• Название: Запомни эту ночь
• Автор: Берта Эллвуд
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-7024-1338-5

Год назад Мишель, окончательно убедившись, что ее муж Филипп не любит ее, а женился, только чтобы получить наследника своего огромного состояния, неожиданно для всех и без всяких объяснений покидает его. Целый год Мишель живет самостоятельно, постепенно обретая утраченные было уверенность в себе и независимость. Теперь она свободна. Казалось бы, прошлое ушло безвозвратно, но, волею судеб встретив Филиппа, Мишель понимает: что бы их ни разделяло, она по-прежнему любит его, и только его…

---

Но тогда она не стала думать, вспоминала теперь Мишель, сидя за столом, и залпом осушила бокал вина. Она просто приняла его предложение, а думать начала потом, когда было слишком поздно, когда стало ясно, что женился он на ней потому, что она послушна, нетребовательна, короче существо незначительное, которое можно засунуть в угол и забыть об этом. Существо, предназначенное для производства наследников обширных владений Бессонов. Только из этого ничего не вышло, разве не так?

— Вижу, Беатрис не забывает вас и регулярно продолжает навещать, — холодно заметила Мишель, обращаясь к свекрови. — Это так мило с ее стороны, вы не находите? — В голосе ее прозвучали нотки сарказма. — Пожертвовать престижными тусовками, ресторанами и магазинами. Ведь это ее естественная среда обитания, во всяком случае она сама меня в этом уверяла.

Раньше ей и во сне не приснилось бы, что она может так разговаривать. Она всегда внутренне напрягалась и съеживалась, стоило свекрови и ее сестрам заговорить с ней. Практически все их разговоры сводились к выражению неудовольствия по поводу того, что она чересчур худа, не умеет элегантно одеться, никак не может забеременеть и удержать возле себя мужа…

— Она давно увлечена моим сыном. — Луэллин промокнула губы салфеткой. — Вот я и говорю, что сейчас не самые благоприятные времена для всех нас.

Мишель показалось, что в глазах пожилой женщины мелькнуло сочувствие, и задумалась, прикусив нижнюю губу. Может, раньше она слушала только слова, упуская возможность увидеть за ними беспокойство о ее благополучии и семейном счастье? Она положила на стол салфетку, извинилась и покинула комнату, даже не взглянув на Филиппа. Если свекровь ей и сочувствовала, что было полной неожиданностью для нее, нет смысла разбираться в этом теперь. Здесь для нее все кончено.

— Мишель!

Пол появился перед ней со стороны коридора, ведущего к кухне, как только Мишель закрыла дверь столовой. Она собиралась устроить ему хорошую головомойку, но у брата был такой расстроенный вид, что вместо этого она обняла его.

— Здравствуй, — сказала она с нежностью.

— Я не смог бы усидеть за общим столом и мучиться неизвестностью, удалось ли тебе уговорить Филиппа дать мне еще один шанс.

Мишель собиралась рассказать ему, что она пыталась это сделать, но потерпела неудачу, что теперь он предоставлен своей судьбе и придется ему пережить все последствия своего позорного поведения. Обнимая брата, она ощутила, как дрожит его уставшее за день тело, и сердце ее пронзила боль, а глаза наполнились слезами. Она привыкла выигрывать любые битвы за него. Похоже, все нравственные и душевные силы достались ей одной, а брату ничего не осталось. Может, есть и ее доля вины в том, что он пошел в жизни по такому пути. Но как можно бросить его теперь, когда он особенно нуждается в ее поддержке?

— Все будет хорошо, — сказала Мишель брату, но голос ее дрогнул. — У тебя будет возможность все исправить. Постарайся, ведь это твой последний шанс.

Кухня располагалась в старой части дома, ее каменные стены были выкрашены белой краской, большая черная плита добавляла жару и без того слишком теплому раннему утру. Лауренсия, испанка по происхождению, которая много лет вела хозяйство в доме и кормила неженатых наемных работников усадьбы, месила тесто, три служанки сидели в торце длинного стола, занимавшего середину огромного помещения кухни, и оживленно болтали за кофе с рогаликами.

— Вы не видели господина Бессона? — спросила Мишель.

При ее появлении Лауренсия прекратила свое занятие, а горничные примолкли.

За прошедший год здесь ничего не изменилось. Луэллин и ее сестры показывались не раньше чем позавтракают в своих комнатах. А завтракали они в десять часов. Филипп, если не был в отъезде, отправлялся заниматься делами усадьбы на рассвете. Мишель не хотелось разминуться с ним и болтаться без дела до ланча, нервничая и сердцем отсчитывая секунды. Хотелось поскорее покончить с неопределенностью своего положения.

— Нет, сегодня утром не видели, миссис Бессон, — ответила Лауренсия.

Несмотря на прожитые в Штатах годы, она сохранила своеобразный акцент. Толстуха уперла руки в мощные бедра и с любопытством поглядывала на Мишель.

— Мисс Беатрис тоже дожидается его, — хихикнула одна из служанок и тут же потупилась под грозным взглядом черных глаз Лауренсии.

— Если вы присоединитесь к ней в саду, вам подадут туда кофе.

— Спасибо, Лауренсия.

Мишель поспешила удалиться, щеки ее горели от стыда. Усадьба Бессонов напоминала маленький деревенский поселок, где все всё знали друг о друге, а семейные дела хозяев усадьбы служили темой постоянных сплетен и пересудов. Вероятно, их удивило возвращение беглой жены хозяина и мучило любопытство, с чего это вдруг господин Бессон забрал ее брата с тепленького местечка в фирме и заставляет его работать в усадьбе как поденщика. Мишель было больно и стыдно за брата.

Желания встречаться с Беатрис у нее не было, но от кофе она была не в силах отказаться. Всю ночь она почти не спала, размышляя теперь над собственным положением, в котором оказалась из-за брата. Отступить она не могла после данного Полу обещания. И если Филипп добивается, чтобы она притворилась, будто они начинают совместную жизнь заново, следовало продумать собственные условия. Это она решила твердо.

Беатрис сидела в тени раскидистого старого инжира у высокой стены, сложенной из старых камней, местами поросших мхом. На этот раз она была одета в узкие брюки для верховой езды и шелковую кремовую рубашку, длинные рукава которой были закатаны до локтей, открывая тронутые загаром руки с тонкими браслетами из золотых цепочек. Аристократична до кончиков ногтей, подумала Мишель. И держится с таким видом, будто она здесь у себя дома, а Мишель всего лишь гостья.

Мишель никак не могла понять, зачем Филиппу понадобилось затевать всю эту историю с возобновлением супружеских отношений, когда у него под боком такая красивая утонченная женщина из богатой семьи, способная стать ему идеальной женой. Но, быть может, он говорил правду, когда заявил, что такой тип женщин, как Беатрис, наводит на него скуку.

— Если ищешь Филиппа, то тебе не повезло, — моментально выпалила Беатрис. — Мы договаривались вместе отправиться на верховую прогулку, но, должно быть, он уехал без меня. — Ее очаровательное личико с искусно наложенным макияжем выражало неудовольствие, уголки ярко накрашенных были губ уныло опущены. — Ты ведь знаешь, он всегда предпочитал дикие скачки по округе удовольствию спокойного общения. Полагаю, именно этим он сейчас и занимается.

— Неужели? — с равнодушной вежливостью обронила Мишель и скользнула на скамейку с другой стороны садового стола.

Она заметила, что Беатрис едва прикоснулась к кофе и соку, стоящим перед ней.

Филиппу должно быть лестно, что такая женщина, как Беатрис, постоянно увивается вокруг него. Судя по всему, это стимулирует его и без того непомерное самомнение. Жениться на ней он определенно не собирается, и не только из-за ограниченности ее ума, раздражавшей его. Дело в том, что Беатрис от рождения обречена на элегантность и стиль во всем, она принадлежит к кастовому сословию, именуемому высшим обществом. Беатрис наверняка не позволила бы запереть себя здесь в четырех стенах, видеться с мужем одну-две недели в месяц, не больше, рожать от него детей и находиться под пристальным вниманием его матери и теток, пока он будет порхать на свободе как птичка.

Нет, такая судьба не для нее. Из Беатрис вышла бы требовательная капризная жена, а он хочет иметь жену с сильно развитым чувством долга, способную жертвовать своими интересами ради него, которая не станет задавать ему лишних вопросов или чего-то требовать от него. Филипп Бессон слишком эгоистичен, чтобы полностью привязаться к женщине, он слишком дорожит удовольствиями своего холостяцкого образа жизни, и о вот на что он органически неспособен, так это лечь с Беатрис в постель, и Мишель это было хорошо известно. Ее семейство имело значительный вес в обществе, он бы не стал компрометировать ее, да и врожденный кодекс чести Филиппа не допустил бы такого позора. Но почему она, Мишель, находит в этом утешение, ей объяснить было трудно даже самой себе. Какая ей теперь разница, как он вел себя все это время в ее отсутствие.

— Не понимаю, зачем ты вернулась через столько времени, — раздраженно сказала Беатрис. — Зря время теряешь, если надеешься, что Филипп примет тебя обратно… Ему это ни к чему, видишь ли. Кстати, ты надолго приехала? — поинтересовалась она. — Хотя вряд ли, если на тебе тот же самый костюм, в котором ты была за ужином, — пренебрежительным тоном заметила Беатрис. — Тебе не стоит сидеть на солнце с твоими рыжими волосами. Покроешься отвратительными веснушками, как твой брат. А что он делает здесь? Я полагала, что Филипп определил его на необременительную работу в фирме.