Алек Экзалтер - Коромысло Дьявола

• Название: Коромысло Дьявола
• Автор: Алек Экзалтер
• Жанр: Фэнтези

Религиозная сайнс фэнтези для верующих и не очень верующих в XXI веке от нашей христианской эры.

---

Но ресурсов ему — ни в хвост, ни в гриву — категорически не достает для нашего спецсофта и подсистемы шифрования…

Слушай сюда, юзер. С утреца, Филька, мне надобно отъехать на пару дней по делам фирмы. Без меня не безобразничать. Вернусь где-то в четверг к вечеру.

Вот еще что, — разбитная компьютерная девица Вероника неуловимо преобразилась, приняв тон и вид великосветской дамы, она же на изумление моложавая бизнес-леди, исполнительный директор "Трикон-В".

"Вот тебе истинный Кресте Господень!"

— В субботу прошу покорно ко мне на дачу отобедать, мой дорогой Фил Олегыч. Безусловно, в компании с нашим многоуважаемым Пал Семенычем.

В котором часу уточню во время нашей вечерней, надеюсь, традиционной встречи в пятницу, мой драгоценный Филипп Олегович.

— Всенепременно, прелестнейшая Вероника Афанасьевна…

— 4 —

"Так-с, втроем-то мы развернемся по-компанейски, — с утра пораньше Филипп раздумывал о прошлом и будущем.

"Опять же на троих, сообща и ту дверку иезуитскую сделаем."

Едва лишь Павел Семенович снял с него ограничения неофита, Филипп тут же отметил, как включился малоощутимый тонкий механизм взаимодействия дарований в прямом общении. Не то что на первом свидании, когда он был слишком опешен и ошарашен, чтобы понять и осознать ментальный контакт, связывающий его с соратниками и товарищами по оружию.

Но вот теперь, по-товарищески общаясь с Вероникой, он многое прояснил для себя, и в его самоосознании много чего встало на свои места. Пошли на пользу и устроенные ему вливания да втыки за безмозглое пренебрежение правилами безопасной теургии.

"Господи, помилуй! Где ж тут безопасность, если, за что ни возьмись, тебя кумполу этой самой ретрибутивностью как шарахнет?

Слушайся старших, Фил Ирнеев, и вникай, проникай с Божьей помощью, как тут и что почем… вдвоем, втроем…"

— …Та дверь в стене Дома масонов, рыцарь-неофит, требует обязательного тройственного воздействия. Ты — якорь, поскольку ее видишь, даешь триангуляцию на меня и на прецептора Павла, — рассказала ему вчера арматор Вероника.

— Боюсь, дальше потребуется тетраевангелический ритуал образца XVII века, если судить по иконографии и девизу.

Ты — орел-очевидец в основании креста, я — корова безрогая, левая рука тьмы. Весьма нелестно, но ничего не поделаешь. Прецептор Павел — лев, правая рука света.

Остается поискать от первородного греха творения голову ветхого Адама и Евы. Она — ключ.

В таком случае средневековые Рыцари Благодати поступали совсем незатейливо. Втроем теургически умерщвляли какую-нибудь сильную природную ведьму-знахарку. Из ее черепа делали ритуальную чашу, а в нее насыпали пепел сожженного с соблюдением требований аутодафе Святейшей инквизиции какого-нибудь мага-колдуна.

Разбавляли святой водой скверну мужского пепла в порочном женском сосуде и, символически оскверняясь, причащались на троих с молитвою. Со святыми упокой!

Тут им и открывался, рожденный несотворенно транспортал, дающий доступ к системе межпространственного перемещения и к дополнительным убежищам-асилумам.

Жаль, прецептор Павел и остальные клероты конгрегации нынче запрещают, как они считают, оную богомерзкую скверну и антигуманные непотребства. Я была бы непрочь по-иезуитски оскверниться во имя вящей славы Господней, если это нам открывает новые знания и обновленные силы.

Благая конкретная цель, в отличие от благих абстрактных намерений, оправдывает любые средства.

— Согласен, кто не с Господом нашим, тот против Него. Неверующий да не спасется!

— Вот-вот, неофит, ты меня понимаешь, дай лапу, друг, и пей свое пиво, — по-немецки стукнув двойным ударом бутылками с "Хайнекеном", вчера за ужином Вероника и Филипп закрепили дружеский союз.

Немного погодя рыцарь Филипп, не без удовольствия закурив легкую сигаретку "Кэмэл", поинтересовался:

— Если та иезуитская дверь — портал, то где и как мы, Ника, ключ-то отыщем?

— Прецептор Павел знает лучше, но мне мыслится, ты сам должен отыскать среди своих знакомых человека-ключ…

Думаю, порочного мужчину-девственника…

— М-да… Девственника, говоришь? Это вряд ли… Да и кто их разберет, из рака ноги, сексологически?

— Я, конечно. Поверь, милок, кое-чему я научилась, достаточно долго общаясь с вашим братом.

Я ваше темное эпигностическое начало насквозь вижу. Едины во множестве. Без томографа и пальпации предстательной железы…

— Во! А порочная девственница сгодится? Есть у меня на примете одна такая…

— Может, пойдет и девственница… Что-то такое упоминалось у одного брата ноогностика в прошлом веке. Могу выяснить…

— Надеюсь, башку ее дурную сворачивать не надо? Девочка она симпатичная, хоть и лесбиянка, во всех содомских грехах, спереди и сзади…

— Нет, ее розовая плоть нам практически не понадобиться, только грешный дух.

Кстати, сгодится и гомосексуальный мужчина, если он не разу в жизни не входил в женщину…

— Нет проблем. Чисто голубых у нас нынче много. Все девственники, можно сказать.

И что с ними надо делать? Под пресс, а потом вместо ключа под дверь подсовывать?

— Зачем же? Ставим нашего порочного ключника или твою лесбушку-ключницу перед транспорталом и тремя динамис-лучами с истинным знанием инициируем ключ-объект. Освобождаем и оп-ля! ликвидируем его натуральную магию, принося в жертву не плоть, а дух.

— Без телесного членовредительства? Необратимой импотенции и прогрессирующей фригидности?

— Безусловно. Разве только наш объект слегка удивится, куда же девалась дубовая дверь с черепом, которую он на пару секунд увидит. Решит, померещилось.

— Так-то оно лучше. А то: чаша, черепушка, пепел… Правильно решили клероты. Старая дикость, она скверна и мерзость суть.

— Зато дикие старинные ритуалы надежны как грабли, неофит. Веками отработаны.

А из новомодной техногностической гуманности иногда черт знает что выходит. Опять же ретрибутивность тебе промеж ног мешалкой как воздаст…

Арматор Вероника выразилась чуть точнее, без эвфемизмов. Однако рыцарь Филипп привык к ее манере непринужденно общаться в хорошей компании и уже мысленно не вздрагивал, когда молоденькая фея, она же богиня любви вдруг загибала нечто невообразимое в девичьих устах.

А вот прецептор Павел совершенно не позволяет себе сквернословия. Да и на просторечие его наставник переходит исключительно в дидактических целях. Для доступности, образности и вящего усвоения учебного материала.

Слушая прецептора, Филипп нередко ловил себя на мысли: хорошо бы и ему самому дать себе зарок когда-нибудь избавиться от скверных и бранных словечек, чертыханий и молодежного жаргона. Но взять вот такое несказанное обязательство и неописуемое обетование он пока полагал совершенно невозможным.

Быть может, лет через пятьдесят или двести пятьдесят в возрасте Пал Семеныча? До тех пор приобщаться к изысканной культуре речи ему следует постепенно, без революционных скачков и социальных переворотов.

"Не то враз можно постареть, лишиться молодости, ежели начать студентом шарить под интеллигента.

"Верняк, в сержантской младости наш Булавин сын Семенов заворачивал будь здоров на обе корки. В армии без командного матерного языка нипочем не обойтись.

Грех, конечно, но его и замолить недолго. Прости, Господи…"

В очередной раз послав к черту, а также гораздо дальше и глубже подготовку к итоговому семинару по основам культуры речи и художественного воспитания учащихся, Филипп перешел в режим закрытой связи в сети конгрегации.

"Почему бы от глупой теории не перейти к умной практике?"

— Пал Семеныч, прошу простить, если побеспокоил, решил, понимаете, скорость коннекта проверить, а то Ника зудит, мол у меня комп — отстой, слету кодирует-декодирует презадумчиво, — Филипп передразнил скороговорку арматора.

— Рад вас видеть и слышать, мой друг. По-моему, Вероника Афанасьевна немного преувеличивает.

Однако ж, давайте проверим и поболтаем полчасика. Вам ведь надо вскоре отправляться на занятия в институт. Простите, в университет.

— Какая разница, Пал Семеныч? Пед и бред.

— Почему же, мой друг? Вашу недоношенную педологию-педагогику, недоразвитую национал-идеологию по вредоносности не стоит сравнивать с мощным идеологическим оболваниванием студентов в советские времена. Тогда добрая половина академических часов в вузах гуманитарного профиля приходилась на разные лжеименные марксизмы-ленинизмы.

Помню… А Бог с ними!

Как у вас коннект, Фил Олегыч? — озабоченно спросил прецептор Павел. Вспоминать недавнее темное прошлое, очевидно, ему не очень-то хотелось светлым майским утром.