Николай Кудрявцев - Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России

• Название: Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России
• Автор: Николай Кудрявцев
• Издательство: СПб.: Издательский Дом "Нева", M.: OЛMA-ПРЕСС Образование
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-7654-1500-8, 5-94849-102-1

В книге на обширном историческом материале прослеживается история становления и развития тайной дипломатии и разведки с момента возникновения русской государственности и до 1917 г. Основное внимание уделяется мало изученному периоду в истории разведки — с начала IX до конца XVII вв. Книга написана на основе широкого круга источников и литературы. Содержит биографические очерки, посвященные наиболее выдающимся деятелям российской дипломатии и разведки. Книга снабжена подробными примечаниями и приложениями.

---

После небольшого перерыва монголы возобновили военные действия. Зимой 1240 г. они обрушились на Киевское княжество и в конце ноября — начале декабря 1240 г. осадили Киев. 6 декабря (по другим данным 19 ноября 1240 г.) Киев пал. Затем монгольские войска заняли Галич и Владимир-Волынский. Весной 1241 г. часть монгольских войск перешла Карпаты и вторглась в Южную Польшу. После взятия Кракова монгольский отряд во главе с ханом Пета, пошел на Бреславль, а главные силы Батыя вошли в Венгрию и Трансильванию. Отряд Петы был встречен около города Лигницы польско-немецким войском под командованием великого герцога Генриха II Короткого. Сражение произошло при деревне Вальштадт 9 апреля 1241 г. В ходе сражения войска герцога были разбиты, а сам он убит. В это время Батый 12 апреля 1241 г. нанес поражение венгерским войскам у реки Сайо. Монгольские войска захватили и разгромили города Пешт, Барад и др. Венгерский король отчаянно просил помощи у западноевропейских государств и папской курии, но все было напрасно. В Европе вовсю шла борьба между сторонниками папы — гвельфами и его противниками — гибеллинами. Бела IV выступал на стороне папы, но Иннокентий IV ограничился лишь призывами о помощи. Папские вооруженные силы ввиду их незначительности вообще не могли идти в расчет. Ближайшие же соседи Венгрии на помощь не пришли. Более того, венецианский хронист Андрей Дандоло писал: «Лишь принимая во внимание христианскую веру, венецианцы не причинили тогда королю вреда, хотя очень многое могли против него предпринять»[129]. Другого соседа герцога Фридриха II Бабенберга не смутили и соображения веры. В разгар монгольского нашествия в апреле 1241 с он захватил венгерские комитаты (области) Шопрон, Мошон и Лочманд, но был изгнан местными жителями[130].

Зимой 1241–1242 г. Батый двинулся к Адриатическому побережью. Опустошению подверглись Хорватия и Далмация. В связи с нашествием Батыя в странах Западной Европы началась настоящая паника, которая нарушила хозяйственную жизнь многих европейских городов. Однако летом 1242 г. Батый прервал поход, повернул обратно на восток и, не задерживаясь на Руси, ушел на Нижнюю Волгу. Здесь в междуречье Яика (Урала) и Днепра Батый основал государство Золотая Орда, столицей которого стал город на Нижней Волге Сарай-Бату (Старый Сарай).

С этого времени Северо-восточная Русь оказалась в вассальной зависимости от Золотой Орды. Это означало, во-первых, политическую зависимость с ее системой ярлыков, а во-вторых, устанавливало даннические отношения, своего рода союзные обязательства Руси по отношению к Орде. Общее ослабление Руси привело к активизации ее противников — Венгрии, Польши, Тевтонского ордена, Швеции, Дании, Литвы. Более сильные и независимые от Орды соседние государства постепенно захватили Галицко-Волынские земли, Киевское, Черниговское, Смоленское и ряд других русских княжеств. Особое положение заняла Полоцкая земля, которая в течение полутора веков была ядром независимой литовско-русской православной государственности.

В то же время русские княжества сохранили свою религию, внутреннее социально-политическое и экономическое устройство. Владимиро-Суздальское княжество и Новгород, помимо этого, сохранили свои вооруженные силы, которые они с успехом использовали против иностранных захватчиков. Кроме того, для Северо-Западной Руси признание власти Орды давало возможность в течение долгого времени рассчитывать на военную помощь монгольского государства в борьбе против внешних врагов. В войне с Литвой и крестоносной агрессией Владимиро-Суздальское княжество, Новгородская республика, а затем и Московская Русь в полной мере опирались на поддержку Орды.

За ходом монголо-татарского нашествия на Русь очень внимательно следили на Западе. Та информация, которую получала папская курия от своих агентов-миссионеров, указывала на то, что русские княжества полностью обескровлены. Исключение составляли Новгород и Псков, куда татары не дошли. Но как полагали на Западе, жесточайший удар, который был нанесен по Центральной Руси, не мог не сказаться на обороноспособности этих государств. В борьбе с врагами Новгородская республика опиралась не только на собственные силы. За спиной Новгорода стояла вся Русь. Теперь же она была истощена четырехлетней кровопролитной войной с монголами и, казалось, не сможет оказать помощь Новгороду в его противостоянии католическому миру. Неслучайно поэтому для нанесения решающего удара объединенных крестоносных сил по Северо-Западной Руси был выбран 1240 г.

В источниках нет прямых указаний на шведско-немецкие переговоры и соглашение о совместном нападении на Русь. В «Житии Александра Невского» есть рассказ о том, как к Александру в Новгород приехал «один из именитых мужей Западной страны, из тех, что называют себя слугами божьими». «Слугами божьими» называли себя немецкие рыцари-меченосцы в Ливонии. Этот «именитый муж» по имени Андриаш, «повидав князя Александра, вернулся к своим и сказал: „Прошел я страны, народы и не видел такого ни царя среди царей, ни князя среди князей“. Услышав это, король страны Римской из северной земли подумал про себя: „Пойду и завоюю землю Александрову“»[131]. Другими словами, автор «Жития», не имея точных сведений, мог только представить себе, что шведский предводитель решил совершить нападение после каких-то сношений с немцами[132].

Подготовка крестового похода проводилась в тайне. Тем не менее, о ее ходе известно достаточно много. Можно с уверенностью утверждать, что роль координатора и организатора совместного выступления немецких, датских и шведских рыцарей сыграл папский легат Вильгельм. В его легатскую область входили Швеция, Дания и немецкая Ливония. Известно, что Вильгельм во время своего пребывания в Ливонии и в Северной Эстонии в 1225–1226 и в 1237–1238 гг. встречался со всеми правящими деятелями немецких и датских владений в Прибалтике[133]. Значительна и роль в подготовке похода других представителей католической церкви. Так, летописи упоминают епископов, которые находились в составе шведского войска. В качестве организатора немецкого похода 1240 г. называется дерптский епископ Герман[134]. Шведским и немецким католическим епископам, подчиненным папе и его легату в Прибалтийских странах, было легче договориться между собой, чем светским властям. Весьма вероятно поэтому, что именно папский легат Вильгельм, используя свои светские и духовные связи, выступил в роли посредника в достижении договоренности об одновременном нападении шведов, немцев и датчан в 1240 г. на русские земли.

На наличие определенного сговора указывает и факт немецкого выступления летом. Походы немецких рыцарей в Ливонии всегда совершались зимой, когда замерзали болота и реки. Поход же 1240 г. немцы начали летом. Следовательно, для этого была какая-то веская причина, которой вполне могла быть необходимость согласовать время похода с морской экспедицией шведов. Еще одним фактом, свидетельствующим о договоренности между шведами и немцами, является одновременность нападения. Шведский флот вошел в Неву в середине июля 1240 г., а немецкие войска вместе с отрядом датчан напали на русские земли в конце августа. Такое совпадение по времени начала двух завоевательных походов против Новгорода не могло быть случайностью. Незначительная разница во времени может быть объяснима отсутствием постоянной связи между шведами и немцами. Сроки выступления войска зависели от целого ряда причин, поэтому трудно было согласовать день выступления. Шведские и немецкие власти могли договориться заранее лишь о выступлении в одно и то же лето, с точностью до одного месяца.

Первой против Новгородской Руси выступила Швеция. Решение начать поход раньше немецких крестоносцев, можно объяснить стремлением шведов успеть до начала немецкого вторжения захватить в свои руки наиболее важные в стратегическом отношении берега Невы[135]. Целью похода был захват берегов Невы и Ладожской крепости. В этом случае Новгород терял выход в Балтийское море, а финские земли отрезались от Руси. Затем, опираясь на Ладожскую крепость, шведы предполагали нанести удар по Новгороду. Высказывается также предположение, что, направляя шведскую агрессию на овладение берегами Невы, папская курия преследовала цель принудить Новгород перейти в католическую веру[136]. Для похода на Новгород правительство короля Эриха Картавого выделило значительное войско под командованием ярла Ульфа Фаси[137].

Князь Александр Ярославич еще в 1239 г. позаботился об укреплении границ Новгородской республики. После того как Литва в 1239 г. захватила Смоленск, Александр укрепил границу с Литвой оборонительными городками вдоль реки Шелони. «Того же лета князь Александръ с новгородцы сруби городци по Шелоне»[138], — сообщает летописец. Видимо, тогда же князь принял меры к укреплению и северных границ, установив тщательную охрану залива и Невы.