Наталья Бульба - И осталась только надежда

• Название: И осталась только надежда
• Автор: Наталья Бульба
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9922-0959-4

Храм Ханумана, пуп Земли…

Операторский зал, в котором находится кристалл управления альтернативными реальностями и скрыта возможность уничтожить Веер миров или стать его Властелином. Чтобы попасть туда, одного стремления мало. Лишь кровь древней цивилизации, пара из Воина и Созидателя может открыть путь, ведущий внутрь Храма, дать надежду или лишить ее.

И будет бой, в котором сойдутся даймоны, люди, создания. И будет бой, где сын встанет против отца, землянин против дарианца, где женщина будет сражаться рядом с мужчиной, где автоматные очереди будут заглушать пение мечей.

Но только один из всех будет знать, что исход этой битвы уже давно предрешен. Потому что он… никогда не проигрывает.

---

— Поверить тебе? — Она была совсем ребенком, но… я видела юную женщину, осознающую свое умение манипулировать мужчинами. Она чуть склонила голову, позволяя распущенным волосам скользнуть на лицо, небрежно, но очень грациозно повела плечом. А у меня пред глазами возникло видением: она, но старше; длинное платье с открытыми плечами, нежным шелком ласкающее стройную фигуру, блеск камней в колье на шее, снисходительная улыбка…. — Она поверит тебе, если ты поклянешься своей честью, что не причинишь ей вреда.

Звонкий искренний смех был ей ответом.

— Ты много знаешь о нас, юная носительница сути Равновесия. Но ты, все равно, боишься.

— Не тебя. — Амалия как-то быстро погрустнела. — Того, страшного.

— Сэнши? — В голосе мужчины мне послышалось удивление. — Ему приказали тебя не обижать.

— Он страшный. — Упрямо повторила девочка. А потом, с лукавством посмотрев на меня, обхватила даймона за шею и что-то прошептала.

В нашей камере было довольно светло, да и я не сводила с них глаз, так что успела заметить и метнувшийся ко мне взгляд, в котором мне почудилась растерянность и осторожность, с которой мужчина отстранился от Амалии, прежде чем подняться.

Но если я и была права, то когда он направился ко мне, ничего, что напоминало бы о мгновении замешательства, я уже не видела.

— Я клянусь своей честью, что во время обучения не причиню тебе вреда, если этот вред не будет направлен на твою защиту или спасение.

Он говорил по-русски чисто, без малейшего намека на акцент. Но… отстраненно и бесстрастно, механически. И это было неприятно.

— Ты не сказал, как тебя звать. — Амалия вновь взяла инициативу общения в свои руки.

Я же… не могла произнести ни слова. Нет, существование множества миров не казалось мне невозможным. Я не любила фэнтези, но не лишала себя удовольствия прочесть разглагольствования именитых мужчин с научными степенями, рассуждающих о подобной возможности. Так что этот факт если и смущал, то только тем, что произошло подобное со мной.

То, что мама Амалии оказалась магом Равновесия тоже не слишком-то и тревожило. Жизнь этой семьи всегда была окутана каким-то флером таинственности. Не тем, который бы бросался в глаза, а каким-то предчувствием, остающимся после встречи с кем-нибудь из них ощущением. Словно ты прикоснулся к тайне, и хотя сам этого не заметил, но след этого прикосновения остался на тебе, заставляя душу мечтать о несбыточном. Так что этот момент меня скорее успокоил, заставил поверить самой себе и тем мыслям, которые у меня возникали, когда ночь раскладывала дневную мозаику в своем, только ей одной известном, порядке.

Что я сама имела ко всему этому отношение…. Это было неожиданно, но… я готова была с этим смириться. Хоть и не понимала причины подобной лояльности к вывертам собственного сознания.

А вот присутствие рядом этого конкретного даймона неожиданно заставило меня встревожено съежиться, словно его слова задели то, что я осознать не могла. Но это не помешало мне почувствовать угрозу, которая таилась в них.

— Мое имя — Туоран. — Он продолжал смотреть на меня. Внимательно и… я могла спорить на что угодно, но в очерченном серебром зрачке я видела удивление, которое он, как ни пытался, не мог скрыть.

Интересно, а сколько ему лет?

— Обретенная надежда?! — Амалия хихикнула и дернула его за плащ. — Тебе идет.

— Ты знаешь древний? — Даймон подхватил девочку и… очень осторожно! посадил рядом со мной.

— Да, мама считает, что языки развивают мышление. Особенно древние, которыми мало кто пользуется. Да и в вашей магии ключи легче запомнить, если знаешь их смысл.

— Это тебе тоже мама сказала?

— Нет, сама догадалась, — смешно фыркнула малышка. Ее беспечность поражала. Или она до конца не понимала того, что с нами случилось, и где мы находимся, или… знала больше меня. Мне хотелось верить, что верно именно второе. — Меня мама как-то наказала и заставила учить слова заклинания пространственного переноса. Я чуть язык не сломала, пока его пыталась прочитать. А потом увидела знакомый символ и попросила маминого тера перевести все остальное. Оказалось, так запомнить намного проще.

— У твоей мамы есть тер? — Задал свой следующий вопрос Туоран, как только в щебетанье девочки появилась пауза.

У меня же беспокойно сжалось сердце. Амалия была слишком отрыта в общении и могла сказать лишнее. И хотя из нас двоих она была больше осведомлена, да и воспитывать ее должны были соответственно, мне казалось, что в данном случае осторожность не повредит. Но не успела я хоть как-то дать понять девочке, что именно меня волнует, как она, улыбнувшись даймону, ответила. Мне.

— О том, что маму охраняют даймоны, знают все. А секретов я все равно не знаю. Я еще маленькая.

Взгляд Туорана был ошеломленным. И пока я пыталась сообразить, чем именно, он произнес что-то, похоже, на своем языке. И пусть суть сказанного осталась мной не понятой, я не сомневалась, что это было требованием.

Вот только… девочка, соглашаясь, закивала головой.

— Ты ее будешь учить в другом месте? — Настроение Амалии менялось слишком быстро, чтобы за ним можно было уследить. И вот сейчас она нахохлилась и недовольно посмотрела на даймона. Опять поражая меня своим отношением к нему.

— В другом. — Подтвердил он. — А тебя заберет Сэнши, вы пойдете гулять на поверхность.

Вздох Амалии был едва ощутим, но в наступившей тишине показался мне оглушительным. И… беззащитным. Ее плечи опустились, она вся сжалась, становясь той маленькой девочкой, которой, по сути, и была. В одно мгновение теряя те уверенность и бесстрашие, которыми она меня поражала.

Но потрясало не только это. Туоран, нисколько не смущаясь моим присутствием, опустился перед Мали на колени и, взяв ее ладошки в свою, затянутую в черную перчатку, прижал их к своему закрытому тканью лицу и что-то тихо зашептал. На том же самом языке, на котором они уже говорили.

И с каждым произнесенным им словом, ее лицо светлело, а в глазах разгоралось любопытство. Но вместо того, чтобы чувствовать успокоение (я не видела смысла обнадеживать ребенка, чтобы затем причинить ему боль), в моем сердце все сильнее укреплялась тревога. Она была так юна и доверчива, а он….

Воспоминание и увиденное не так давно слились в одну картинку.

Кирилл! Кир…. Я помнила его пустой, ничего не выражающий взгляд, там, на берегу озера. Я успела заметить похожий, бесчувственный, у Туорана, когда он стоял у закрывшейся за его спиной двери и рассказывал мне о моем не очень оптимистичном будущем.

У мамы Амалии телохранителями были даймоны. И если Радмир только казался человеком, то и Кирилл… вполне мог быть таким же, как тот, что сейчас с легким напряжением всматривался в мое лицо.

Кирилл! Это был миг, в котором сплелись горечь случившегося, отчаяние, тоска по тому, что так и не произошло. А еще в нем настойчиво звучал мой рассказ о храме Ханумана. Тот самый, после которого я заметила этот безжизненный взгляд. Тот самый, после которого он заторопился отвести меня к бабушке.

Холод, который до этого заставлял меня лишь кутаться в одеяло, обдал тело леденящей волной, выбивая воздух из легких, и терзая дрожью. Весь мир вдруг сузился до меня одной и желания провалиться в морозное крошево, которое острыми иглами впивалось в мою кожу, принося граничащую с наслаждением боль. И я бы именно так и сделала, уговорив себя, что помочь Амалии я ничем не смогу и будет значительно лучше, и для нее и для меня, если я уйду в эту мерцающую безбрежность, если бы не пощечина даймона. Он бил не щадя, вложив в один единственный удар не силу — сделай он так и моя смерть была бы быстрой, злость, ощутив которую, хотелось больше никогда не испытывать ее на себе.

— Отойди!

Приказ относился к Амалии и сквозь слезы, застлавшие мой взгляд, мне удалось заметить, как отскочила девочка к двери, которая тут же открылась, впуская внутрь названное Сэнши существо.

— Забери ее и заблокируй этот отсек.

Боль метрономом стучала в затылке, которым я ударилась о стену, рот наполнился кровью, разбитая губа саднила, но все это не шло ни в какое сравнение с тем ужасом, который я испытала, когда Туоран склонился ко мне.

Я не увидела, когда он скинул плащ, лишь внезапно осознала, как сквозь пелену проступают очертания, словно высеченного из черного мрамора лица, как ближе стали похожие на омут черные зрачки, в которых не было никаких чувств, только я сама, как отражение в зеркале.

Он рывком сдернул меня с лежанки и прижал к холодной стене рядом с ней. Не обращая внимания на то, что всхлипы, которые я даже не пыталась сдерживать, уже превратились в рыдания, прерываемые изредка надсадным кашлем. И, казалось, он совершенно не замечал, как капли моей крови скатываются алыми полосками по белоснежной ткани его костюма.