Роберт Ладлэм - Завет Холкрофта

• Название: Завет Холкрофта
• Автор: Роберт Ладлэм
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 2000
• ISBN: 5-227-00949-X, 5-227-00878-7

Золото рейха, с риском для жизни переправленное тремя нацистами в швейцарский банк, несколько десятилетий ждало своего часа. Оно предназначено всем уцелевшим в фашистской мясорубке. Сын немецкого генерала — одного из тех троих, кто в 1945 году жаждал искупления, — должен выполнить завет отца и избежать при этом смертельных ловушек.

---

Ей непременно надо подавить искушение выстрелить в момент появления в гостиной фон Тибольта. Может быть, она сможет что-то у него выпытать. Ах, если бы ей удалось передать то, что она узнает, израильтянину или девушке. Но как?

Вот и он. Альтина услышала глухое урчание автомобиля. Она уже слышала рокот этого мощного двигателя несколько часов назад, когда машина остановилась на безлюдном шоссе у Женевского озера.

Спрятавшись за деревьями, она видела, как блондин убил человека. Точно так же чуть позже он безжалостно убил другого человека в Атерризаж Медок. Убить его — большая честь! Она дотронулась до рукоятки пистолета, исполнившись решимости сделать то, что задумала.

Дверь распахнулась. Вошел высокий мужчина с золотистыми волосами и красиво вылепленным лицом. Он закрыл за собой дверь. Его освещал пробивающийся сквозь занавески свет. Мужчина двигался мягко и изящно.

— Миссис Холкрофт, как мило, что вы приехали.

— Я просила вас об этой встрече. Как мило с вашей стороны, что вы согласились меня принять. А предпринятые вами предосторожности достойны всяческих похвал.

— Вы, похоже, понимаете, что они вызваны необходимостью.

— За нами не мог угнаться ни один автомобиль.

— Ни один. Мы здесь совершенно одни.

— Какой уютный дом. Моему сыну здесь понравилось бы. Он же архитектор, и мог бы назвать его типичным образцом какого-нибудь стиля, указав на влияния, которые отразились в его проекте.

— Не сомневаюсь. Это для него характерно.

— Правда, — улыбнулась Альтина. — Он может идти по улице, потом вдруг остановиться, начать рассматривать какое-нибудь окно или карниз и подметить то, что ускользает от прочих глаз. Он так увлечен своей работой. Странно, откуда это у него. Я за собой подобных талантов никогда не замечала, а его покойный отец был банкиром.

Блондин стоял не шелохнувшись.

— Следовательно, оба отца имели отношение к деньгам.

— Так, значит, вам все известно? — удивилась Альтина.

— Разумеется. Сын Генриха Клаузена. Полагаю, нам пора перестать лгать друг другу, миссис Холкрофт.

— Насколько я понимаю, лгали мне вы, герр фон Тибольт. Мне казалось, вы не догадывались о моей лжи.

— Откровенно говоря, до сего момента не догадывался. Если вы намеревались заманить меня в ловушку, то мне очень жаль, что я нарушил ваши планы. Но впрочем, вы же должны были понимать, на какой риск идете.

— Да, я понимала.

— Тогда почему вы пошли на это? Вы же должны были подумать о последствиях.

— Я подумала. Но мне казалось, что с моей стороны было бы честно рассказать вам о последствиях моих предыдущих действий. Если вы о них узнаете, между нами может быть заключено некое соглашение.

— Неужели? И в чем же суть этого соглашения?

— Покиньте Женеву. Распустите «Вольфшанце».

— И это все? — улыбнулся блондин. — Вы сошли с ума.

— Предположим, я скажу вам, что написала обстоятельное письмо, в котором подробно рассказала о той паутине лжи, в которой я жила в течение последних тридцати лет. Письмо, в котором я перечисляю всех участников, все имена и названия банков.

— Этим вы же губите своего сына.

— Он бы первый согласился со мной, если бы узнал об этом письме.

Фон Тибольт скрестил руки на груди.

— Вы говорите: «Предположим, я скажу...» об этом вашем письме. Ну, вот вы и сказали. А я не испугался. Но боюсь, вы написали о чем-то, о чем вы не имеете ни малейшего понятия. Все тонкости закона соблюдены, и те жалкие фактики, которыми, как вы утверждаете, вы располагаете, можно назвать лишь измышлениями выжившей из ума старухи, за которой длительное время велось санкционированное наблюдение. Но все это к делу не относится. Вы же не писали никакого письма.

— Вы этого не можете знать.

— О, пожалуйста! — сказал фон Тибольт. — У нас есть копии всех ваших писем, всех ваших нотариально заверенных бумаг, ваших завещаний... Нам известно содержание всех телефонных разговоров, которые вы вели в течение последних пяти лет.

— Что???

— В Федеральном бюро расследований на вас заведено досье под кодовым наименованием «Старая чертовка». И это досье никогда не рассекретят, потому что в нем есть сведения, содержащие государственную тайну. Никому не известно, какую именно, но это факт, так что в отношении вас дозволена определенная свобода действий. Досье находится также в Центральном разведывательном управлении. И в разведывательном управлении министерства обороны. И в компьютерных банках данных вооруженных сил. — Фон Тибольт снова улыбнулся. — Мы — повсюду, миссис Холкрофт. Вы можете это понять? Вы должны узнать об этом, прежде чем покинете этот мир. Если же вы останетесь жить, это все равно ничего не изменит. Вы нас не сможете остановить. Никто не сможет.

— Вас остановят, потому что вы сеете ложь! А когда вашу ложь обнаруживают, вы убиваете. Вы действовали так раньше, вы действуете так и теперь.

— Ложь — это успокоительное средство, а смерть очень часто является наилучшим способом разрешения досадных проблем, которые встают на пути прогресса.

— Проблемы вам создают люди.

— Увы, да.

— Вы мерзейшее создание на земле! Вы безумны! Светловолосый убийца сунул руку в карман пиджака.

— Работать с вами — одно удовольствие, — сказал он, доставая пистолет. — То же самое говорила мне одна женщина. Она была не менее решительна, чем вы. Я пустил ей пулю в лоб из окна автомобиля. Ночью. В Рио-де-Жанейро. Это была моя мать, она называла меня безумцем, она считала нашу работу омерзительной. Но она так и не осознала необходимости — и красоты — нашего дела. Она попыталась встать у нас на пути. — Блондин стал медленно поднимать пистолет. — Какие-то старики — любовники этой шлюхи — подозревали меня в убийстве и предприняли жалкие попытки отдать меня под суд. Можете себе вообразить? Отдать меня под суд! Это звучит так грозно. Но они не учли, что мы контролируем деятельность судов. Никто не может остановить нас.

— Ноэль вас остановит! — воскликнула Альтина, и ее рука потянулась к спрятанному между подушек кресла оружию.

— Вашему сыну осталось жить день-два. Даже если мы не убьем Ноэля, его убьют другие. Он оставил за собой такой шлейф убийств, что ему не удастся отвертеться. Бывший работник британской разведки был обнаружен с удавкой на шее в нью-йоркском отеле. Последний, с кем он разговаривал, был ваш сын. Человек по имени Графф был убит в Рио. Ваш сын ему угрожал. Вчера ночью на Антильских островах погиб некий инженер-конструктор — его тоже удавили. Он передавал Ноэлю Холкрофту секретные сообщения из Рио в Париж и в прочие промежуточные пункты. Завтра утром на улице в Нью-Йорке будет убит детектив Майлз. В материалы дела, которым он занимался в последнее время, внесены некоторые изменения, но известно, что предметом его интереса был Ноэль Холкрофт. Так что для успокоения души Ноэля было бы даже лучше, чтобы его убили мы. Он обречен. — Фон Тибольт поднял пистолет выше и, вытянув руку, прицелился в голову женщины. — Так что, миссис Холкрофт, как видите, вы нас не можете остановить. Мы — повсюду.

Альтина внезапно изогнулась всем телом и схватила свой пистолет.

Иоганн фон Тибольт выстрелил. Потом еще раз. И еще раз.

* * *

Яков Бен Гадиз привел в порядок апартаменты фон Тибольта, расставив все строго на прежние места, и проветрил комнату, чтобы окончательно замести следы вторжения.

Если бы Клаус Фалькенгейм был жив, он бы поразился действиям Якова. "Добудь список. Установи имена и фамилии. Когда ты установишь все личности, разоблачи подлинное предназначение этого вклада. Пусть миллионы попадут в руки покинутых. Сокруши «детей Солнца». Вот что говорил ему Фалькенгейм.

Но можно все сделать по-другому. Этот вариант тайно обсуждался среди старейшин Хар-Шхаалаф. Они не успели довести свой план до сведения Фалькенгейма, но намеревались сделать следующее. Этот план был назван вариантом Хар-Шхаалаф.

План был рискованный, но осуществимый.

«Добудь список и получи доступ к этим миллионам. Не разоблачай источники вклада, присвой его себе. Используй эти гигантские средства, чтобы вести борьбу с „детьми Солнца“. Повсюду».

Стратегия еще не была выработана во всех деталях, потому что о ней пока мало кто знал. Но Яков знал о ней достаточно. Из трех сыновей, которые придут в банк, один окажется не тем, за кого его принимают двое других.

В самом начале Ноэль Холкрофт был залогом для осуществления завета «Вольфшанце». В финале он будет его губителем.

Фалькенгейм умер, размышлял Яков. Старейшины Хар-Шхаалаф мертвы. Больше никого не осталось. Он один мог принимать теперь все решения.

Вариант Хар-Шхаалаф.

Возможно ли его осуществить?

Ему это станет известно через двадцать четыре часа.

Он внимательно осмотрел каждую вещь в комнате. Все на своих местах. Все так, как раньше. За исключением того, что в его «дипломате» лежат одиннадцать фотографий, и этот факт знаменовал начало конца «Вольфшанце». Одиннадцать страничек с именами и полным описанием самых могущественных, самых надежных членов «детей Солнца» во всем мире. Мужчины и женщины, которые на протяжении трех десятилетий тщательно скрывали свою нацистскую сущность.