Жан Лафонтен - Басни

• Название: Басни
• Автор: Жан Лафонтен
• Жанр: Прочая детская литература

---

А зеркала-чужие заблужденья;

Нам образ наш являют зеркала

В правдивом воспроизведенье.

Ручей же, чья вода светла

Составленное в назиданье

Полезных "правил" мудрое собранье.

О. Чюмина.

Сюжет басни принадлежит самому Лафонтену. Герцог Франсуа де Ларошфуко (1613-1680) был другом и покровителем Баснописца. В конце басни Лафонтен намекает на его книгу "Reflexions et Maximes morales", вышедшую первым изданием в 1666 году. Предполагают, что сама идея басни внушена Лафонтену рисунком на заглавном листе этой книги. На этом рисунке изображен нагой Амур, срывающий с лица бюста Сенеки маску вместе с прикрепленным к ней лавровым венком и с сардоническою улыбкою указывающий пальцем на обезображенную угрызениями совести фигуру философа. На пьедестале бюста надпись: Quid vetat.

12. Стоглавый и стохвостый Драконы

(Le Dragon a plusiers tetes et le Dragon a plusiers queues)

У императора посланник падишаха

(Гласит предание) держал себя без страха,

И силы сравнивал обеих их держав.

Тут немец вымолвил, слова его прервав:

- У князя нашего есть многие вассалы,

Владенья чьи воистину не малы,

И каждый, в силу данных прав,

Своею властию, на помощь господину

Способен выставить наемную дружину.

Но рассудительно сказал ему чауш1 :

- Я знаю, кто и сколько душ

Здесь может выставить, и это очень живо

Напоминает мне рассказ,

В котором все хоть странно, но правдиво.

Из-за ограды как-то раз

Дракон предстал мне стоголовый,

На жертву броситься готовый.

Смертельным ужасом томим,

Я чувствовал, что кровь моя застыла в жилах;

Но страхом я отделался одним:

Достать меня он был не в силах.

Об этом думал я, когда Дракон другой

Стохвостый, но зато с одною головой,

Явился мне. Затрепетал я снова,

Увидев, как прошла сперва

В отверстие Дракона голова,

Путь проложив затем для остального.

Ваш господин - даю в том слово

Подобье первого, а мой-второго.

О. Чюмина.

13. Осел и Воры

(Les Voleurs et l'Ane)

Украв вдвоем Осла, сцепилися два Вора.

"Он мой!" - кричит один. "Нет, мой!"

В ответ ему вопит другой.

До драки вмиг дошла их ссора:

Гремит по лесу шумный бой,

Друг друга бьют они без счету и без толку;

А третий Вор меж тем, подкравшись втихомолку,

Схватил Осла за холку

И в лес увел с собой.

Не так же ль точно часто поступают

Державы сильные со слабою страной?!

Из-за нее заводят спор между собой,

Одна другую в битвах поражают,

И обе ничего не достигают;

А третий кто-нибудь без шума и хлопот

Добычу их себе берет.

Г-т.

Сюжет заимствован у Эзопа. В басне Лафонтен делает намек на владевшую тогда вниманием всей Европы борьбу Священной Римской Империи с Турцией из-за Семиградской области. На русский язык басня переведена Сумароковым ("Воры и Осел").

14. Предостережение богов

Симониду

(Simonide, preserve par les Dieux)

Перехвалить нельзя, хваля

Богов, любовницу и короля,

Сказал Малерб. Согласен с этим я,

И это правило всегда блюсти нам надо:

Лесть и спасет, и охранит.

Но вот как в древности платили боги

За похвалы. Однажды Симонид

Атлета восхвалить хотел в высоком слоге;

Но, рассмотрев поближе свой сюжет,

Увидел, что почти в нем содержанья нет.

О чем писать? Родители Атлета

Совсем неведомы для света:

Отец его - лишь скромный мещанин,

Для песнопения предмет ничтожный;

Известен лишь Атлет один.

И вот Поэт, сказав о нем, что лишь возможно,

Отвлекся в сторону: поставил

В пример всем доблестным борцам

Кастора и Поллукса, их прославил,

Да так, что похвала сим славным близнецам

Две трети заняла в создании Поэта

И только треть осталась для Атлета.

Когда Атлет прочел стихотворенье,

Он не обещанный талант Поэту дал,

А только треть одну; причем сказал,

Что за другие две вознагражденье

Дать Симониду те должны,

Кому они посвящены.

"Но все ж тебя я угостить желаю,

Прибавил тут Атлет; - приди на пир в мой дом,

Куда я избранных сегодня приглашаю:

В кругу друзей, родных мы время проведем".

Согласен Симонид. Быть может, он страшился,

Чтоб также и похвал, как денег, не лишился.

На славу праздник был:

Всяк веселился, ел и пил.

Вдруг подошел слуга к Поэту торопливо

И заявил, что у ворот

Два незнакомца ждут его. И вот

Пошел Поэт, а за столом шумливо,

Меж тем, все гости пьют, едят,

И тратить время не хотят.

Те незнакомцы - были близнецами,

Воспетыми его стихами.

Из благодарности за похвалы его

Они ему велели удалиться

Скорее с пиршества того:

Атлета дом был должен обвалиться.

Пророчеству свершиться суждено;

Подгнивший потолок внезапно обвалился

На пиршественный стол, на яства, на вино,

На головы гостей; пир грустно прекратился.

Чтоб совершилась месть полней

За оскорбление Поэта

Сломало балкой ноги у Атлета,

И искалеченных гостей

Спешили унести скорей.

Об этом случае прошла молва повсюду,

Дивился всяк такому чуду,

И вдвое начали ценить

Стихи певца, любимого богами.

И каждый добрый сын был рад ему платить,

Как можно более, чтоб предков восхвалить

Его стихами

Я возвращаюсь к теме. Я сказал,

Что лучше не жалеть похвал

Нам для богов; к тому ж для Мельпомены

Нет униженья торговать стихом,

И следует при том

Искусству нашему знать цену.

От высших милость - честь для нас;

Олимпу некогда был друг и брат - Парнас.

Ф. Зарин.

Басня заимствована у Федра, а также у Цицерона. Симонид - греческий поэт (558-468 до Р. X.), от которого сохранились незначительные отрывки; известны его элегии, лирических же стихотворений, восхваляющих атлетов, от него не осталось.

15. Смерть и Несчастный

(La Mort et le Malheureux)

Один Несчастный каждый день

Звал Смерть к себе, в надежде облегченья.

Он говорил: "Прерви мои мученья!

Приди за мной, возлюбленная тень!"

Не отказала Смерть ему в услуге;

И вот открылась дверь, идет к нему она.

Но, увидав ее, он закричал в испуге:

"Что вижу я! Уйди! Ты мне страшна!

При взгляде на тебя кровь в жилах леденеет,

Могильным холодом твое дыханье веет!

Не подходи!

О Смерть! о Смерть! Уйди!"

Вельможный Меценат, проживший столь беспечно,

Сказал: хотел бы жить я вечно

Как нищий, жалкий и больной,

Но только б жить! до сени гробовой

Я жизни буду более чем рад!

"О Смерть, не приходи!" Так все тебе твердят.

Ф. Зарин,

Эзоп разработал эту тему иначе, как ясно из следующей басни. Я написал свою, желая дать содержанию более общий характер. Но некто показал мне, что я поступил бы несравненно лучше, придержавшись оригинала, что я пропустил одну из прекраснейших черт, подмеченных Эзопом. Это заставило меня исправить мою ошибку. Нам не превзойти древних; на нашу долю они оставили лишь славу хороших последователей. Но я присоединяю мою басню к басне Эзопа не потому, что она заслуживает этого, но из-за прекрасного, находящегося в ней, имени Мецената, которое так идет к содержанию басни; я не счел себя вправе выбросить его. Приводимые в басне слова приписываются Меценату Сенекою.

Лафонтен.

16. Крестьянин и Смерть

(La Mort et le Bucheron)

Набрав валежнику порой холодной, зимней,

Старик, иссохший весь от нужды и трудов,

Тащился медленно к своей лачужке дымной,

Кряхтя и охая под тяжкой ношей дров.

Нес, нес он их и утомился,

Остановился,

На землю с плеч спустил дрова долой,

Присел на них, вздохнул и думал сам с собой:

"Куда я беден, Боже мой!

Нуждаюся во всем; к тому ж жена и дети,

А там подушное, боярщина, оброк...

И выдался ль когда на свете

Хотя один мне радостный денек?"

В таком унынии, на свой пеняя рок,

Зовет он Смерть: она у нас не за горами,

А за плечами.

Явилась вмиг

И говорит: "Зачем ты звал меня, старик?"

Увидевши ее свирепую осанку,

Едва промолвить мог бедняк, оторопев:

"Я звал тебя, коль не во гнев,

Чтоб помогла ты мне поднять мою вязанку".

Из басни сей

Нам видеть можно,

Что как бывает жить ни тошно,

А умирать еще тошней.

И. Крылов.

Заимствовано у Эзопа (см. предыдущее примечание), - на русский язык эту басню, кроме Крылова, переводили Тредьяковский, Сумароков, Державин, Хвостов.

17. Мужчина средних лет и его две Возлюбленные

(L'Homme entre deux ages et ses deux Maitresses)

Мужчина средних лет, заметив седину,

Которая в кудрях его блистала,

Решил, что для него избрать себе жену

Теперь как раз пора настала.

Он был владельцем капитала,

А потому

Мог выбирать: понравиться ему

Желали все. Он не спешит однако:

Ведь дело здесь касалось брака.

Две вдовушки приобрели права

Над сердцем зрелого поклонника и чувством.