Линда Фэйрстайн - Костяной склеп

• Название: Костяной склеп
• Автор: Линда Фэйрстайн
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Триллер
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-07309-4

В нью-йоркском музее Метрополитен из-под вековых запоров вырываются на свободу демоны, и детективу Александре Купер приходится иметь дело с убийствами, изнасилованиями и несчастными случаями, которые оказываются вовсе не случайными…

Самая яркая звезда американского детектива, лауреат премии Ниро Вульфа Линда Фэйрстайн, хорошо знает мир высокого искусства, низменных страстей и жутких преступлений. Перед тем, как начать блистательную писательскую карьеру, она двадцать пять лет проработала на Манхэттене следователем и прокурором.

---

Тибодо обошел Майка и опустился в свое кресло.

— Эта была идея Гирама Беллинджера. Дурацкий и совершенно бесполезный план.

— Какой?

— Экспонаты, ради которых мы отправились в ту поездку, были из Франции. Эпохи Средневековья. Но мы до конца не были уверены в их подлинности, и задумай мы их вернуть, в случае если бы наши опасения подтвердились, у нас бы возникли проблемы. Вот Беллинджер и предложил, что, если мы соберемся купить коллекцию, разумнее будет не светить наши настоящие имена. В целях защиты репутации, разумеется.

— Стало быть, решили прикрыться репутацией девушки?

— Но подумайте, детектив, какая у нее может быть репутация? В нашем деле она новичок. И в ее случае это выглядело бы не более чем безобидной ошибкой молодого ученого. Ее карьеру это нисколько бы не испортило, в отличие от нас.

— Так вы говорите, Беллинджер предложил этот план, зная, что Катрина мертва?

— Вовсе нет. Он уверил меня, что ничего страшного в его идее нет, раз Грутен всего пару недель назад уволилась из Метрополитен, перед самой этой нашей поездкой. Она, как и положено, вернула по почте свой пропуск, собственно, главное, что нам от нее было нужно.

— И им воспользовалась Ева Дрекслер, чтобы вместе с вами и Беллинджером пройти в Британский музей? — догадался Майк.

— Но ведь Дрекслер вдвое старше Катрины, — удивилась я. — Неужели никто не сверился с фотографией?

Надменность и самоуверенность Тибодо не знали границ.

— Ну кто, по-вашему, вздумает изучать наши пластиковые карточки, когда я, директор музея Метрополитен, приехал с двумя коллегами на важное закрытое собрание?

Чепмен, не забыв, что на первой нашей встрече Тибодо солгал, отрицая свое знакомство с Катриной, когда увидел ее фотографию, язвительно произнес:

— Но разве ваш титул директора Метрополитен, точнее, титул, который вы прежде носили, позволяет вам творить все, что угодно, и говорить то, что вам угодно?

Тибодо даже не взглянул на него. Что же стояло за этой ложью? Знание каких-то подробностей о судьбе Катрины или просто желание уберечь себя от назревающего скандала?

Я вспомнила заявление Катрины об увольнении, которое Беллинджер показал нам при первом визите в его обитель. Один-единственный элемент ее подписи, казалось, так легко подделать.

— Пользовался ли еще кто-нибудь именем мисс Грутен после ее исчезновения прошлой зимой? — поинтересовалась я.

— После ее увольнения, мисс Купер. Мы думали, что она ушла от нас по собственному желанию. Поэтому никто не интересовался ее дальнейшей судьбой. Все решили, что она вернулась на родину. А по поводу вашего вопроса, я не знаю, были ли другие случаи.

— И где сейчас пропуск Катрины?

— Мисс Дрекслер должна это знать. Или Беллинджер. После того я больше ни разу не вспоминал о Катрине.

«Как почти и все остальные», — подумала я.

— Прежде чем попрощаться с вами, мистер Тибодо, мы хотели бы получить у вас разрешение на осмотр частных склепов.

— Теперь я понял, откуда растут ноги этих сплетен, мистер Чепмен! Вы раскрыли свой источник. Мадам Герст? Печально, что чья-то мелкая зависть спровоцировала столько проблем. Наверное, все началось из-за склепа Артура Пэглина?

— И этого, и других.

Тибодо посмотрел Майку прямо в глаза.

— Каких именно, позвольте узнать?

— Я думал, вы это нам скажете.

— Мне надо переговорить с членами попечительского совета. У меня нет привилегии на доступ в эти помещения.

— Значит, я добуду ее сам с помощью ордера на обыск, — пожал плечами Майк.

Для того чтобы кто-нибудь из судей выписал нам такой ордер, надлежало уточнить место проведения обыска, но в данный момент я не осуждала Майка за такую вольность.

— Прямо с понедельника я займусь этим, — пообещал Тибодо. — Но насколько мне известно, есть только два склепа, кроме того, что принадлежит Пэглину.

— Интересная вообще-то идея с этими склепами. А в Музее естествознания нет чего-нибудь подобного? — спросила я.

Тибодо, казалось, обрадовался возможности перевести стрелки на соседей по парку.

— В каждом музее есть свои укромные места, мисс Купер. Камеры с секретами, если угодно. Элайджа Мамдуба вам еще не показывал скелетов из своих чуланов?

27

Из-за сильной грозы на западе Лондона вылет рейса Клем отложили. Мерсер сообщил нам по телефону, что наконец встретил ее и они уже едут в отель. Тогда мы с Майком направились туда же предупредить местную охрану, чтобы ее сразу провели в апартаменты.

Включив телевизор в гостиной, Майк с комфортом расположился в кресле, прихватил яблоко из вазы с фруктами, приготовленной, как и бутылка вина, к приезду гостьи. После выпуска новостей он переключился на наш любимый «Последний шанс». Перед рекламным блоком ведущий викторины объявил тему финала — «Патриотические стихи».

Я положила двадцатку на стол красного дерева, то же сделал и Майк.

— Ты у нас, конечно, мисс «Пятистопный ямб», но приз за патриотизм достанется мне.

Требек зачитал вопрос, высветившийся на ярко-синем табло: «Автор стихотворения, которое считается нашим национальным гимном и что было написано во время восхождения на Пайкс-Пик».

— Не примазывайся, Чепмен. Этот вопрос возьму я.

— А ты не задавайся, Блондиночка. Так, это не Ки,[92] потому что его текст не называется национальным гимном. Черт, это ведь не то, что пела Кэйт Смит?[93]

Я замотала головой.

— Гимн? «Предвижу славу…»,[94] что ли?

Я сгребла деньги со стола.

— Чем прославилась Кэтрин Ли Бэйтс?

— Вы совершенно правы, миссис Фалькович, — обратился Требек к одной из трех участниц викторины, библиотекарю из Буна, Северная Каролина. — Именно она написала стихотворение «Америка Прекрасная» и так никогда и не повстречалась с джентльменом, который придумал музыку на ее слова, взяв за основу песню из сборника церковных гимнов.

— Колледж Уэллесли, курс истории, — назвала я Майку источник своих знаний.

— Как у выпускницы такого колледжа, у тебя тут было преимущество. А это почти жульничество.

— А еще я знаю улицу, названную в ее честь, в городке Фалмут, Массачусетс. Я всегда ее проезжаю по дороге к парому на Виньярд. Тебе нужно больше путешествовать, Майки.

Послышался стук в дверь, и я пошла открывать. Рядом с нашим шестифутовым великаном Мерсером стояла миниатюрная женщина. Ее смуглое лицо и зеленые глаза обрамляла копна черных как смоль волос. Здороваясь со мной, она запрокинула голову, потому что даже я превосходила ее ростом.

— Я Клем. Клементина Квисуквут.

— Майк Чепмен. Из отдела расследования убийств. Я веду дело Катрины.

Мерсер внес дорожную сумку Клем в номер и поставил на полку.

— Вы, наверно, устали с дороги. Но было бы здорово, если б некоторые вопросы мы прояснили уже этим вечером.

— Ничего, выдержу. Я ж только и делала, что сидела весь день. Но если можно, я все же приведу себя немного в порядок? — Извинившись, Клем вышла из гостиной.

Она отсутствовала не больше десяти минут. Потом мы все устроились в удобных креслах и на диване и стали внимательно слушать Клем. Было видно, что она не может спокойно говорить об умершей подруге.

— Я познакомилась с Катриной несколько лет назад, почти сразу, как только она появилась в музее. Это примерно за год до того, как мы стали постоянно общаться по делам общей выставки.

— Но вы же работали в Музее естествознания, не так ли?

— Да, — подтвердила Клем. — Но у меня был знакомый из Европы, заканчивавший в тот год докторскую диссертацию, которую он писал в Штатах. Перед отъездом на родину он работал в Клойстерс. И на одной из вечеринок в его доме я и встретила Катрину. Он частенько их устраивал, туда приходило много иностранных студентов. Тут иногда, знаете, бывает довольно одиноко, ведь большинство из нас приезжает без семьи и друзей.

— И вы с ней сблизились?

— Не сразу. У нас оказалось не так много общего. Интересы не совпадали, а профессиональные увлечения и подавно лежали в разных плоскостях. Да, Клойстерс очень красивый музей, обладающий некоторыми интересными коллекциями, но я, правда, не могла понять, что нашла Катрина во всей этой готической архитектуре и искусстве. Не понимала, чем они ее так очаровали.

— Вы антрополог?

— Да. С уклоном в культурную антропологию, — уточнила она с улыбкой. — Нечто похожее, скорее всего, думала обо мне и Катрина. Ей был непонятен мой интерес к примитивным цивилизациям, несмотря на то что основой моего предмета служит вся история эволюции.

— И как изменились ваши отношения?

— Постепенно. Мы невольно сошлись благодаря общим знакомым. Когда в Метрополитен устраивалась выставка, которую кто-нибудь из нас считал интересной, мы обязательно оповещали об этом друг друга по электронной почте или телефону. Иногда после таких встреч мы, как правило, небольшой компанией отправлялись куда-нибудь пообедать. А в начале прошлого года, когда оргкомитет бестиария разместился в Музее естествознания, Катрина стала чаще бывать у меня на работе.